БЛОКАДА

 

Витя Новиков

Письмо из блокады

Почти семьдесят лет прошло после победы в Великой Отечественной войне. С исторической точки зрения семь десятилетий — тот срок, когда может начаться объективное осмысление событий, когда почти не осталось в живых участников боев и тружеников тыла, жителей блокадного Ленинграда, — и их потомки, мы с вами, смотрим на те дни и годы в ретроспективе, с любовью к своим родным и вместе с тем с новым, независимым отношением к минувшему.

Это так. Но иногда история взрывает временные рамки, ломает границы — и вры­вается в наши жизни, в наши души, словно мы оказались в гуще тех событий. Со мной это случилось полгода назад, когда я разбирала семейный архив. Чтобы все стало понятно, начну с самого начала.

Наша семья была эвакуирована из Ленинграда в самом начале блокады, 28 сентября 1941 г. Мой дед, Константин Владимирович Ромодановский, ученый-медик, профессор анатомии, окончивший в 1912 г. Казанский университет, в годы Гражданской войны был врачом в армии адмирала А. В. Колчака, отступал с ним из Омска и отстал от армии только в Красноярске. Этот факт, не самый выигрышный для деда при советской власти, во время Великой Отечественной войны, возможно, спас всю нашу семью. 26-го или 27 сентября Константин Владимирович был вызван в НКВД, где получил приказ: срочно готовиться к эвакуации, с собой разрешено взять близких членов семьи и багаж, по восемь килограммов на человека. Самолет вылетел из Ленинграда во второй половине дня 28 сентября 1941 г.; на нем вывозили и Анну Ахматову, бабушка очень хорошо помнила ее возбужденное состояние. Самолет сопровождали семь истребителей, как вспоминала бабушка, отставших по дороге в воздушных боях, а пассажирский самолет, летевший низко, касаясь верхушек деревьев (летчик говорил: «В случае чего хоть на деревья, да посажу»), благополучно приземлился в Москве. В Москве формировались эшелоны для эвакуации в Среднюю Азию, ленинградцы попали в разные города. Так, Анна Ахматова была эвакуирована в Ташкент, а наша семья оказалась в Сталинабаде, нынешнем Душанбе.

С Константином Владимировичем Ромодановским, моим дедом, были эвакуированы бабушка, Анна Николаевна, мама, Елена Константиновна, которой тогда было четыре года, и бабушкины старшие дети: шестнадцатилетняя Людмила Владимировна Сумкина и четырнадцатилетний Игорь Владимирович Сумкин. В Ольгино, где до войны жила вся семья, остались бабушкины родители, Павла Васильевна и Николай Лаврентьевич Васильяновы, они оба умерли от голода в 1942 г.

Среди писем, многие десятилетия хранившихся в нашем доме, я нашла очень много писем военных лет. Удивительным было отношение старших поколений к этой переписке: она бережно сохранялась несмотря на все военные и послевоенные переезды: Ленинград — Москва — Сталинабад — Барнаул — Астрахань — Новосибирск... После Ленинграда жизнь пришлось начинать практически с нуля, но письма всегда перевозились и оставались дома, и из трепетного отношения к любым архивам, и, конечно, как память о дорогих людях. Блокадных писем тоже было много, писали друзья бабушки и дедушки, писали бабушкины родители, после их смерти — соседи по дому № 1 на Пролетарском проспекте в Ольгино... Все это очень личная переписка, хотя каждое из этих писем, конечно, представляет историческую ценность. Разбирая их, я привыкла к пожелтевшим конвертам и треугольникам, к штампам «Просмотрено военной цензурой» на каждом из них. Павла Васильевна, моя прабабушка, очень много писала о блокадном быте, старалась успокоить бабушку, что все у них хорошо, капусты много, козочки дают молоко, они вовсе не голодают, только вот хлеб... И каждый раз, когда она начинала писать о хлебе, следующая строка или несколько были густо закрашены черной цензорской краской. Не нужно объяснять, чем в блокадном Ленинграде был хлеб и сколько он стоил...

Наверное, эта переписка станет когда-нибудь предметом внимания историков. У меня к ней отношение как к чему-то очень домашнему, что еще не время обнародовать. Но исключением стало одно письмо, которое я решила опубликовать сама. Его написал 25 февраля 1942 г. Витя Новиков, одноклассник моей тети Люды Сумкиной, мальчик, которому в сорок втором было шестнадцать лет. Оно было отправлено из Ольгино в Сталинабад и каким-то образом избежало проверки цензурой: это единственное письмо, отправленное почтой, на конверте которого есть почтовые штемпели и нет штампа военной цензуры. Вполне вероятно, что цензор просто пропустил конверт, надписанный детским почерком. Скорее всего, после проверки это письмо не дошло бы до адресата — так кажется мне, поскольку оно содержит слишком уж много трагических подробностей жизни поселка, оказавшегося, как и Ленинград, в кольце фашистской блокады. Оно написано очень своеобразным стилем — это письмо мальчика-подростка, полное жизнеутверждающего молодечества, и в то же время это письмо мальчика, привыкшего к смерти как к повседневности. Своей пронзительностью оно поразило меня.

Опубликовать это письмо я решила полностью, исправив лишь погрешности орфографии и по современным правилам расставив знаки препинания. Текст письма разбит на смысловые абзацы. За комментариями к нему я обратилась к своей тете, Людмиле Владимировне Сумкиной, 1925 г. рождения, которая хорошо помнит многих людей, упоминаемых в письме; комментарии приводятся после письма.

 

 

г. Сталинабад

Таджикская С.С.Р.

Мед. институт. Кафедра нормальной анатомии

проф. Ромодановскому К. В.

(передать Л. Сумкиной)

 

<обратный адрес>

г. Ленинград

ст. Лахта, пос. Ольгино

Пролетарский пр. [угол конверта оборван]

 

25/II <1942>

Привет из Ольгина!

Здравствуйте, дорогие друзья, Людмила и Игорь.

Открытку мы вашу получили лишь недавно и очень ей обрадовались, так как давненько от вас не получали ни весточки и не знали, как вы там в «изгнании» живете-можете.

Мы же живем не весьма важнецко, но постепенно нам настроение повышают подбавками и обещаниями. Хотя все оставляет желать лучшего, но мы особенно носы не вешаем, а с большой надеждой взираем на будущее.

Знакомых наших общих значительно поубавилось, это даже по школе очень заметно. Юрий Соболев и Игорь Желтышев изволили Богу душу отдать.1 Учителя наши тоже хворают. Александр Васильевич2  болен воспалением легких, а Александр Алексеевич тоже еле ходит, а других старых учителей почти и не осталось. Кто уехал, а кто не работает в школе. Даже в нашем огромном доме значительно попустело со времени вашего отъезда. Многие повымерли, другие ударились в бега из Ленинграда, а третьи лежат и не встают. Особенно жаль тетю Нюру Винокурову: она ведь осталась одна со своим выводком, дядя Леня изволил помереть еще под Новый год.4 Умерли все Киселевы, Лебедевы, у Рябковых даже семья поубавилась до 6 человек. Умерла Хрестина5 Нюша6, да и Мишка7 туда же смотрит. В общем, не буду выписывать некролог, а то и так скучно становится на душе.

Ядрышниковы все живы, только Борис8 сильно сдал в полноте. Майя9 и Екатерина Александровна еще бегают в свою «шарашкину лавочку», как они ее называют.

Бабуля с дедушкой10 живут пока ничего, имеют надежды на своих козочек, которых дедушка подкармливает сосновыми веточками. Получают они местные карточки, так как у дедушки сил хватает лишь на то, чтобы с палочкой за водой на Советскую сходить. В вашей квартире разместились совхозные рабочие, а в спальне, которая осталась у стариков, поселяются временно военные на постой. Это к лучшему — они подкармливают стариков. Султану вашему от беженцев каюк пришел, а также и кошке. В школе часто о вас вспоминают и расспрашивают.

Наша семья пока вся жива и здорова, чего и вам всем желаем. Только папу взяли в армию еще в декабре, но он, к счастью, попал не в строй, а в роты ПВХО, и только одна беда: письма плохо ходят от него, хотя он и находится сейчас в Ленинграде.11 Я хотя и остался дома один за хозяина, но во всем царит «матриархат». Нина12 в институте не занимается, так как институт распался, и не занимается, а все больше по хозяйству обитает, помогая маме. Мама13 тоже дома сидит это время. Поезда не ходят в город, а пешком на работу ходить расчету нет.

Общественную жизнь веду только я. Хожу в библиотеку и в школу, в девятый класс. Только занимаемся мы очень странно. Вся школа помещается в одном классе, который потеплее. Учеников очень мало. Редко в каком классе наберется три-четыре человека, а то по два, по три. Мы, например, сидим вдвоем с Козловой и «грызем гранит науки». Чудно так! К нашей парте подсаживаются учителя, и мы тихо-мирно беседуем, но программу проходим по всем предметам. Светлана пока бросила занятия и ходит в Ленинград за продуктами через день и за хлебом. Григорий Иванович по бюллютеню, опух бедняга.

Вообще все, как дома, так и в школе, имеем «Большие Надежды» на грядущую весну и на совхоз «Оборону». Эвакуироваться не собираемся, уже поздно нам теперь трогаться с Ольгина, будем сидеть до конца.

Ну вот пока, кажется, и вся наша «хроника» на сегодня. Пишите почаще, а то сидим, как в глуши, газеты и письма ходят редко, поездов нет ведь. А если когда и закинут вагон почты, да пока разбирают ее, месяц и пройдет. Поэтому вы не обижайтесь на наше долгое молчание.

Пока и до свидания. Передайте, пожалуйста, горячие приветы от Нины, мамы, Светы и других знакомых Анне Николаевне и Константину Владимировичу. До свидания. Ждем весточку.

Остаюсь прежним

Витей

Адрес прежний.

25. 2. 42

 

Витя Новиков умер от голода в Ольгино осенью 1942 г.


1 Одноклассники Вити Новикова и Люды Сумкиной.

2 Классный руководитель Вити Новикова и Люды Сумкиной. Умер в блокаду.

3 Преподаватель физики. Пережил блокаду, у него дома в Ольгино Л. В. Сумкина была в 1946 г. Во время войны умерли его старший сын и жена, а дочь пережила блокаду.

4 В семье Винокуровых было двое детей: Коле перед войной было шесть лет, а Вове — три года. Позже они все умерли от голода.

5 Правильно — Кристинина Нюша. Муж Кристины умер за два года до войны. Она пережила блокаду.

6 Девочка семи-восьми лет.

7 Мальчик двенадцати лет. Позже умер от голода.

8 1925 г. рождения.

9 Майя Герц (1927 г. рождения) — племянница Екатерины Александровны Ядрышниковой. Была эвакуировна по Дороге жизни с группой детей. Л. В. Сумкина встречалась с нею в Сухуми в 1948 г.

10 Павла Васильевна и Николай Лаврентьевич Васильяновы, оба 1870 г. рождения. Умерли от голода в 1942 г.: Николай Лаврентьевич — в мае, Павла Васильевна — в октябре.

11 Отец Вити Василий Новиков умер от ран в ленинградском госпитале в феврале 1942 г.

12 Нина — сестра Вити Новикова. Окончила школу в 1940 г. Во время войны — боец противопожарной обороны. Пережила блокаду, с нею Л. В. Сумкина встречалась в 1946—1947 гг.

13 Пережила блокаду, умерла в 1945 г.

Анастасия Скорикова

Цикл стихотворений (№ 6)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Павел Суслов

Деревянная ворона. Роман (№ 9—10)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Владимир Дроздов

Цикл стихотворений (№ 3),

книга избранных стихов «Рукописи» (СПб., 2023)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России