НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ

Томас Венцлова

В МОРЕ, В ТРЕТЬЕМ ЧАСУ ПОПОЛУНОЧИ

Памяти Регины Дериевой

Скрипели переборки неспроста —

а в такт машине. На столе спросонок

нашарив ключ, я вышел из потемок

каюты в коридор, где в страшном крене

мерцали цепи, поручни, ступени.

А дальше — бездна, пустота.

Не отличить мне было туч от вод.

Ботинки, брюки — все намокло сразу;

сверкал металл —

                        и было больно глазу;

по палубе ползла медянка троса;

и от трубы — бессонного колосса —

распространялся стон зевот.

Плывем к причалу? Есть ли где причал?

Корабль еще или уже Иное

несет меня над хлябями, как Ноя?

Затопленные пастбища, кладбЕща

на глубине, намного ниже днища,

казалось мне, я различал.

На горизонте чуть моргал маяк;

играло море бородой Нерея,

то зеркалом безЛбразным серея

и лугом растекаясь под ветрами,

то закипая — в миг, когда под нами

холмом сменялся буерак.

И было мне дано уразуметь,

что знала ночь и что чертили знаки

созвездий; и хоть зрение от браги

соленой меркло, но щекою, кожей

я чуял справа остров, не похожий

на прочие; большой, как смерть, —

чернеющей звезды тяжелый взгляд,

все бытие непрочное замкнувшей;

испуг листвы, в потоках потонувшей;

незнаемый залив, куда сползают

зыбучие пески, где оставляют

свой след лишь муравей и гад.

Колючий плющ ютился на скале,

летучие гнездились в нишах мыши;

нагую жизнь оберегала свыше

двойная тьма: пещера, полой чашей

нависшая, и гнев стихий, на нашей

не умещаемый шкале.

Она плыла, враждебная страна,

бок о бок. Ощущая страх вторженья,

я знал, что моего воображенья

не хватит, чтоб взглянуть за окоемы.

Вместить ее пределы и объемы

способна только тишина.

Но словом, в немоте рожденным, полн

мир. В день четвертый так,
                                       восстав во склепе,

дыша, дверей ощупывают крепи, —

еще веленья не осознавая.

Так точится черта береговая

упорством волн.