НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ

ЭЗРА ПАУНД

БЛИЗ ПЕРИГОРА

Мой король и повелитель,

Пред тобой Бертран де Борн,

Что возжег единой песней

Перигорд и Вертадорн.

   А. Фет. «Бертран де Борн»

Красота и сложность средневековых провансальских песен увлекала Эзру Паунда (1885—1972) еще в пору студенческой юности. Возможно, именно они пробудили в нем особого сорта интеллектуально-эстетическое беспокойство, не покидавшее поэта до конца дней и во многом определившее его собственный способ поэтического высказывания. К моменту первого путешествия по землям Прованса в 1912 г. он успел опубликовать несколько своих переводов и подражаний поэзии трубадуров, однако стиль trobar clus¹, сотканный из аллегорий, двусмысленностей и шарад, по-прежнему волновал его ум. В то лето мысли Паунда были заняты кансоной Бертрана де Борна «Dompna, puois de mi no’us cal…»². Трубадур этот оставил сравнительно немного образцов любовной лирики и больше известен как автор остроумных военных сирвент, подстрекательских и довольно жестоких. Изрядная доля провокации присутствует и в сюжете кансоны: заимствуя у обитательниц окрестных замков наиболее привлекательные черты, отвергнутый поэт комбинирует из них воображаемую «составную даму» — с мнимой целью заменить ею утраченную возлюбленную (в послед­ней строфе план терпит предсказуемое фиаско).

Изучив биографию и наследие де Борна, Паунд задался вопросом: а действительно ли кансона к Маэнт³ была лишь попыткой вернуть расположение дамы или она скрывает в себе также и военную хитрость? Проницательность эта имела свойство в некотором роде метемпсихическое: острый как бритва Бертран, заслуживший репутацию политического интригана, пользовался особой симпатией неравнодушного к политике переводчика; вдобавок оба они были рыжие. Знакомство с ландшафтом утвердило Паунда в его подозрениях. Результатом раздумий стала небольшая поэма «Near Perigord» («Близ Перигора»)⁴, опубликованная в мартовском номере журнала «Poetry» за 1915 г.

Предполагаемая интрига имела бы целью сплотить владельцев перечисленных в песне замков против мужа Маэнт, эн Талейрана, и его союзника Ричарда Львиное Сердце — с тем чтобы сам де Борн, в зависимости от политической конъюнктуры, мог с выгодой для себя принять одну из сторон. Надо заметить, что гипотеза Паунда остается состоятельной во многих аспектах и невзирая на то, что в начале 1910-х гг. дама Маэнт все еще ошибочно отождествлялась с сестрой Ричарда Матильдой Английской.⁵ Уже после того как поэма «Близ Перигора» увидела свет, были опубликованы результаты исследований С. Строньского, восстановившего на основе обширного документального материала генеалогию дома графов Перигорских. В своих статьях он убедительно доказал, что «дама Мауэт де Монтаньяк, якобы супруга Талейрана — про него почему-то в разо⁶ втором говорится, что он „приходился братом графу Перигорскому“ (Элиас VI Талейран сам был граф Перигорский), — в которую Бертран, согласно разо, был влюблен и в честь которой после того, как она его отвергла, сочинил знаменитую песню о „составной даме“ <…>, сама была составлена комментирующей легендой из графини де Монтаньяк, действительно супруги Талейрана, и Мауэт, сестры Ричарда Львиное Сердце. Надо подчеркнуть, однако, что этот составной образ действительно восходит к реально существовавшим дамам, с которыми Бертран был так или иначе связан» (курсив мой. — М. К.).⁷

Любопытно, что в интерпретации Паунда мифический брат графа Перигорского превращается в brother-in-law (зять, свояк или шурин). Никакой сюжетной необходимостью в зяте либо свояке эта подмена не оправдана. Остается предположить, что таким образом автор попытался примирить разночтения нескольких разо, назначив на место влиятельного родственника не кого иного, как самого Ричарда. Это допущение изящно замыкает сюжетную интригу, не так уж греша против «политической истины»: наследуя по материнской линии титул герцога Аквитании, Ричард, в свою очередь, являлся сюзереном графов Перигорских, а следовательно, имел несомненный вес в регионе. По этим причинам в настоящем переводе предпочтение отдано варианту шурин — в полном согласии с приоритетом самого Эзры Паунда, определившего Маэнт как the knot, the first knot — узел, первый узел — расследуемой комбинации.

Подкрепив доступные исторические факты собственными наблюдениями, Паунд представил интригу Бертрана в виде затяжной шахматной партии с целью подвергнуть ее ретроградному анализу. Для решения композиционной задачи он прибег к множественной словесной игре, остроумие и мастерство которой вполне достойны лучших трубадурских традиций. Большинство слов, маркирующих опорные точки сюжета, имеют второй, шахматный смысл: castle — зїмок, но и шахматная ладья, и рокировка; pawn — заклад, залог и пешка; phalanx — фаланга пальца и пешечная цепь (эти и другие семантические нюансы подробно оговорены в нашем комментарии). Шахматному лейтмотиву сопутствует вспомогательный поначалу мотив рук (в виде эпизода он присутствует и в кансоне Бертрана), который в финале развивается в самостоятельную лирическую мелодию; отметим, что английское hand (кисть руки) имеет и второе, важное для нас значение — игрок⁸.

Отдельного разговора — как и всегда у Паунда — заслуживает ритмический рисунок. Корпус поэмы сформирован сочетанием разностопного ямба и хорея с эпизодическим вкраплением трехсложных стоп; при этом структурно текст выстроен из ритмически завершенных «строф» произвольной длины. Метрическая инерция многих из них заметно ослаблена, гармонию и ритм в большей степени определяют аллитерации и смысловые ударения. С этой точки зрения особенно интересна вторая «строфа» части II: балансируя между двух- и трехсложником, она образует хорошо различимую самостоятельную мелодию, обозначая любовную линию второстепенного героя, жонглера по прозвищу Магнит. По-модернистски импульсивный лироэпос Паунда словно бы гальванизирует статичные фигуры средневековой речи, и фрагменты Бертрановых песен обретают в его поле вторую жизнь. На вершине горы, как птенцы из гнезда, тянут шеи из завалов оборонного леса четыре круглые башни; мерцает хищный глаз романского двухарочного окна: в нем виден силуэт Бертрана — он раздражен, резок в движениях, у него тонкие нервные руки. Жесткие, сродни перегородчатым эмалям, просодические формы провансальских песен тают, перетекая в свободную, подвижную мелодию. То тут то там в ее течении отблесками вспыхивает рифма — чаще срединная, как у самых первых трубадуров.

Но помимо импульса, индуцированного модернизмом, у поэмы есть еще один, куда более мощный источник «движущей силы». Ключ ее бьет из недр «Божественной комедии». Гений Данте задал молодому эпическому дару Эзры Паунда масштаб и вектор на самом взлете. Во всей полноте ему предстояло раскрыться позднее, в необозримых универсалиях «Cantos», которые, однако же, были во многом предопределены именно этой миниатюрной, но весьма содержательной, остроумной и оригинальной поэмой.

¹ «Темный стиль» (старопрованс.) — герметический стиль, характерный для целого ряда трубадуров, в особенности для Арнаута Даниэля (Ezra Pound. New Selected Poems and Translations. A New Directions Book. New York, 1990. P. 296).

² «Дама, мне уйти велит…» (старопрованс.); русскому читателю «Песня, пытающаяся заменить жесткосердную возлюбленную некоей Составной дамой» известна в переводе А. Г. Наймана, см.: Песни трубадуров. М., 1979. С. 95.

³ Неверно транскрибированная А. Стиммингом в 1879 г. форма имени Матильда. Верная транскрипция — Мауэт (уточнение принадлежит К. Братчу).

⁴ Перигор (Перигё) — один из двух главных городов графства Перигор, располагавшегося на территории современного французского департамента Дордонь в период с IX в. по XIV в. Графы Перигора были вассалами герцогов Аквитании (Ezra Pound. Op. cit. Р. 295).

⁵ В этом можно убедиться, перечтя стихотворение А. Фета, фрагмент которого приведен в эпиграфе. В нем реконструирован диалог Бертрана с Генрихом II Плантагенетом.

⁶ Средневековые комментарии к произведениям трубадуров.

⁷ Жизнеописания трубадуров. Подгот. М. Б. Мейлах. М., 1993. С. 528.

⁸ Карточный термин, подчеркивающий азартность шахматной партии Бертрана.

  A Perigord, pres del muralh

  Tan que i puosch’om gitar ab malh.

I

Из праха воскресив сердца,

Вы много тайн, мессир мой Чино,

Вскрыли, так ведь? Вам меж строк у Юк Сен Сирка ключ

К притче знакомой отыскать — пустяк.

5          Бертран оставил дивную кансону:

«Маэнт, я вас люблю, я изгнан вами.

Речь из Монфора, кудри леди ѕгнес,

Стать Бель-Мирїль и шея виконтессы,

Составь их вместе, не затмят одну вас…»

10        И вспомнишь, чуть напой эту кансону,

Что в Монтаньяке двор был у Маэнт,

У той — в Шале, у этой — в Маламорте,

Под коим Брив, — у каждой дамы крепость

Тверда здесь.

15        О, да это ль пустяки?

Тайриран жил в замке Монтаньяк,

Шурин его царь и бог был в Перигоре:

Бравый союз, к рукам прибравший

Всю округу — хватка их не слабла несколько сот лет.

20        А эн Бертран, смутьян, из Альтафорта

Всем хороводил; Дант его застиг

В последней топи ада, тот безглавый стан,

Что «смастерил фонарь из головы»,

Ибо раздел всегда чреват разделом,

25        И он, кто разжигал враждН меж братом и братом,

Кому король стїрый английский внял,

Был обречен длить вечно свой «контрпасс».

А как прожить, когда у вас в соседях

Пуатье и Брив, невзятый Рошшуїр —

30        Кончики нервных пальцев игрока;

А кряж запястья — ваш, и то отнюдь

Не склон Фуа, отлогий, меж ручьев,

За весь-то труд — в щетине сосен горб

Да Борн, кошель с тесьмой, что отберут,

35        Две пары башен. Округлых. Дураков

Четверо братьев. В шахматной войне

Как не столкнуть их?

«Сбудь свой замок, лорд,

Жиду в заклад!»

40        И — сцена сцен

(Была ли впрямь, кто знает) —

Разбитый в прах,

Пред старым королем:

«С тех пор, как сын ваш мертв,

45        Мой горе-ум из всех смела углов,

Как вспышка паутину, скорбь. Ваш ход».

Что ж, поразмыслим о сюжете в целом.

Любил он даму в замке Монтаньяк?

Угроза с фланга — вот предмет забот.

50        Прочтите, сколько лет держали сюзеренитет

Свой Таллейраны — Перигор был Ех, то вам не басни.

Им небрегла ль Маэнт? Или смогла

В паучьи козни вникнуть об альянсе?

Шале высокий, вровень с тополями,

55        Попрал долину каменной пятой,

Где Дронна чуть ползет, полна кувшинок.

Крепчает Рошшуар ему под стать,

За край обрыва шпорой зацепившись,

Навис над Бривом грозный Маламорт,

60        А Борн, родной кошель, крольчатник кровный,

Штаб его подземный с дюжиной дверей,

Щетинит щупы, тянется к дорогам,

Пронюхать, кто там едет в Перигор.

Нет, без Маэнт не обойтись никак —

65        До Монтаньяка в добрых десять миль

Фаланга непреклонная по флангу,

А дальше путь в Тулузу, на Каор…

Ах, без нее нет жизни!

                                   «Папиоль,

70        Ступай, воспой АньБс и Цимбелин.

Есть шея; есть — ах! пара белых рук;

Прелестных ранних роз полна шпалера —

Да сердцу пут любви не одолеть.

Куда стремлюсь, пБснь сложив из лестей?

75        Чьи вскроет двери тонкий комплимент?»

Он склеил части ревностью к Маэнт?

Сплел стих — и сеть? Сплотил их ревности

Против нее, отдав ей верх?

Поди распутай. Но, как ни крути,

80        А узел, первый узел — кто? Маэнт.

То песнь любви ли? Песня ли войне?

Интрига ли — хитра, проворна, от-

Борна — что, спрыгнув с языка жонглера,

По всей стране — и тут, и там, и вне —

85        Превознесет стратега и творца?

(Сант-Лейдьер в строфе скрыл двБ, и Полиньяк

Исполнил, сам того не зная, обе.)

О, трюк сей прецедентом узаконен —

Петь об одном, другое воспевая,

90        «Et albirar ab lor bordon» —

Граф Фуа в цель бил. А у сир Бертрана

Что на уме? Маэнт, Маэнт, Маэнт —

Иль брань, маневры, мятые топхельмы?

II

От факта — к вымыслу. Вообразим:

95        Бертран, комора в башне, Аутафорт,

Закат, дороги кант, луч алый накрест пал,

Южней — столп Монтаньяка; он, над столом склоняясь,

Пером скребет, скрипит, сквозь зубы свет клянет;

Левей — в лапшу искромсанный пергамент,

100      Стертый до дыр, весь в al да в ochaisos.

Он ищет рифму? Худ? И желчен? С рыжей

Лохматой бородой?

В зрачках кошачьих — замок Монтаньяк.

А что «магнит», жонглер его? Поет?

105      Верно, небрег Обтерром, предпочтя Шале

Сводчатый чертог,

Иль под замшелым древом в Рошшуаре,

Глядя без цели, как взмыл над долом ястреб,

Ждет свой черед долгим вечером летним,

110      Помыслы в сердце об АэлЕс лелея…

Одна, Монфора нет — так черт принес

К ней неспешную гостью, черной галки смуглей.

Сорвана встреча. Впереди — год упований.

Это ль пустяк?

115      Продвинем фигуру. «Пронзи каждый двор,

Магнит мой», — молвил Бертран.

                                              Заглянем в Вентадур.

Пред судом любви кансону он поет.

Двор не слышит — АрраймЛн лишь, Люк д’Эспїро.

120      Двор не слышит, журчаньем комплиментов оглушен.

Замкам счет ведет сир Арраймон: Монфор,

Рошшуар, Шале, четвертый палец —

Бесспорно, Маламорт; и Кёр-де-Льону весть

Шлет с гонцом: пакт, выкурен де Борн,

125     Лес вокруг замка срублен, угнан скот!

Иль удался план, и Бертран вознесся?

Спустя лет десять иль двадцать, может быть,

Арнаут с Ричардом у стен Шалю:

Глухие башни атакуют поле,

130     Шатры туги, поодаль кони

На привязи, пурпуровая ночь,

Треск огоньков, знамена баннаретов,

На главном стяге дремлют леопарды,

Жжет оружейник факел, и отблеск его тает

135      На стали лат.

                                               В укрытьи о былом

Они судачат, и что мертв де Борн —

Для нас не новость (сплетне лет шестьсот).

Ричард умрет наутро, пусть окончит

140     О trobar clus свой с Даниэлем спор,

И «лучший мастер», одобряя мощь,

Исполнит песню друга… и на стиль свой

Посетует опять? Вам лучше знать.

Итак, спор о покойном.

145     Зайдет Плантагенет: «Ее любил он?»

«Вашу сестру?» — парирует Арнаут:

«Хвалил, бесспорно, но затем, есть мненье,

Чтоб показать, что он у вас в фаворе,

Что вами был любезно принят при дворе.

150      Вы знались с ним».

«ВП знались с ним».

«Я — трубадур, вы — в двух сильны ремеслах».

«Вы земляки».

                         «Да знаем ль мы друзей?»

155      «Сказать о замках грезил — равно любил Маэнт!»

«Сказать любил — не разгадать загадки».

Спор кончен. Утром Ричарду забрало

Насквозь прострелит болт четырехгранный.

Простив стрельца, умрет

160     Он — спор закрыт. Арнаут кончит

«Средь мирра с миром» (что апокриф, впрочем).

Прервем же речь, покуда пишет Дант:

Я наяву узрел и вижу вновь

Тот стан, что освещает головой

165     Свой путь, вцепившись в космы, а она

Качаясь, как фонарь, вопит: «Эх я!

Нес людям рознь — платить пришлось:

Всей жизни оттиск — разум с сердцем врозь».

Иль взять Бертрана?

III

                        Ed eran due in uno, ed uno in due.

                                                        Inferno, XXVIII, 125

169а    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

169б    . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Весна неслась стремглав вдоль Овезера,

По зелени эмали, выше глаз,

За маргаритками бежали маки,

И след двух лошадей повсюду вился,

В затопленных низинах расступался

175     Строй тополей, и к нам склонялось небо.

А в сумерках над нами били крылья,

Маховики небес,

Сводя, несли нас ввысь… потом назад…

Нам верилось во встречу губ и рук —

180      Вверх, выше, вот… толчок… и вспять возврат:

«Вы любите? Зачем? И навсегда ли?

Но я ведь как трава, как мне любить вас…»

Или: «Люби, как я люблю

Тебя: не ум твой — душу, нервность рук».

185      И вновь разрыв. Последний, Тайриран!

У Тайрирана в замке под замком

Те, чей слух, язык чей — в мановеньи рук,

Неприкосновенна, недоступна!

Был некто — жизнь ей некогда ссудил он,

190      Был некто — речи дар ей преподнес он,

Не будь их — что б осталось? Промельк, миг,

Разбитый складень зеркальный...!

Комментарии даны к соответствующим строкам текста.

Эпиграф. Цитата из принадлежащей Бертрану де Борну «Песни, побуждающей баронов к войне против Ричарда» (Песни трубадуров. Пер. А. Г. Наймана. М., 1979. С. 76. Далее: ПТ с указанием страницы). Перевод Паунда: «At Perogord, near the wall, / Aye, within a mace throw it» («Близ Перигора — я до стен / Его шутя метну кистень»).

2. Чино — ранний псевдоним Паунда, заимствованный им у Чино да Пистойи (1270—1337), итальянского поэта и юриста, друга Данте Алигьери (Ezra Pound. New Selected Poems and Translations. A New Directions Book. New York, 1990. P. 283. Далее: NSP с указанием страницы).

3. Юк де Сент Сирк (1217—1253) — провансальский трубадур, автор комментариев к ряду сочинений Бертрана де Борна (NSP, 295).

5. Бертран де Борн (годы творчества: 1181—1194 или 1182—1195, ум. в 1210 или 1215). «Трубадур этот стяжал поэтическую славу благодаря своим сирвентам на темы междо­усобных войн, которые велись в то время на территории южной Франции» (Жизнеописания трубадуров. Подгот. М. Б. Мейлах. М., 1993. С. 595. Далее: ЖТ с указанием страницы).

6. Маэнт — см. ст. 149 и примеч. 3 к вступит. заметке.

7. Речь из Монфора — имеется в виду Аэлис, дочь виконта Тюреннского, в историче­ской реальности — родная сестра Маэнт де Монтаньяк (см. ст. 11) и супруга Бернарта де Казнака, сеньора де Монфор (ЖТ, 56, 596). Согласно кансоне Бертрана, имела славу изысканной куртуазной собеседницы. Леди Агнес — персонаж не отождествлен. Ниже упомянута как Аньес — так и в кансоне Бертрана; согласно последней, жила в замке Рошшуар.

8. Бель-Мираль — персонаж не отождествлен (ЖТ, 597). Виконтессы — вероятно, речь идет о «Тибор де Монтозьё, супруге виконта де Шале» (ЖТ, 597); ей принадлежит и упомянутая Паундом (и Бертраном) «пара белых рук» (см. ст. 71).                    

12. У той — в Шале — см. ст. 8. У этой — в Маламорте — место обитания Аудьярт де Маламорт, известной куртуазной дамы, жены Пейре де Маламорта (ЖТ, 597).

13—14. Брив — замок не отождествлен, но его название, по-видимому, происходит от реки Брив. У каждой дамы крепость / Тверда здесь — в оригинале — игра слов, построенная на куртуазной традиции отождествления возлюбленной дамы с неприступной крепостью. Кроме того английское слово «castle» («замок», «крепость») можно перевести и как «шахматная ладья» и «рокировка».

16. Тайриран (далее также — Таллейран) — Элиас VI Талейран (ок. 1158—1203), «с которым Бертран беспрестанно воевал, дважды упоминается в его песнях» (ЖТ, 595). В исторической реальности являлся графом Перигорским.

21. Всем хороводил — в оригинале: «был ступицей колеса». «...всегда умел он заставить Генриха короля и сыновей поступать по его указке, а желал он всегда одного: чтобы все они — отец, сын и брат все время друг с другом воевали» (ЖТ, 53). Альтафорт — буквально: «крепость на вершине»; также — Аутафорт или Борн, по имени владельцев.

22. В последней топи ада — Данте «застиг» де Борна в предпоследнем из десяти рвов восьмого круга Ада, предназначенном для «зачинщиков раздора» (XXVIII, 118—142).

23. «Смастерил фонарь из головы» — вольное соединение трех стихов: «...e.l capo tronco tenea per le chiome, / pЩsol con mano a guisa di lanterna...» (121—122) и «Di sЩ facea a sЩ stesso lucerna...» (124) (Dante, Inferno, XXVIII; в пер. М. Лозинского: «...И срезанную голову держало / За космы, как фонарь...» и «Он сам себе светил...»).

26—27. Король старый английский — Генрих II Плантагенет (Генрих Короткий Плащ; 1133—1189). См. также ст. 40.

27. «Контрпасс» — межъязыковая игра. Во-первых, стратегия провокации в шахматах, направленная против пассивной, выжидательной стратегии противника. Во-вторых, понятие «справедливого воздаяния», введенное Данте (в русском языке укоренилось как «закон контрапассо»): «CosX s’osserva in me lo contrapasso» (Dante, Inferno, XXVIII, 142; в пер. М. Лозинского: «...И я, как все, возмездья не избег»). Англоязычные переводчики решали эту проблему по-разному: «Оne sees the law of counter-penalty» (Г. У. Лонгфелло) — «равновесное наказание»; «Thus is observed in me the counterpoise» (А. Мандельбаум) — «противовес»; «Of retribution fiercely works in me» (Г. Ф. Кери) — «возмездие».

29. Пуатье — вероятно, один из замков, принадлежащих графскому роду Пуатье (Пуату). До своего восшествия на престол титул графа Пуатье носил Ричард Львиное Сердце (см. ст. 123). Рошшуар — см. ст. 7.

30. Кончики нервных пальцев игрока — в оригинале: «finger-tips of one frail hand». Игра слов: frail (англ.) — 1. хрупкий, ломкий; 2. непостоянный, морально неустойчивый; hand (англ.) — 1. кисть руки; 2. игрок. Таким образом, фразу можно перевести двояко:
1. кончики пальцев хрупкой, тонкой кисти; 2. кончики пальцев не в меру азартного игрока.

32. Фуа — графы, владельцы одноименного замка, упоминаются в жизнеописаниях нескольких трубадуров, в том числе Раймона де Мираваля (ЖТ, 672).

34. Борн, кошель с тесьмой, что отберут — см. ст. 124—125.

35—36. Две пары башен… В шахматной войне — четыре круглые башни ассоциированы с шахматными ладьями. Четверо братьев-рыцарей — шахматные кони (опущенное, но подразумеваемое английское слово «knight» может быть переведено и как «рыцарь»,
и как «шахматный конь»). Четверо братьев — сыновья Генриха II Плантагенета: Генрих (Король-юноша), Ричард Львиное Сердце, Джоффруа Бретанский и Иоанн Безземельный.

38—39. «Сбудь свой замок, лорд, / Жиду в заклад!» — Паунд приводит цитату из сирвенты Бертрана де Борна «Be’m platz lo gais temps de Pascor…» («Люблю усладу вешних дней…») в собственном, несколько тенденциозном переводе: «Pawn your castles, lords! / Let the jews pay» («Закладывайте замки, лорды! / Пусть евреи платят»). У де Борна, буквально: «Baro, metetz en gatge / chastels e vilas e ciutatz / enanz qu’usquecs no’us guerrejatz!» («Бароны, отдайте в заклад / замки и села и города / прежде, чем на вас нападут!»). На русском языке эта сирвента известна в переводе В. Дынник, не вполне точно передавшей смысл приведенной строфы: «Бароны! жить войною / Завидней, чем своих домов / Закладом, сел и городов». В заклад — продолжение шахматной темы: pawn (англ.) — 1. пешка; 2. залог, закладывать.

40. И — сцена сцен — «Но случилось однажды, что король взял его в плен, а когда предстал он пред королем, тот сказал ему: „Бертран, теперь-то уж рассудок ваш полно­стью вам понадобится“. И ответил ему Бертран, что после смерти Короля-юноши вовсе он лишился рассудка. Тогда король заплакал о сыне своем, и простил Бертрана...» (ЖТ, 53). Эта сцена стала сюжетом стихотворения А. Фета «Бертран де Борн».

44. С тех пор, как сын ваш мертв — на смерть Короля-юноши де Борн написал «Песню, оплакивающую смерть Генриха, Молодого Короля» (ПТ, 82).

45. Мой горе-ум — аллюзия на английскую поговорку «An ounce of wit is worth a pound of sorrow» («Унция ума равноценна фунту печали», то есть — «Горе от ума»). Здесь Паунд (Pound) впервые проводит скрытую параллель между собой и Бертраном де Борном.

49. Угроза с фланга — ключевой эпизод шахматной партии Бертрана. См. ст. 13—14.

51. Таллейраны — см. ст. 16. Древний род. К нему принадлежит и Шарль-Морис де Талейран-Перигор (1754—1838), не раз упоминаемый в «Cantos» (NSP, 295).

56. Дронна — судоходная река на юге Франции, берет начало в Верхней Вьенне, пересекая Дордонь в юго-западном направлении. Ее берега известны своей красотой.

66. Фаланга непреклонная по флангу — фаланга воображаемого пальца, а также шахматный термин — пешечная цепь. Термин «фланг» также используется в шахматах — для обозначения края доски, расположенного на вертикалях a, b, c и f, g, h.

67. В Тулузу — стратегически важное направление. Сеньором Тулузы в тот момент был граф Раймон V (1148—1194), неоднократно упоминаемый в стихах Бертрана де Борна (см. ст. 119—120). Каор (Кагор) — город на реке Ло, притоке Гаронны. Бертран упоминает о нем в «Песне, вдохновленной началом войны между Филиппом и Ричардом».

69. Папиоль — жонглер, которому Бертран вверяет многие свои песни (ЖТ, 595).

70. Цимбелин — сеньяль не отождествлен; встречается также у Пейре Видаля (ЖТ, 597).

71. Есть шея; есть — ах! пара белых рук — «Путь в Шале мне предстоит / К виконтессе, мой заказ — / Белых рук ее атлас» (ПТ, 95). См. ст. 8.

86—87. (Сант-Лейдьер <…> Исполнил, сам того не зная, обе.) — Гильем де Сант-Лейдьер (де Сент-Дидье) — провансальский трубадур, «владетель замка в Велэ, в епископате Пюи Санта Мария» (ЖТ, 141). В эссе «Troubadours: Their Sorts and Conditions» («Трубадуры: их образы и состояния»; 1913) Паунд поясняет: «Если вы желаете предаваться любви с женщиной на публике и вслух, необходимо прибегать к уловкам; и Гильем Сант-Лейдьер зашел в этом настолько далеко, что заставил мужа своей дамы [виконта де Полиньяка] исполнить обольстительную песнь» (NSP, 295—296).

90. Et albirar ab lor bordon (старопрованс.). В цитированном выше эссе (см. ст. 86—87) Паунд переводит эти строки Гастона Феба, графа де Фуа (1331—1391) как «And sing not all they have in mind» («Не все поют, что на уме») (NSP, 296). Перевод Паунда не вполне точен; полная цитата: «Quar Frances sabon grans colps dar / Et albirar ab lor bordon» («Ибо французы поразить / Умели цель своим копьем»). В провансальской традиции искусство куртуазной поэзии аллегорически связано с искусством боя.

93. Топхельм — «горшковый шлем», европейский цельнокованый (с неподвижным забралом) кавалерийский шлем; вошел в обиход в конце XII в., с началом Крестовых походов, и продержался вплоть до XV в. См. также ст. 158.

95. Комора — комната, покой. Аутафорт — см. ст. 3—4.

100. Аl и ochaisos — окончания 61-го (al — иное) и 3-го (ochaisos — причина) стихов кансоны о «составной даме».

101—102. Худ?.. С рыжей / Лохматой бородой? — сходство Бертрана де Борна с Паундом не вызывает сомнений и всячески подчеркивается последним (см. ст. 45).

104. «Магнит» — обращение де Борна к своему жонглеру, Папиолю (NSP, 296).

105. Обтерр — замок неотождествлен. Ныне Обтерр-сюр-Дронн — муниципалитет во французском регионе Пуату-Шарант.

117. Вентадур (также Вентадорн) — замок, принадлежавший виконту Вентадорнскому Эблесу III (ум. в 1170), сыну Эблеса II Певца, одного из ранних трубадуров, чьи произведения до нас не дошли (ЖТ, 588). С этим замком связано имя трубадура Бернарта Вентадорнского, снискавшего взаимность супруги Эблеса III и изгнанного последним, когда адюльтер был разоблачен (ЖТ, 20). Дама была заперта в башне, а следующей возлюбленной Бернарта стала Алиенора Аквитанская, которой он посвятил кансону о жаворонке.

118. Суд любви — важный атрибут куртуазной эпохи. «Предаваясь изучению словесности, они [куртуазные дамы Прованса] держали открытый Суд Любви и решали на нем вопросы любви, которые им ставились и присылались, благодаря чему, а также благодаря своим прекрасным и достославным сочинениям известны стали повсеместно вплоть до Франции, Италии и Гишпании, а Бертран д’Аламанон, Бертран де Борн, <...> и целая бесконечная вереница других провансальских пиитов сочинила толстые тома песен и прекрасные занимательные романы на провансальском языке в их честь и славу» (ЖТ, 325).

119. Арраймон Люк д’Эспаро — упомянут в начале одного из стихотворений де Борна: «Lo coms m’a mandat e mogut / Per N’Araimon Luc d’Esparo / Q’ieu fassa per lui tal chansso…» («Мне передал просьбу от Графа / Гонец Араймон Люк д’Эспаро / Сложить ему песню такую…»). (Под Графом подразумевается Раймон V Тулузский.) Содержание песни крайне воинственно. У Паунда д’Эспаро выступает в роли шпиона Ричарда Львиное Сердце.

121—122. Замкам счет ведет... / ...четвертый палец — в оригинале игра слов: counts his fingers — 1. считает на пальцах; 2. его пальцы — графы.

123. Ришар Кёр-де-Льон — французская версия имени Ричарда Львиное Сердце (1157— 1199), сына Генриха II Плантагенета и Алиеноры Аквитанской, графа Пуатье (1169—1189), герцога Аквитании (1189—1199), герцога Нормандии (1189—1199), графа Анжуйского
и Мэнского (1189—1199), короля Англии (1189—1199), полководца и трубадура (см. ст. 152).

124. Пакт, выкурен де Борн — отсылка к разо девятому жизнеописания Бертрана: «И составил эн Бертран клятвенный союз против эн Ричарда. <…> Однако все они его покинули, и, клятву, данную ему, преступив, мир без него заключили. <…> Тогда
эн Ричард <...> подошел к Аутофорту со всей своей ратью и поклялся, что не уйдет, пока Бертран Аутофорта не сдаст и сам на его милость не сдастся. И Бертран <...> замок сдал и сам сдался» (ЖТ, 71).

125. Лес вокруг замка срублен, угнан скот! — отзвук принадлежащей Бертрану «Песни, побуждающей баронов к войне против Ричарда»: «Везде, куда ни брошу взгляд, / Луг смят, двор выжжен, срублен сад, / Вместо лесов — лесоповалы» (ПТ, 76—77).

128. Арнаут Даниэль (годы творчества: 1180—1195) — провансальский трубадур, современник Бертрана. Его произведения отличает беспрецедентная стихотворная техника. В одном из стихотворений де Борн обращается к жонглеру по имени Арнаут; Паунд берет на себя смелость отождествить его с Арнаутом Даниэлем. У стен Шалю — Шалю-Шаброль, замок Адемара V Лиможского в Лимузине, во время осады которого, 26 марта 1199 года, Ричард Львиное Сердце был смертельно ранен.

130—142. Шатры <…> стиль свой — фрагмент содержит цитаты из двух сирвент Бертрана де Борна, «Люблю усладу вешних дней…» (см. ст. 38—39) и «Песня, изобличающая вероломство короля Арагонского, союзника Ричарда», соответственно: «И радости не скрою, / Лишь погляжу на ряд шатров, / Пестреющих среди лугов, / И на готовых к бою, / Вооруженных до зубов / И всадников, и скакунов» (пер. В. Дынник) и «Когда я вижу, как плывут, / Пестрея средь листвы, знамена, / И слышу ржанье из загона /
И звук виол, когда поют / Жонглеры, заходя в палатки, / Труба и рог меня зовут / Запеть — пусть Ричардов редут / В сирвенте ищет недостатки» (ПТ, 86).

132. Баннарет — рыцарь, обладающий правом вести отряд под собственным гербовым знаменем.

133. На главном стяге дремлют леопарды — три расположенных друг под другом золотых геральдических леопарда на красном поле — герб короля Ричарда I Львиное Сердце. Официальное название — «идущие львы настороже». Герб Англии до настоящего времени.

140. Тrobar clus — см. примеч. 1 к вступит. заметке.

141. «Лучший мастер» — «...fu miglior fabbro del parlar materno» («был лучшим мастером родного языка»; в пер. М. Лозинского: «...Получше был ковач родного слова») (Dante, Purgatorio, XXVI, 117). У Данте слова итальянского поэта Гвидо Гвиницелли адресованы Арнауту Даниэлю. Этот комплимент позднее был переадресован самому Паунду Т. С. Элиотом в посвящении, предваряющем поэму «Бесплодная земля».

149. Принят при дворе — подробный отчет об этом приеме содержится в «Песне, в которой певец, даже проголодавшись в походе, предпринятом королем Ричардом, все-таки не удерживается от восхвалений сестры короля, доны Ланы, в присутствии которой недавно пировал». В конце песни Бертран называет ее Маиэр (еще одно производное от имени Матильда, см. примеч. 3 к вступит. заметке). В разо пятом дона Лана упоминается как дона Елена (ЖТ, 63). В исторической реальности — Матильда Английская.

152. Вы в двух сильны ремеслах — до нас дошли две песни, написанные Ричардом Львиное Сердце: кансона к Марии Шампанской и сирвента к Дофину Овернскому.

157—158. Забрало / Насквозь прострелит — арбалетный болт четырехгранный, пущенный со стены замка, способен пробить забрало топхельма (см. ст. 93) только в том случае, если попадет в одно из вентиляционных отверстий или глазную щель; прицельное поражение мишени с такого расстояния также маловероятно. Скорее всего в описываемый момент Ричард был без шлема. Вялая осада Шалю утомила его, заставив пренебречь безопасностью. Арбалетчик, стрелявший наудачу, попал ему в шею. Таким образом, Паунд значительно усиливает элемент фатальности в смерти Ричарда.

159. Простив стрельца — перед смертью Ричард, понимая случайность своего ранения, даровал прощение арбалетчику. Его завещание не было исполнено: после взятия Шалю с француза живьем сняли кожу. Умрет — на самом деле Ричард умер на 11-й день после ранения на руках своей 77-летней матери от заражения крови.

161. «Средь мирра с миром» (что апокриф, впрочем) — фразеологизм, употребляемый в значении «на хорошем счету», имеет буквальный смысл «среди священного благоухания». Данте встретил объятого пламенем Арнаута Даниэля в Чистилище, что позволяет лишь предполагать последующее перемещение его в Рай. Приведем слова Арнаута о его участи: «Здесь плачет и поет, огнем одет, / Арнальд, который видит в прошлом тьму, / Но впереди, ликуя, видит свет» (XXVI, 142—145; пер. М. Лозинского).

163—168. Я наяву узрел <…> врозь — вольное соединение двух фрагментов: «Io vidi certo, ed ancor par ch’io ʼl veggia, / un busto sanza capo andar sì come / andavan li altri de la trista greggia; / e ʼl capo tronco tenea per le chiome, / pèsol con mano a guisa di lanterna; /
e quel mirava noi e dicea: «Oh me!» и «Perch’io parti’ così giunte persone, / partito porto il mio cerebro, lasso!, / dal suo principio ch’è in questo troncone. / Così s’osserva in me lo contrapasso» (118—123, 139—142; Dante, Inferno, XXVIII). В пер. М. Лозинского: «Я видел, вижу словно и сейчас, / Как тело безголовое шагало / В толпе, кружащей неисчетный раз, / И срезанную голову держало / За космы, как фонарь, и голова / Взирала к нам и скорбно восклицала. / <…> / Я связь родства расторг пред целым светом; / За это мозг мой отсечен навек / От корня своего в обрубке этом: / И я, как все, возмездья не избег».

168. Разум с сердцем врозь — ключевой момент в композиции поэмы. У Данте голова (cerebro, букв. головной мозг) Бертрана отделена от «dal suo principio ch’P in questo troncone», букв. «от своего начала, что в этом стволе» — то есть от позвоночника (спинного мозга). Трактуя уготовленный ему контрапассо, Паунд играет на оттенках смысла: голова и как часть тела, и как ум. Таким образом, он дает точную характеристику личности Бертрана, констатируя трагический разрыв между эмоциональной и интеллектуальной сферами. Именно здесь кроется «ключ» (см. ст. 3—4) к загадке: создавая кансону, Бертран преследовал две несвязанные между собой цели, не видя в этом нравственного конфликта.

Эпиграф к части III. Dante, Inferno, XXVIII, 125; в пер. М. Лозинского: «...и было два / В одном, единый в образе двойного...» (124—125).

169а—169б. Два стиха, цитирующие Бертрана де Борна, были изъяты автором после первой публикации поэмы (по-видимому, чтобы сохранить интригу, не давая прямого ответа на вопрос о подлинных чувствах Бертрана к Маэнт): «I loved a woman. The stars fell from heaven. / And always our two natures were in strife» («Я был влюблен. С небес катились звезды. / Натуры наши вечно шли вразрез»).

170. Овезер — река в окрестностях Перигора.

171. По зелени эмали — более чем вероятная аллюзия на Дантов Лимб: «giugnemmo in prato di fresca verdura. / <…> / Colà diritto, sovra ’l verde smalto, / mi fuor mostrati li spiriti magni» (Dante, Inferno, IV, 111, 118—119; в пер. М. Лозинского: «...Зеленый луг открылся перед нами. / <…> / На зеленеющей финифти трав / Предстали взорам доблестные тени»). Любопытен комментарий, данный к этому фрагменту Х.-Л. Борхесом в «Семи вечерах»: «Когда Данте и Вергилий подходят, луг оказывается эмалью, не живым, а мертвым».

182. Как трава. Слова Маэнт могут быть истолкованы двояко: 1. «Ибо всякая плоть — как трава, и всякая слава человеческая — как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал» (1 Петра 1:24). 2. В британском сленге с сер. XIX в. слово «grass» означает «доносчик», «информатор» (от сленг. grasshopper — полицейский; букв.: кузнечик).

185. Разрыв — причиной разрыва Бертрана с возлюбленной стало его нескромная «Песня, обращенная к Джоффруа Бретонскому, прославляющая достоинства возлюбленной певца и обличающая низость некоторых ее поклонников» (ПТ, 92), из которой при желании можно сделать вывод, что их отношения вышли за пределы куртуазного флирта.

186—187. У Тайрирана в замке под замком — в оригинале соседство слов «shut» и «up», пусть и разделенных пунктуационно, помимо намека на безмолвие героини, вызывает ассоциацию с поднятым откидным мостом замка, в котором она заперта.

192. Разбитый складень зеркальный...! — Паунд представляет «составную даму» в виде хрупкого сооружения из многих зеркал, каждое из которых отражает какую-либо из заимствованных черт.

Перевод, вступительная заметка и комментарий Майи Кононенко