ПИСЬМА ИЗ ПРОШЛОГО

ПИСЬМА А. Н. ПИРОЖКОВОЙ к Б. Я. ФРЕЗИНСКОМУ

1

Москва, 9. VIII. <19>81

Дорогой Борис Яковлевич,

фотографии получила и благодарю Вас за них. И Бабель и Мальро на фотографии очень хорошо получились, но кто военный — я не знаю.¹ Двоих на другой фотографии тоже не знаю. Если узнаю от кого-нибудь — Вам на­пишу.

Сценарий «Блуждающие звезды» у меня есть.²

Желаю Вам успехов.       А. Н.

¹ В 1973 г. на Ленинградской студии документальных фильмов режиссер Л. И. Станукинас сняла по сценарию Б. Добродеева фильм «Илья Эренбург»; когда она обратилась за фотоматериалами к И. И. Эренбург, та, узнав, что студия — в Ленинграде, отрядила ее
к материалам моего архива. Я предоставил для фильма все, что им казалось полезным. За это после съемок мне отдали все фотографии, полученные из Красногорского архива, которых у меня не было: в том числе и замечательно живой снимок 1936 г. Мальро с Бабелем на военном летном поле. Фамилия летчика на нем не была указана. Из книги С. Поварцова «Быть Бабелем» (Краснодар, 2012) стало известно, что это командир авиаэскадрильи Ф. Толстой.

² Сколько помню, я предлагал подарить А. Н. имевшееся у меня издание 1926 г. сценария «Блуждающих звезд».

2

17. XI. <19>87¹

Уважаемый Борис Яковлевич,

когда-то первые 19 страниц дневника² под мою диктовку мне напечатала машинистка, потом она заболела, работа приостановилась. Через какое-то время, быть может, через несколько месяцев или год, я начала разбирать дневник дальше и сама печатала на моей «Эрике» с мелким шрифтом в одном экземпляре. С этим единственным экземпляром у меня дома работали все бабелеведы в течение многих лет. Отдельные куски публиковались в «Лит<ературном> наследстве» № 74³, а затем в «Лит<ературной> газете»⁴. Это давала я.

Но первые 19 страниц помимо моей воли начали бродить по Москве и появились за границей. Машинистка оставила себе экземпляр, размножила его и дарила отдельным людям. Так один экземпляр оказался у Л. И. Славина⁵, а он подарил его Наташе Бабель.

Что касается Эренбурга, то я думаю, что и он получил эту часть дневника через машинистку.⁶ Я не помню, чтобы я давала дневник Илье Григорьевичу. Узнать это просто: если приведенные Эренбургом выдержки из первых 19 страниц, то он получил их через машинистку, а если они содержат выдерж­ки из последующих страниц, то могла показать я.

Весь дневник я включила в рукопись двухтомника, который дала в из<дательст>во «Художественная литература». Кроме того, журнал «Дружба народов» взял большую его часть (с 23-й по 70-ю страницу). Всего 90 стр. Это выйдет в 4-м или 5-м номере 1988 года. Возьмут ли в двухтомник — пока не ясно, вопрос еще решается.⁷

«Петербург победил Полтавщину и т. д.» взято из очерка «Одесса» под рубрикой «Мои листки» за подписью Баб-Эль (1916 год). «Я тружусь здесь, как вол…» — из письма В. П. Полонскому из Парижа от 5 / X <19>27 года. «Главная беда моей жизни…» — из письма В. П. Полонскому из Ростова н/Д от 26 / 7 <19>29 года. «Сей числящийся за мной флигелек…», по-моему, есть в воспоминаниях Т. Тэсс, эти слова Бабель писал матери Тэсс, которая по его поручению присмотрела в Одессе ему дом для работы. Письма к матери нет, но Т. Н. Тэсс на него ссылается. Мне искать некогда, поищите сами в «Октябре» или в ее книге «Друзья души моей» (кажется, так).⁸

Я не знаю, откуда цитирует И. Г. слова Майкла Голда.⁹ Быть может, просто при встрече с ним Голд это сказал в Париже.

Рукопись воспоминаний современников я отдала в изд<ательство>во «Книжная палата», восстановила все купюры, и мои воспоминания будут полными. Это новое издательство, образовалось в июне этого года, но наш сборник будет напечатан в 1989 году.

Мне действительно некогда. Поэтому прощайте, будьте благополучны.

                                                      А. Н.

P. S. Год смерти Бабеля надо считать 1940, а не 1941. Об этом будет и в моих воспоминаниях.

¹ Это письмо — ответ на мой запрос, посланный А. Н. по совету И. И. Эренбург, когда я работал над комментариями к первому бесцензурному изданию полного текста мемуаров «Люди, годы, жизнь». Работая в 1961 г. над главой о Бабеле, Эренбург использовал многие, еще и в 1987 г. неопубликованные, материалы из архива А. Н., и другой возможности прокомментировать источники многочисленных цитат из них у меня не было. А. Н. тогда готовила двухтомник Бабеля, была очень занята, но, несмотря на это, почти на все мои вопросы любезно ответила.

² Конармейский дневник Бабеля 1920 г.

³ М., 1965.

⁴ Литературная газета. 3 ноября 1971. Публ. А. Н. Пирожковой и С. Н. Поварцова.

⁵ Лев Исаевич Славин (1896—1984) — драматург, прозаик, сценарист, автор воспоминаний о Бабеле.

⁶ Речь идет о предисловии Эренбурга к «Избранному» Бабеля (1957), где впервые процитировано начало дневника Бабеля.

⁷ В первом двухтомнике Бабеля (М., 1990) дневник был напечатан.

⁸ Тэсс Т. Друзья моей души. М., 1985. С. 100. Татьяна Николаевна Тэсс (1906—1983) — писательница, автор воспоминаний о Бабеле и его фотопортретов.

⁹ Майкл Голд — (псевдоним Ицика Гранича; 1894—1967) — участник коммунистического движения в США, прозаик (роман «Евреи без денег», 1930), публицист и критик; участник Международного антифашистского конгресса писателей в Париже (1935).

3

5. II. <19>97

Дорогой Борис Яковлевич,

я давно должна была Вам написать и сообщить свой адрес, но вот видите — как долго я собиралась. Была небольшая надежда на то, что Вы общаетесь с Ириной Ильиничной, с которой я переписываюсь, и если бы Вам что-то понадобилось, то Вы узнали бы у нее мой адрес. А вдруг Вы соберетесь в Америку, я была бы рада Вас видеть.

Я правильно сделала, что сюда приехала. Во-первых, со мной здесь дочь и внук, я каждый день их вижу, знаю, чем они заняты и как настроены. Во-вторых, у меня здесь много родни, тогда как в Москве остался только один племянник. А в-третьих, здесь вышли мои воспоминания на английском, на которые появилось уже 16 положительных рецензий, тогда как в России не было ни одной. Не было и на выход дневника Бабеля.

Положительные рецензии в США вызвали интерес в других странах и мне делают предложения из Испании, Франции, Бразилии, Венгрии и даже из Кореи.

И, кроме всего, я помогла семье моего внука Андрея.¹ На деньги, которые мы получили от продажи нашей квартиры, мы купили дом, конечно, в кредит в основном, но ежемесячные взносы не больше того, что Андрей платил за снятую квартиру. В бытовом отношении здесь жить очень легко, хозяйство не отнимает много времени и с ним справляются Лида² и моя невестка Лиса. Так что у меня много свободного времени, чтобы писать воспоминания о своей жизни, не для печати, а для Андрея на будущее. Мне это занятие доставляет удовольствие. Я учу английский, хотя мои сверстники, живущие здесь, не ставят перед собой такой задачи, говорят, что учить язык не могут. Прожить без языка, не работая, а получая пенсию, конечно, можно, но я все же пытаюсь. И это занятие мне тоже доставляет удовольствие. В свою комнату я провела русскоязычную программу телевидения и радио, так что в курсе всех наших новостей. Смотрю «Время», московскую программу «Пульс планеты», кстати, ведут ее Юрий Ростов и Полетаев, и две очаровательные женщины. Много смотрю и разных культурных программ и даже один сериал бразильский. Так как программа эта работает все 24 часа, то смотрю и слушаю только выборочно, иначе не останется времени. Я здесь могу и гулять, так как всегда чисто на улицах, вода стекает мгновенно. В моем распоряжении очень хороший садик за домом, где можно отдыхать и даже работать, например, подметать дорожки и ухаживать за цветами.

Читаю мало, нового ничего, только перечитываю любимые книги, они всегда со мной.

С друзьями переписываюсь и перезваниваюсь, так что связь с Москвой не потеряна.

Записываю здесь свой адрес на случай, если Вы нечаянно выбросите конверт, как иногда бывает: A. N. Pirozhkova, 2604 Arvin Street, Wheaton, MD, 20902. USA.

На всякий случай телефон: (301) 946-5239, и даже факс 946-4963

Будьте благополучны.                                                                                            А. Н.

¹ Андрей Малаев-Бабель (род. в 1967 г.) — внук А. Н. и Бабеля, театральный режиссер, живет в США, после смерти А. Н. занят также публикацией ее мемуаров (в частности, в России; см.: АП; Октябрь. 2011. № 9).

² Лидия Исааковна Бабель (род. в 1937 г.) — дочь Бабеля, архитектор.

4

25. IV. <19>97

Дорогой Борис Яковлевич,

я взяла себе за правило не писать повторно тем, кто не ответил мне на первое письмо. Но Ирина Ильинична составляет исключение, я знаю, как ей трудно писать, и поэтому очень Вам благодарна за то, что Вы о ней написали в своем письме. Я восхищаюсь ее мужеством, ее работоспособностью, несмотря на недомогания. Хорошо, что глаза ее могут выдерживать компьютер, так как знаю несколько случаев, когда от него болят глаза, особенно у людей пожилого возраста.

Выход моих воспоминаний здесь и много рецензий вызвали интерес к книге в других странах Европы, в Израиле, Венгрии, Бразилии и даже в Корее. Но только не в России. Можно издать книгу здесь в русском издательстве, но решиться на это мне не хочется.

Лена Краснощекова¹ считает, что я должна издать книгу в С.-Петербурге за свои деньги, как это сделала она со своей книгой о Гончарове. Для меня это невозможно даже по принципиальным соображениям.

В здешнем магазине русских книг все время спрашивают мою книгу по-русски.

С Татьяной Осиповной Стах² произошла такая история. Она была при Бабеле нашим другом, после ареста она исчезла надолго из поля моего зрения, но спустя несколько лет однажды пришла вместе с Эстер Григорьевной Макотинской.³ Быть может, скорее всего, это было уже после войны. Я рассказывала об аресте Бабеля, как все это было, и она слушала. А когда я начала собирать воспоминания, а Эстер Григорьевна уже умерла, я получила ее воспоминания и была возмущена тем, как она выдала себя за свидетельницу обыска в нашей квартире. Особенно меня удивили три момента в ее воспоминаниях — кинжал на ковре над тахтой — сроду у Бабеля не было никакого кинжала и вообще ничего не висело на ковре. Второе — провода телефонные были ими обрезаны, она писала, тогда как по телефону чекисты звонили и спрашивали, сколько комнат мне оставить.

И третье — Антонина Николаевна вела себя очень мужественно — а я ее не видела в нашем доме.

Я тогда подумала, что она человек очень впечатлительный и, выслушав мой рассказ и рассказ Эстер Григорьевны, так остро это пережила, что стала думать, что она при этом была. В этом меня убеждало и то, что при жизни Эстер Григорьевны она воспоминаний мне не передавала, а только после смерти ее. И я взяла ее воспоминания в книгу⁴, но выбросила все о том, что она присутствовала в квартире на Николо-Воробьинском. И она послала свои воспоминания Эренбургу. Он позвонил мне, и я ему сказала, что воспоминания хорошие и я их возьму, но при обыске ее не было и я ее не видела. Отдал ли Эренбург ее воспоминания мне? По-моему — нет.⁵

А когда я увидела дело Бабеля в КГБ, я узнала, что она действительно была. Эстер Григорьевна никогда мне об этом не говорила. И я думаю, что произошло вот что:

Т. О. Стах поздно ночью, опоздав на поезд, а она жила под Москвой, могла позвонить нам. Телефон был в комнате, где Э. Г. спала с Лидой. Наверно, Э. Г. сказала Т. О., чтобы она приезжала и что она откроет ей внизу дверь. Т. О. пришла и в пустой комнате Бабеля переночевала. Чекисты пришли в 5 утра и почти сразу меня увезли, а в комнату Бабеля вошли потом. Когда я возвратилась, Т. О., наверно, уже ушла или оставалась в комнате Бабеля. Я ее не видела и тут же ушла на работу. Э. Г. ничего мне не сказала, возможно, она стеснялась того, что, не спросив меня, впустила Т. О., — не знаю, не понимаю.

Отношения у нас с Э. Г. были настолько дружеские, что она вполне могла вести себя как хозяйка нашего дома. А будить меня среди ночи, когда мне надо утром рано уходить на работу, конечно, Э. Г. не хотела и правильно сделала.

В папке Эренбурга, которая у меня, я нашла только одно письмо Т. О., где она просит Илью Григ<орьевича> убрать из ее воспоминания обрезанные провода телефона. Возможно, что у меня где-нибудь есть ее воспоминания в полном виде (с враньем), но искать мне трудно, да и незачем.

Я пишу воспоминания о моей жизни, делаю это не для печати, а для собственного удовольствия и для моего внука Андрея на будущее.

Учу английский, хотя все мои сверстники, да и те, кто лет на 10 моложе, его не учат и не пытаются даже. Я все же пытаюсь и уже могу читать легкие книжки. Газет еще не пробовала читать. Самое трудное — это понимать то, что они (американцы) говорят. Задать вопросы и отвечать могла бы, но не очень сложные, а это совсем не интересно. Что будет — не знаю. Прожить здесь без языка тоже можно, особенно мне, в моем возрасте.

Русскоязычных много повсюду.

В саду много весенних цветов уже расцвело, а нарциссы и тюльпаны почти отцвели. Пышно цветут кусты азалий.

Будьте благополучны.     А. Н.

¹ Елена Александровна Краснощекова — литературовед, публикатор рассказов Бабеля (Звезда Востока. 1967. № 3) и его писем к Т. В. Кашириной (Север. 1969. № 9); с 1987 г. работает в США; автор послесловия к нью-йоркскому изданию воспоминаний А. Н.; автор книги «И. А. Гончаров: мир творчества» (СПб., 1997).

² Татьяна Осиповна Стах (1902—1988) — переводчица, киевская приятельница Бабеля.

³ Эстер Григорьевна Макотинская — киевская приятельница Бабеля; после ареста ее мужа жила у Бабеля в качестве няни его дочки.

⁴ Стах Т. Каким я помню Бабеля // И. Бабель. Воспоминания современников / Сост. А. Пирожкова и Н. Юргенева. М., 1972.

⁵ Письмо Т. Стах Эренбург отдал А. Н., и она перед отъездом в США передала его С. Н. Поварцову, а он его опубликовал в книге «Быть Бабелем» (с. 73—77).

5

2. VII. <19>97

Дорогой Борис Яковлевич,

спасибо Вам за сообщение об Ирине Ильиничне. Я получила только несколько строк, написанных Аней¹ под диктовку Ирины, из которых узнала, что она была в больнице, а теперь лежит дома. Я сразу же написала ей письмо.

От Вас узнала все и тревожусь ужасно. Так жалко мне Ирину, которую знаю лет 50.

Вчера, нет, раньше, из Нью-Йорка улетела в Москву Раиса Григорьевна Волынская, вдова Леонида Наумовича², и я просила ее позвонить Ирине и потом сообщить мне о ее состоянии. Она живет на Аэропортовской, близко от Ирины.

Меня тронуло Ваше желание пристроить мои воспоминания о Бабеле³  в Москве, но не надо тратить на это время. Мне как-то все равно, никто сейчас не занимается и биографией Бабеля и его творчеством.

Поварцов написал книгу, а может быть, надо было написать биографию, но его книга «Причина смерти — расстрел» — это было конъюнктурно — стала сразу бестселлером. А когда-то он занимался Бабелем серьезно, даже ездил по маршруту конармейскому 1920 года, и я думала, что станет биографом Бабеля.⁴

Мои издательские дела не приостановились еще, на днях позвонили из Испании, разговор с ними намечен на 18 июля. Заключила договор с Ита­лией и веду переговоры с Израилем.

Какая-то датская газета выразила желание взять интервью. А мне хочется одного — спокойно писать свои воспоминания. Я получаю от этого удовольствие: вспоминать интересно и потому, что в последние годы моей жизни
я погрузилась в прошлое и выплыли люди, о которых, мне казалось, я забыла и не вспоминала совсем. Теперь они появились в памяти, я с ними разговариваю и как бы прощаюсь.

Сейчас я заканчиваю воспоминания о моей студенческой жизни в Томске, потом будет год работы на Кузнецкстрое, а потом перееду в Москву и в этом же году (1932) через несколько месяцев моя встреча с Бабелем. Наверно,
я напишу еще о нем с моих позиций, но также о людях. Написала начерно об Екатерине Павловне Пешковой, которая очень украсила мою жизнь без Бабеля, немного об Эрдмане, Шторме⁵ и некоторых других приятных людях. Эти заметки войдут в мои воспоминания о себе.

Как хорошо, что Вы работаете творчески, от Вашего перечисления того, чем Вы заняты, у меня закружилась голова.

Не помню, чтобы Эренбург писал Бабелю, но при нашей с Бабелем такой раздельной жизни (разные интересы) я далеко не все знала. Он получал много писем, но много было писем, просящих о чем либо, от конармейских друзей, от писателей из-за рубежа и из России. Об Эренбурге не вспоминаю.

Относительно папки Эренбурга я как-нибудь перечислю Вам, что там есть, и Вам напишу, но это касается Бабеля, а не Эренбурга, и мне кажется для Вас там ничего интересного нет.

Меня заинтересовало в Вашем письме упоминание о курсах высшей математики.⁶ Что это было? Вы были инженером? Математиком? Напишите.

Письмо Вы написали таким мелким почерком, что трудно читать. Ну никто не хочет считаться с моим возрастом!

Будьте здоровы и благополучны.                                                                         А. Н.

¹ Анна Андреевна Григорьева (род. в 1977 г.) — внучка приемной дочери Ирины Ильиничны Эренбург.

² Л. Н. Волынский (1913—1969) — писатель, автор знаменитой книги «Семь дней» о спасении Дрезденской галереи.

³ Первое издание по-русски: Пирожкова Антонина. Семь лет с Исааком Бабелем. New York, 2001; в России их напечатали в т. 4 Собрания сочинений Бабеля (М., 2006).

⁴ С этим утверждением А. Н. никак не могу согласиться. Книга С. Н. Поварцова — серьезное и основательное исследование следственного дела Бабеля. Недавно вышедшая его книга «Быть Бабелем» (Краснодар, 2012) — замечательные биографические очерки
о жизни и творчестве писателя; будем надеяться, что и полную биографию Бабеля он еще напишет.

⁵ Георгий Петрович Шторм (1898—1978) — автор историко-биографических романов.

⁶ Речь шла о курсах лекций, которые я читал студентам Ленинградского электротехнического института в годы работы доцентом кафедры математики.

6

25. VII. <19>97

Дорогой Борис Яковлевич,

я получила от Вас третье письмо с ужасным известием о смерти Ирины Ильиничны.¹

Конечно, я ждала этого, но все же оно отозвалось болью в сердце. Теперь уже никого из моих друзей моего возраста нет.

А тут еще и Вы сломали ногу, а я тоже отличилась — целых 20 дней от 4 по 24 июля не могла ни читать, ни писать. Было сильное кровоизлияние в правый глаз, такое, что пришлось делать операцию — три прокола в яблоко глазное — одно для цвета, другое для вливания какой-то жидкости и третье — для отсасывания крови. Никогда не приходилось мне слышать о такой операции. Сегодня второй день, когда я могу написать письмо. Писем за 20 дней накопилось 12, и я пишу ответы по 3 письма в день. Глаз все еще не вполне здоров, надо ждать еще 2 недели, пока зрение не восстановится.

Так жизнь нам всем преподносит сюрпризы, самые неожиданные.

А в остальном все хорошо: лето замечательное, сад наш полон цветов. 10 дней гостила у нас одна москвичка, а теперь на 10 дней уехал в Чикаго мой внук Андрей со своей женой. Мы с Лидой остались одни.

Мои воспоминания из-за глаза были забыты — я уж начала подумывать о машинке, где можно наговорить текст, но пока обошлось. Свою пишущую «Эрику» я оставила в Москве у племянника, да и вряд ли смогла бы печатать. Когда печатаешь, надо сидеть прямо, а когда я пишу, то могу сидеть в кресле и опираться спиной. Между прочим, Бабель всегда писал рукой и пишущей машинки никогда не имел.

Я хочу спросить — видели ли Вы фотографию о похоронах Ильи Григорьевича. Гроб стоял на сцене ЦДЛ, и мы сидели рядом на скамье — Любовь Мих<айловна>, Ирина, Мильман, Козинцев, Альтман² и я³. Мне хотелось бы ее иметь, может быть, Вам попадется при разборке бумаг. Напишите.

                                                                                                                  А. Н.

¹ И. И. Эренбург скончалась 17 июня 1997 г.; я написал об этом А. Н., вернувшись из Москвы с похорон.

² Григорий Михайлович Козинцев (1905—1973) — кинорежиссер, двоюродный племянник Эренбурга и родной брат его жены Л. М. Козинцевой-Эренбург. Натан Исаевич Альтман (1889—1970) — художник, давний друг Эренбурга.

³ Я нигде не видел такого снимка, не было его и у И. И. Эренбург, к которой перешел архив В. А. Мильман после ее кончины.

7

17. I. <19>98

Дорогой Борис Яковлевич,

я действительно давно Вам не писала, но, однако, надеюсь, что мою поздравительную открытку к Новому году Вы получили. Письма не пропадают, я считаю, что почта работает хорошо.

Посылаю Вам наконец перечень того, что есть в так называемой папке Эренбурга. Я не сразу ее отыскала и не сразу переписала, но зато снова перечитала. Все относится только к Бабелю — отзывы о нем писателей из других стран (одну фамилию я никак не вспомнила, быть может, Вы знаете), письма об издании однотомников, об устройстве вечера памяти и другое.

Я очень благодарна Вам за открытку, написанную Ириной Ильиничной¹, теперь у меня есть хотя бы портрет Ирины и Любови Михайловны, а то не было никакого фото.

Что будет с воспоминаниями Ирины Ильиничны, которые она писала до самой смерти? Закончила ли она их? Будут ли они изданы?

Снимок, о котором я Вам писала, я видела у Валентины Ароновны Мильман. Существует ли ее архив? Ведь у нее было много всего об Эренбурге. Она собирала все о нем. Я думаю, что Ирина Ильинична, быть может, забрала у нее после смерти, но, может быть, и нет.

У меня все по-прежнему, потихоньку пишу свои воспоминания и попутно написала еще 30 отрывков о Бабеле, что еще вспомнила, теперь, кажется, все.

О себе дошла до войны, и теперь будет кусок моей жизни на Кавказе в теченье 3 лет. Иногда я бросаю писать, потом принимаюсь снова.

Здоровье не подводит пока, но глаза устают, и, наверно, придется рано или поздно сделать операцию удаления катаракты, но врачи еще не торопят, а я все надеюсь, что доживу со своими зрачками, а не со стеклянными.

Выслушала по телевизору, что в Америке имеется 50 000 людей, перешагнувших 100-летний рубеж, и ужаснулась. Жить долго не хочу, да и страшно. Но дела еще есть. Лида и Андрей благополучны, но я бы не сказала, что радуют меня успехами. В Америке им не так легко. Привет Вам.         А. Н.

¹ Это была зарубежная открытка с фотографией, сделанной И. Г. Эренбургом в Париже в 1928 г. у кафе «Дом».

8

8. VI. <19>98

Дорогой Борис Яковлевич,

как здесь принято говорить — «спасибо за интересную информацию». Совсем не обязательно отвечать на письма немедленно и не надо себя так активно обвинять в долгом молчании — зато накопилось много новостей.

Я завидую Вам — вы были в Испании. Там собираются издать книгу рассказов «Конармии» и отрывков из дневника 1920 года.

Я успела за последние годы побывать в Италии, Франции, Германии, Венгрии, а вот в Испании и Англии не была.

Будет ли в большом томе поэзии Эренбурга стихотворение «Андре»?¹ Мне когда-то его читала известная тогда чтица Эльга Моисеевна Каминская², оно было в ее репертуаре. А после кого бы я ни спрашивала об этом стихотворении, даже Бориса Слуцкого³, — никто его не знал.

В Берлине мне однажды показали фотографию конгресса 1935 года, где за столом среди других сидел Бабель, но в перечислении имен вместо Бабеля был назван Алексей Толстой. Оказалось что какая-то женщина-фотограф снимала этот конгресс и из фотографий сделала альбом, который мне показывали. Мои берлинские друзья обещали написать этой женщине об ее ошибке.

Свои воспоминания я последние три месяца не пишу, решила этим летом отдохнуть, но иногда испытываю страх, что не успею, особенно если узнаю о чьей-нибудь смерти примерно в моем возрасте.

Разве воспоминания Ирины Ильиничны касаются только войны?⁴

Я читала небольшие воспоминания Людмилы Улицкой о дочери Эренбурга в «Московских новостях».⁵ Очень хорошие воспоминания, именно такой я ее знала, начиная со знакомства на озере Рица в 1943 году, живя на даче у Эренбургов в 1969 году летом, встречаясь дома у Эренбургов, встречаясь по делам Комиссии по литнаследству Бабеля, переписываясь в последние ее годы.

У меня все пока благополучно, я кругом занята, как и остальные члены моей семьи.

Сад доставляет мне огромное удовольствие и физическую нагрузку тоже.

Будьте благополучны.                                                                                        А. Н.

¹ Я не знал текста этого стихотворения, не было его и среди сохранившихся бумаг И. Г. Эренбурга, поэтому в подготовленном мною томе поэзии и переводов Эренбурга в «Новой библиотеке поэта» (СПб., 2000) его нет.

² Эльга Моисеевна Каминская (1894 —1975) — актриса-чтица; «...была красивой женщиной, лет на десять старше меня, с ней я подружилась и дружила до самой ее смерти» (Пирожкова Антонина. Я пытаюсь восстановить черты. Сост., вступ. ст., примеч. и общ. ред. Андрея Малаева-Бабеля. М., 2013. С. 387).

³ Поэт Борис Абрамович Слуцкий (1919—1986) был близким другом Эренбурга и знатоком его поэзии.

⁴ В № 2 «Звезды» за 1999 г. я опубликовал военную часть дневников И. И. Эренбург; тогда же написал вступительную статью к их полному изданию, готовившемуся в Израиле.

⁵ Статью Л. Улицкой в существенно дополненном и переработанном виде см. в: Улицкая Людмила. Священный мусор. М., 2012. С. 103—110.

9

13. I. 2000

Дорогой Борис Яковлевич,

не знаю, успеет ли мое письмо застать Вас еще на старой квартире, но думаю, что Вы на почте оставите свой новый адрес. А я благодарю Вас за поздравление с новым тысячелетием и желаю Вам и Вашей семье всего самого хорошего, а главное, здоровья.

Поздравляю Вас с получением новой квартиры и выходом книги поэзии Эренбурга¹, два таких события — огромный подарок к Новому году и оправдание Ваших усилий в предыдущие годы.

У меня особых новостей нет, кроме того что скоро я стану прабабушкой в дополнение к моему 90-летию. Дальнейшего продвижения моей книги нет, издано в Израиле, Италии, Германии и в США. Пишу мои собственные воспоминания, но только для себя и потомства. Так же как воспоминания об Эренбурге, можно было бы выделить мои воспоминания об Екатерине Павловне Пешковой, например, но сейчас мало кого интересует, а здесь особенно.

Будьте благополучны.                                                                                            А. Н.

¹ Том Большой серии «Новой библиотеки поэта» вышел в 2000 г.

Публикация и примечания
Бориса Фрезинского