ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
Сергей
Маслов
Небо мая
Четыре тридцать пять, — а ночь всё пела
по-птичьи. Хорошо она поет.
Четыре тридцать пять — такое дело,
неловко спать, поскольку жизнь идет,
и только что в ней утро прогудело,
что, мол, встает.
Надушен чем-то воздух, залетает,
поигрывая шторами чуть-чуть,
вдохнул — и аккуратно выдыхаю,
боясь уснуть.
Хотел сказать бравурно что-то вроде
«Бери, что хочешь, мать не отнимай»,
но воздух был спокоен, благороден,
и робок, и печален по природе,
как этот май.
Просунувшись в окно, торча нелепо,
как жить — довольно плохо понимая,
крутя башкой, как филин, щурясь
слепо,
заметил…
Но, позвольте, не бывает
такого в жизни — что не просто небо,
а небо мая.
Казалась мне неуловимо новой
на этом небе милая черта —
печаль у рта,
и я, навечно вдовый,
ни женщинам, ни близким не чета,
всё гладил небо с нежностью бредовой,
его печаль у рта.
Мы друг на друга смотрим осторожно,
в дали видна мне каждая деталь,
и манит всё теплеющая даль,
в нее влечет — и хочется и можно,
в нее — не жаль.
***
Не бездны на краю, а вовсе бы за краем
устроиться — и всё: и тишь, и нет страны.
Не станет ничего: ни неба, что над маем,
ни глупостей души, что небом и даны.
Побуквенно забыть ту женщину, с которой
в глазах стучит, а грудь слезами, о, полна…
Людей сороковых поймав седые взоры,
стыдясь, потупить свой, не веря,
что война.
О, тварью стать самой — поэтовой,
двумерной!
Открыли на тебе — живешь, а там и — хлоп:
меж энною зажат и встречной, эн
плюс первой,
и выродился в миг и в точку хронотоп…
Высокий «эрудит»: все буковки сыграли,
и в горку не собрать — застыло бытие.
Но — сами, поболев, уйдут горизонтали,
взяв память: «о», «в», «о», «и краткое», «н», «е»…
«Сереж, вот о войне — не стоит, если сам
в санпоезде ни дня не плакал по
вокзалам.
Там — водят сверху вниз ладонью по глазам,
а в хосписе, у нас — прости за тон и заумь, —
у нас с тобой все есть: «б», «н»,
«о», «е» — вот небо,
вот сердца два зрачка, вот слезы из груди…
Стучится, льет любовь? Так плачь и щурься слепо,
и взорами войну от мира отводи».
