НАШИ ПУБЛИКАЦИИ

 

Михаил Зощенко

МАЛЕНЬКИЙ ПАПА

Публикуемая комедия написана М. Зощенко в 1942 г. в период алма-атинской эвакуации. И хотя она упоминается в хронологической канве жизни и творчества писателя¹, текст ее до последнего време­ни оставался неизвестным. Изначально пьеса создавалась для театра Н. П. Акимова, затем Зощенко передал ее театру Ю. А. Завадского. Но ни на сцене, ни в печати она не появилась.² Следов особых пережи­ваний Зощенко по этому поводу не обнаружено. Автор словно забыл о своей пьесе. Этим, по-видимому, объясняется и умолчание о ней в дневниках и воспоминаниях В. В. Зощенко, вдовы писателя, ко­торая обычно тщательно собирала и нередко комментировала написан­ное им. В итоге пьеса «Маленький папа» сохранилась в РГАЛИ в виде машинописного экземпляра с незначительной авторской правкой.³

Между тем эта пьеса не просто количественно пополняет теат­ральное наследие Зощенко. Она имеет свои примечательные особенности, отличающие ее и от остальных пьес писателя, и еще более — от произведений драматургии периода Великой Отечественной войны. На фоне созданных в том же году пьес «Нашествие» Л. Леонова, «Русские люди» К. Симонова, «Фронт» А. Кор­нейчука пьеса Зощенко, действие которой происходит в глу­боком тылу, на некой станции Кзыл-Курган, может показаться слиш­ком камерной, бытовой, далекой от военных событий. Но в конечном счете она непо­средственно связана с проблемами, которые война породила.

В «Маленьком папе» Зощенко едва ли не первым в русской литературе тех лет затронул тему сопутствующей войне детской бездомности. Писатель, создавший еще в довоенные годы немало произведений для детей, не мог пройти мимо этой проблемы. И видимо, не случайно в годы пребывания в Алма-Ате Зощенко входил именно в секцию детской литературы.⁴

Многогранная тема «молодость и война» в некотором смысле сближает пьесу «Маленький папа» с пьесой Л. Малюгина «Старые друзья», появившейся в победном 1945-м. Пьеса Малюгина, удостоенная Сталинской премии, напоминала, что войну выиграли, по сути, вчерашние школьники, поколение выпускников. После ускоренного обучения на курсах они получали звание лейтенанта и отправлялись на фронт.

В пьесе Зощенко это поколение олицетворяет лейтенант Новиков, «совсем молоденький, почти юноша», как характеризует его автор. А рядом подрастало следующее поколение, детство которого пришлось на войну и потому неизбежно было окрашено в драматические тона. Потеряв родителей на фронте или при эвакуации, многие становились сиротами, в лучшем слу­чае оказывались на попечении дедушек и бабушек. Таковы в пьесе двенадцатилетние Мишка и Павлушка. Лишившись родителей, они попали в жестокие условия самовыживания (Мишка, например, крадет женские туфли, чтобы затем их продать). Горькой долей значительной части этого поколения ста­ла бездомность, превра­тившаяся в серьезную проблему для страны.⁵

Судьбой детей военных лет был обеспокоен и К. И. Чуковский. В 1943 г. он направил письмо И. В. Сталину о том, что «в условиях войны образова­лась обширная группа детей», которые остались без воспитания, без родительской поддержки и «моральное разложение которых внушает большую тревогу». Они оказались перед угрозой «нравственного одичания», начали воровать, разлагая других, превращаясь в социально опасное явление. «Они временно сбились с пути, но еще не поздно вернуть их к полезной созидательной работе».⁶ Для перевоспитания таких детей он предлагал организовать колонии макаренковского типа, где основным занятием станет сельскохозяйственный труд.

Выходит, что Зощенко и Чуковский независимо друг от друга озаботились одной и той же проблемой, жизненно важной для тех лет. В пьесе Зощенко есть персонаж — журналистка Жукова, которая получила задание выявлять ребят-беженцев, потерявших родителей. На вопрос, с какой целью, она отвечает: «Отправляем в колхозы. Там их воспитывают». По сути, это совпадает с тем, что предлагал Чуковский в письме Сталину. Однако в пьесе Зощенко будущая судьба ее ге­роя — осиротевшего Мишки — видится автору не в колонии/колхозе, а на пути обретения подростком новой семьи, поисков для него достойного во всех отношениях отчима.

Интересно, что та же проблема, но уже в условиях фронтовой обстановки нашла отражение и в рассказе А. П. Платонова «Маленький солдат» (1943). Герой его — сын полка Сережа, родители которого служили в одном подразделении и оба погибли. Усыновил мальчика новый командир полка Савельев. «Маленький папа» Зощенко и «Маленький солдат» Платонова созвучны и по названию и по теме, но совершенно не схожи по жанру. Имеется в виду не только естественное различие между пьесой и рассказом, но и их основная тональность. Рассказ Платонова сугубо драматичен и даже трагичен. Пьеса Зощенко тоже не лишена драматического начала, но ее жанровая доминанта все же комедийная. Драматическую, по сути, тему Зощенко раскрывает как ко­медиограф, в полном соответствии с природой своего таланта. При этом его пьеса более тяготеет к жанру легкой (но отнюдь не легкомысленной) комедии на бытовой основе, где переплетаются забавное и серьезное, веселое и грустное, смешное и печальное. Она связана с тем направлением творческих поисков Зощенко, которое он начал в первом, довоенном варианте пьесы «Парусиновый порт­фель» (1939) и продолжил затем в послевоенных комедиях «Очень приятно» (1945) и «Дело о разводе» (1951). На практике это означало поиски органического сплава реалистической бытовой комедии с элементами водевиля, скетча, пародии и т. п.⁷

Действие комедии «Маленький папа» основано на отнюдь не про­стых взаимо­отношениях разных по возрасту и по своим занятиям мо­лодых людей — военных, тыловых тружеников и подрастающих в тылу детей. Своеобразным критерием нравственной проверки персо­нажей является возникшая необходимость усыновления одного из них — Мишки. За его воспитание берутся три девушки из железнодорожного депо — Галя, Лиза и Роза. Но их взгляды на процесс воспитания слишком различны и потому не дают нужного результата. Они едины лишь в одном: мальчику нужен отец, но не какой-нибудь, а человек достойный и авторитетный.

Необычность ситуации в том, что взять на себя отцовские обязанности готов еще совсем юноша «с детским лицом» — техник-лейтенант Новиков, временно направленный в тыл после ранения. По возрасту он всего лишь на десять лет старше того, кого хочет усыновить, а по виду — почти его сверстник. Данное обстоятельство как раз и является основным источником комического в пьесе. Обыгрывается острое противоречие между сугубо мальчишеским видом лейтенанта и его старанием изо всех сил казаться более взрослым, солидным. Он производит впечатление ребенка, который притворяется взрослым.

Комизм положения усиливается тем, что помимо своей воли Новиков попадает в такие ситуации, которые в глазах окружающих лишь укрепляют впечатление о нем как о легкомысленном мальчишке (погоня за летающими бабочками, лазание на дерево, нелепые и смешные столкновения с Розой). У последней зарождается сомнение, не слишком ли юн и несерьезен этот кандидат в «папы». Но мужество и ответственность, проявленные лейтенантом при рискованном ремонте котла паровоза, его самоотверженная работа машинистом в связи с необходимостью срочного вывоза руды раскрывают в этом юноше качества настоящего мужчины. Они снимают все сомнения и убеждают в том, что молодость лейтенанта — не препятствие для того, чтобы стать вполне подходящим отцом для Мишки.

Стоит обратить внимание на одну важную особенность комедии «Маленький папа», которая отличает ее от других зощенковских пьес. Писателю не раз приходилось слышать, что он слишком сосредоточен на негативных сторонах жизни, что отрицательные герои ему более интересны и лучше удаются, чем положительные. Подобный упрек доминировал, например, при обсуждении в критике его комедии «Опасные связи» (1939), что в конечном счете закрыло ей дорогу на сцену. Новая комедия Зощенко заставляет усомниться в недо­статочном внимании автора к позитивным явлениям жизни. В ней преобладают именно симпатичные персонажи, при всем разнообразии их индивидуального облика. Не все они обрисованы достаточно подробно, есть тут и герои-резонеры — Никанор Иванович, начальник станции, и Габит, секретарь комсомольской ячейки. К числу несомненных удач драматурга сле­дует отнести образы трех очень не схожих по складу характера девушек, волей судьбы занесенных на далекую станцию и живущих в одной комнате барака. Среди них наиболее развернут и интересен образ машиниста паровоза Гали. Она неуютно чувствует себя в тылу и рвется на фронт. За ее грубоватым обликом и такими же манерами кроется чуткая женская душа (она активно участвует в судьбе осиротевшего Мишки). В то же время ее прямота и чест­ность, склонность к самопожертвованию оборачиваются неким аске­тизмом, неприятием всяких «нежностей», любовных «вздохов» и переживаний, неуместных, по ее разумению, во время войны. Образы двух других девушек — Лизы и Розы — не столь сложны и ярки, но вполне убедительны.

Наиболее близким автору персонажем, несомненно, является лейтенант Новиков. Фронтовые испытания не ожесточили его души, он сохранил в себе детскую непосредственность, умение видеть и чувствовать красоту, восхищаться ею. В словах лейтенанта порой ощутимы и личные впечатления Зощенко, впервые приехавшего в Среднюю Азию: «Как все-таки хорошо тут... Какая зелень, цветы... Таких цветов я в жизни никогда не видел... Какая огромная бабочка! Какой чудесный экземпляр!»

Единственный отрицательный образ в пьесе — сторож Сидор. Но он, как ни странно, получился у Зощенко менее удачным и не содержит в себе какого-либо элемента новиз­ны. По своим взглядам, речи, повадкам — это типичный зощенковский персонаж прежних лет. Подозрительный по отношению к людям, агрессивный в своем невежестве, он не терпит грубости, хотя сам то и дело напрашивается на нее. Своего внука Павлушку Сидор воспитывает с помощью угроз и прута. Военное время он воспринимает в духе всевозможных ограничений и запретов, доводя их до абсурда: нельзя, например, появляться в нарядной одежде, целоваться, ходить с женщиной под руку и даже цветы преподносить. Подобные проявления человеческих чувств вызывают у него только одно жела­ние — «сигнализировать», сообщить куда следует.

Очевидно, что посредством таких заострений Зощенко полемизи­ровал с теми, кто воспринимал период войны как необходимость безусловного подавления и отказа от всего того, что относится к глубоко личной, интимной стороне человеческих отношений. Для Зощенко это было чрезвычайно важно, если учесть, что параллельно он работал над повестью «Перед восходом солнца», где сфера личного, интимного преобладает над всем остальным. Полемическая позиция автора пьесы имела, следовательно, более широкое и принципиальное значение для его творчества. Верность ее подтвердила и общая тенденция той литературной эпохи: личная, интимная интонация постепенно становилась характерной для литературы военных лет.

Пьеса, созданная семьдесят лет назад, по-своему уточняет и дополняет творческий облик Зощенко. Прежде всего она свидетельствует, что детская проблематика в широком смысле этого слова получила свое продолжение и развитие не только в прозе, но и в драматургии Зощенко. Наряду с этим пьеса еще раз доказывает несостоятельность дав­ней, разделявшейся в том числе и известными писателями мысли о том, что Зощенко, находясь в глубоком тылу, изолировал себя от военных событий и не старался писать что-либо о них.

Пьеса не укладывается в расхожее, порожденное официальной критикой мнение о Зощенко как о писателе негативистского толка, которого интересуют исключительно отрицательные явления жизни. Не требуется особых усилий, чтобы заметить, что почти все персонажи комедии «Маленький папа» написаны с любовью к человеку. Стрем­ление Зощенко к «положительной теме», о чем он не раз заявлял и письменно и устно, не было лишь декларацией и обретало реальное воплощение в его творчестве. Кроме того, комедия «Маленький папа» вписывается в ряд драматургических произведений Зощенко, созданных им, по его словам, путем «скрещения жанров».⁸ Комическое начало в пьесе безусловно доминирует, но этим не исчерпываются заложенные в ней эмоции и мотивы.

 

 

---

¹ Лицо и маска Михаила Зощенко / Составл. и публ. Ю. В. Томашевского. М., 1994. С. 359.

² О возможных причинах этого см.: Переписка М. М. Зощенко и Н. П. Акимова (1939—1954) / Публ. В. П. Муромского // Русская литература. 2012. № 1. С. 194, 199.

³ РГАЛИ. Ф. 601. Оп. 3. Ед. хр. 3. 94 л. На первой странице машинописи имеется запись М. Зощенко, адресованная Самуилу Акимовичу Марголину (1893—1953), режиссеру Театра имени Моссовета (1933—1943): «Тов< арищ> Марголин! Оставляю Вам комедию. Комедию я писал один, но некоторые материалы (отчасти тему) я взял у одного писателя (по его просьбе). По этой причине на комедии двойная фамилия. М. Зощенко. Алма-Ата. 1942 г.». Соавтором указан В. Павловский — неустановленное лицо. Поскольку в период алма-атинской эвакуации Зощенко был зачислен сотрудником сценарного отдела «Мосфильма», его соавтором мог быть один из сценаристов студии.

⁴ См.: Проскурин В. Зощенко Тян-Шанский // Простор. 1990. № 5. С. 176.

⁵ Некоторые актуальные аспекты этой темы были затронуты в пьесе Е. Л. Шварца «Далекий край» (1942) — о жизни интернатских детей, эвакуированных из осажденного Ленинграда. См.: Шварц Е. Далекий край. Пьеса в трех действиях // Советская драматургия. Репертуар театра юного зрителя. Т. 2. М.—Л., 1950. С. 5—52.

⁶ Источник. 1997. № 3. С. 136—137.

⁷ Недаром Ю. А. Завадский, уловив эту тенденцию, намеревался ставить «Маленького папу» как водевиль и пытался склонить к этому автора пьесы. См.: Переписка М. М. Зощенко и Н. П. Акимова. С. 199.

⁸ См. выступление М. Зощенко на собрании ленинградских драматургов и театральных критиков летом 1946 г. Запись С. Осовцева (Литературная газета. 1994. 10 августа. С. 6).

 

 

 

 

 

Действующие лица

1. Галя

2. Роза

3. Лиза

4. Жукова

5. Новиков

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Простенькая комната. Стол. У стола мягкое хромоногое кресло. По стенам — три кровати. Одна из них — чистенькая, кокетливо уб­ранная. Другая попроще. На третьей кровати — полный кавардак.

Лиза — молодая и весьма красивая девушка стоит у своей кокет­ливой кровати и, раскрыв книгу, декламирует.

 

1

Л и з а (с пафосом). «Жизнь каждого все то же повторяет, что до него и прежде совершалось...»¹

 

В дверях появляется сторож Сидор. Покачивая головой, не то с сожалением, не то с удивлением смотрит на Лизу.

 

Л и з а. Что вам, Сидор Панфилыч?

С и д о р. Да нет, просто так...

Л и з а. Что-нибудь случилось?

С и д о р. Просто так зашел, Лизавета Валентинна… Прохожу коло окна, вижу — читаете... Роман...

Л и з а. Стихи... Шекспир.

С и д о р. Иностранные стихи?

Л и з а. Перевод...

С и д о р (неопределенно). Ай, ей-богу... А если их перевести, то что они обозначают?

Л и з а. Они обозначают... Ну, как бы вам попроще сказать... «Жизнь каждого...» Понимаете?..

С и д о р. Ну, это-то понятно...

Л и з а. «Все то же повторяет...» Понимаете? «Что до него и прежде совершалось»... Ясно?

С и д о р (неопределенно). Ай, ей-богу... Вы что сегодня — выходная?

Л и з а. Выходная... Ну, говорите, Сидор Панфилыч, зачем пришли?

С и д о р. Да нет, я так... Габит тут... Секретарь комсомольской ячейки...

Л и з а. Ну?

С и д о р. Встал с утра пораньше. Культурно выкушался. Гляжу — обратно ходит возле вашего окна...

Л и з а. Ну... Еще что?

С и д о р. Ну, еще Галя... Ну, та прямо орет. Не хочу, гово­рит, на «Овечке» ходить. Хочу, говорит, на «Феликсе»!² А «Овечка» — ничего себе паровозик. Но, конечно, прежней конструкции. Чуть что — портится. Детали отваливаются. Конечно, ей это неприятно. Но ведь «Феликса» ей не дадут... Она машинист — без году неделя.

Л и з а. Конечно, не дадут...

С и д о р. А главное, она чересчур грубая особа. Со всеми переругалась, перелаялась.

Л и з а. Да, она сердитая.

С и д о р. Чересчур сердитая... Нет, я грубых не люблю... Например, для вас я на все согласен. За вашу любезность. Скажем, Габит идет — согласен сигнализировать...

Л и з а. Ну, этого не требуется.

С и д о р. Нет, отчего же... Для вас я... За вашу любезность. А грубых людей я согласен совсем уничтожать.

 

В комнату входит сожительница Лизы — машинист Галя. Она в грязной спецовке, кепка — козырьком на затылок.

2

Г а л я (Сидору). Ну а ты чего тут, Сидор?

С и д о р (пятясь). Да я просто так... Между прочим...

Г а л я. И без тебя тут тесно. Повернуться негде...

Л и з а. Ты чего сегодня такая, Галя?

Г а л я (грубо). Какая такая... Я всегда такая.

С и д о р (подмигивая Лизе). Чересчур грубая особа... Честь имею кланяться...

 

Сидор уходит. Галя в сапогах и спецовке ложится на свою постель. Закуривает «козью ножку». Лиза, раскрыв книгу, садит­ся у окна. Клубы табачного дыма окутывают Лизу.

 

3

Л и з а (морщась). Ну, опять задымила... Лошадь...

Г а л я. Ото мне графиня-мамзель...

Л и з а. Кажется, можно понять... Живешь не одна в комнате...

Г а л я. А ты особо не переживай, мамзель-актриса.

Л и з а. Вот кончится война — ясно, с тобой не останусь. Лошадь...

 

Галя дымит еще сильней, нарочно пуская дым в лицо Лизы.

 

Л и з а (закашлявшись). Галочка... Ну, миленькая... Ну, славненькая... Прошу тебя.

 

Лицо Гали расплывается в улыбку. Тотчас она тушит папиросу.

 

Г а л я. Вот так бы сразу сказала, по-хорошему...

Л и з а. Ну что с тобой сегодня?

Г а л я. Да этот черт — твой Габит. Стращает. С паровоза, говорит, сниму...

Л и з а. За что же?

Г а л я. А пес его знает... Зачем ругаюсь, грязная хожу... Не на балу ведь... Все равно на фронт уеду.

Л и з а. А ты всегда такая была?

 

На лице Гали появляется нежная улыбка.

 

Г а л я. Вот когда я, Лизанька, ходила на «Феликсе»... Ох, это дивный паровоз... Ну, я была совсем другая. Ну, я тогда как солнышко была. Самая веселая дивчина была... (раздраженно). А посадил меня на этот чертов самовар...

Л и з а. И что же, чистенько одевалась?

Г а л я (вновь с нежностью). Бывало, оденусь, как на свидание. И в таком виде на паровоз иду... А на паровозе у меня букеты стояли... Чистота! Руки сияли. А теперь, гляди, руки... Нет, ты нарочно погляди...

Л и з а. М-да...

Г а л я. А ведь я под бомбами паровоз водила — и не теряла себя. А тут в тылу на этой кляче...

 

Лиза снова углубляется в книгу. Галя, сняв гитару с гвоздя, берет несколько тихих аккордов.

 

Г а л я. Значит, кончится война и ты в актрисы пойдешь?

Л и з а. Ясно, я уже была принята в студию. Только эвакуация помешала...

Г а л я. Значит, гнушаешься нашей работы...

Л и з а. А какая это работа — цифры мелом на теплушках ставлю.

Г а л я (менторски). Безразлично. Надо к каждой работе с уважением относиться. Особенно во время войны, дорогой товарищ. Кажется, надо понять... граждански осмыслить, прежде чем так говорить.

Л и з а. А ты... А ты что... Сама говоришь, на своем паровозе ходить не можешь. Со всеми перелаялась из-за этого. А меня смеешь...

Г а л я (растерянно). Ну, ты ведь... То другое... Просто мечтаю хороший паровоз получить.

Л и з а. Вот и я мечтаю...

 

В комнату входит третья сожительница — Роза. Она маленькая и толстенькая. На ее лице волнение и растерянность.

 

4

Г а л я. Дура набитая.

Р о з а. Так заменить-то некому. Никанор Иванович говорит: война, надо сознательно отнестись...

Л и з а. Ну, теперь натворишь крушение.

Р о з а. Факт — натворю.

Г а л я. Нет, уеду на фронт. Ах, вот и они... Сейчас погляжу...

 

Галя хватает гитару. Берет несколько громких резких аккордов. Потом, мягко улыбнувшись, обращается к Лизе.

 

Г а л я. Лизанька, давай споем нашу фронтовую «Как с подруж­ками я прощалась»...

 

Галя и Лиза начинают петь. За окном показывается фигура Габита — секретаря комсомольской ячейки. Габит дважды про­ходит под окном, на минуту останавливается. Слушает пение, вздыхает. Вслед за ним у окна появляется улыбающееся лицо сторожа Сидора. Незаметно показывая пальцем на Габита, Сидор критически усмехается.

 

Р о з а (раскладывая карты). Для дома... Для сердца. Ну, девочки, странно. Прямо скажу, очень странно. Во-первых, трефо­вая неожиданность. Необыкновенный сюрприз... И вдобавок письмо от друга... А друзей-то у меня и нет... Чудеса...

 

Лиза подходит ближе к окну. Улыбается Габиту. Переставляет свои белые туфельки, которые сушатся на подоконнике.

 

Г а л я. Во-первых, это не от друга, а от военного короля. А во-вторых, нельзя верить в такую чепуху... Нет, решила, уеду от вас на фронт...

Р о з а. Это от военного короля?

Г а л я. Да, от военного.

Л и з а (разглядывая карты). И вовсе не от военного, а от человека, который ее любит.

Р о з а. Да, но у меня... Вы не знаете мою жизнь...

Л и з а. Значит, этот король — Никанор Иванович, начальник станции, который, несомненно, питает к тебе чувства…

Р о з а (смущенно). Ну уж... Ты уж...

Г а л я. К черту от вас уеду... Чтобы в военное время какие-то нежности, чувства... Хватит!

 

В окне появляется лицо какого-то парнишки. Быстро окинув взором комнату, парнишка хватает туфли с окна и исчезает.

 

Р о з а. Лиза! Туфли!

Г а л я (спокойно). Уплыли...

Л и з а. Боже мой! Кто? Это Габит взял?

 

Лиза стремительно выскакивает из комнаты. Вслед за ней бежит Роза. Галя, равнодушно взглянув в окно, берет гитару и, на­певая, играет.

5

Г а л я (напевает комическую песенку).

 

В семь часов пошла к предмету на свиданье,

Пять минут восьмого — его нет...

Я не стала ждать, обернулась и пошла,

Оглянулась — позади идет...

 

В комнату входят Лиза, Роза, Габит и сторож Сидор. Сторож держит за воротник парнишку, в руках которого туфли Лизы. Парнишка (Мишка) держится спокойно. Ему лет двенадцать.

6

М и ш к а (Сидору). Отпусти воротник... Еще тянет, старый черт...

С и д о р. Боже мой! Он же туфли украл, и он же смеет мне настолько грубо указывать...

Р о з а. Сидор, отпусти его...

 

Сидор отпускает воротник, но придерживает Мишку за руки.

 

Л и з а. Ты кто такой?

С и д о р. Отвечай на анкету.

Г а л я. Не хочешь говорить, пойдешь в милицию…

Л и з а. Как тебе не стыдно. Воришка. В тюрьму захотел?

Р о з а. Лиза, не горячись... Не кричи на него. Дай я выясню.

Г а л я (усмехаясь). А что выяснять? Пацан туфли украл. (Мишке.) Ну, брат, за это минимум расстрел...

Р о з а. Галя, да подожди... Дайте я. Сидор, отпусти его руки.

С и д о р. Только не отвечаю за дальнейшее...

 

Сидор отпускает Мишку. Роза, погладив Мишкины вихры, ласково смотрит на него.

 

Р о з а. Родители у тебя есть, мальчик?

 

Мишка отрицательно качает головой.

 

С и д о р. Выходит, что нет родителей.

Р о з а. Вот видите, девочки. У него нет родителей. А вы кричите на него — в милицию, в тюрьму... В то время как его надо воспитывать.

Г а л я. Драть его надо, а не воспитывать...

С и д о р. Ясно... Я вот своего внука Павлушку... Им... драть... Красота… Шелковый...

Р о з а. Галя, погоди... Сидор.

Г а л я. Как звать тебя, мальчик?

Л и з а. Ну?

Г а л я. А ну отвечай, пацан, когда тебя спрашивают.

Л и з а. Пусть не отвечает, милиция выяснит.

С и д о р. Да уж, милиция... Ясно... Конечно, церемониться не будут... В одна тысяча девятьсот тридцатом году я попал, так меня... Выяснили...³

Р о з а. Да погодите вы все... С ним надо по-хорошему, лаской... не стращать его. Да, мальчик?

 

Обняв парнишку, Роза целует его. Габит с нежностью смотрит на Лизу, вздыхает.

 

М и ш к a. Нy, ты, всего замусолила...

Г а л я. Хлопчик обстрелянный. На ласку клюет.

Р о з а. Тогда скажи по-хорошему, как тебя зовут.

М и ш к а (тихо). Миша...

Р оз а (ликуя). Вот видите. Если по-хорошему, лаской, он отвечает. (Мишке.) Миша, хочешь заснуть, покушать?..

М и ш к а. Хочу...

С и д о р. Да уж что-что, а это конечно... Бывало, я сыт, а... И ничего не входило...

Р о з а. Тогда пойдем к умывальнику... Я тебя немножко... А то гляди, какие руки... Некультурно.

 

Галя и Сидор, поглядев на свои руки, вздыхают. Роза и Мишка выходят из комнаты. Габит продолжает с нежностью смотреть на Лизу.

7

Г а б и т (вздыхая). Лиза...

Л и з а. Габит...

 

Галя с грохотом отодвигает стул.

 

Г а л я (с возмущением). К черту от вас уеду на фронт... Какие-то нежно­сти... Вздохи в военное время...

Габит (Гале). Что ты хочешь этим сказать?

Л и з а. Галя, я не понимаю. Кажется, мы ничего не говорим, молчим.

Г а л я. Тем более.

С и д о р. Ай, ей-богу, Галина Андреевна. И ведь секретарь комсомольской ячейки.

Г а б и т (Сидору). А тебе что тут надо? Ты что тут...

С и д о р. Да я, товарищ Габит...

Г а б и т. А ну-ка уходи отсюда.

С и д о р. Ай, ей-богу, Галина Андреевна... Помимо того что влюблен в военное время, вдобавок на меня орет. (Уходит.)

8

Л и з а. Нет уж, сегодня поздно. Мне в пять вставать. Прихо­дите завтра.

Г а б и т. Нет, завтра у нас совещание.

Л и з а. Вот видите, то вы заняты, то я... А когда же мне скажете то, что хотели сказать?

Г а б и т (вздыхая). Тогда уж. В другой раз.

 

Входят Роза и Мишка. Роза вытирает полотенцем Мишкины руки. Вслед за ними идет Галя с кувшином молока. За ней показы­вается Сидор. Габит уходит.

9

Р о з а. Ну, садитесь. Миша, сядь сюда. Сидор Панфилыч, а вы?

С и д о р. Не смею отказаться, товарищ Роза. Насчет еды я прямо бешеный в последнее время...

Р о з а. Вот хлеб, молоко.

С и д о р. Насчет молока — могу выпить бидон. И ничего. Толь­ко потом, конечно... За вашу любезность, товарищ Роза, на все со­гласен.

Р о з а. Лиза, нарежь хлеб. А то у Гали руки...

 

Лиза, стоящая у окна в мечтательной позе, возвращается к действительности.

 

Л и з а. Сейчас.

Р о з а. Кушай, Мишенька. Ну а скажи, кто твой папа?

 

Мишка молчит, жадно прожевывая хлеб.

 

Г а л я. Нет, он прямо меня бесит. Ну отвечай, чертенок, кто твой папа? Нет, это бывалый хлопчик, с ним надо построже...

С и д о р. Шкуру драть — тогда шелковый будет.

Р о з а. Мишенька, вот прожуешь хлеб и ответишь мне по-хорошему — кто твой папа... Да, милый?

М и ш к а. Мой папа полковник. Командир истребителей. Его фашисты убили.

Г а л я. На фронте?

М и ш к а. Они воздушный десант сбросили на папин аэродром.

Р о з а (дрожащим голосом). А мамочка твоя?

М и ш к а. А с мамой мы после этого на поезде поехали...

Р о з а. И тогда ты и потерял маму?

Г а л я. Отстал от поезда?

С и д о р. Ну, ясно. Конечно... Виснут на подножках, а потом... Уши драть. И кепки с голов снимать и прятать.

М и ш к а. Фашисты на самолетах догнали поезд... Начали бомбить... Все побежали. И мы с мамой побежали. Потом гляжу — нигде нету мамы.

Р о з а (смахивая слезы со своих глаз). Вот видите, девочки. А вы говорили... А он... Ведь у меня тоже все были убиты...

М и ш к а (серьезно). Все? И родители?

Р о з а. И родители. И братья... Их всех фашисты расстреляли.

М и ш к а. В поезде?

Р о з а. В Могилеве... Вот видите, девочки... Нельзя поспеш­ные делать выводы... Какой же он воришка...

Ли з а. Да, но туфли-то мои он...

Г а л я. Ты что, в дороге воровать научился?

 

Мишка, вспыхнув, отрицательно мотает головой и отодвигает от себя недопитый стакан молока.

 

Р о з а. Ты не обижайся, Мишенька... Это она так...

М и ш к а. Я никогда не воровал.

С и д о р. Ай, ей-богу... А, извиняюсь, туфельки?

М и ш к а. Я на хлеб их хотел менять. Мне надо много хлеба.

Г а л я. А зачем тебе много хлеба?

М и ш к а. На сухари… Хочу поехать маму искать.

С и д о р. Ну а если не найдешь?

М и ш к а. Тогда на фронт поеду...

Г а л я (ласково). Лихой хлопец.

Р о з а. Девочки, а что если мы его...

Г а л я. Конечно, пусть у нас остается.

Р о з а (сияя). Я прямо от вас не ожидала, девочки, я дума­ла, вы будете против...

С и д о р. А что, мы бесчувственные какие-нибудь?..

Л и з а. Воспитаем.

С и д о р. Ясно, воспитаем... Я вот своего внука воспитываю — красота...

Р о з а. Нет уж, воспитание я беру на себя.

Л и з а. А мы что? Нет, я решительно не согласна.

Г а л я. Я тоже.

С и д о р. А вы все вместе его воспитывайте. То одна, то другая. То я... И будем ему вчетвером вместо одной матери.

М и ш к а. У меня мама есть. Вот поеду — найду ее.

Л и з а. Нет, сначала мы запрос пошлем насчет твоей мамы.

Г а л я. А потом вместе на фронт уедем. Есть такой разговор, хлопчик?

М и ш к а. Есть...

Г а л я. Но только гляди — за каждую провинность шкуру буду драть...

С и д о р. Ясно... В свое время меня мамаша... Бывало, возьмет шест, а то и весло... Зато человеком стал.

Г а л я. Ну а если своруешь что-нибудь, ну тогда вообще без головы будешь ходить.

С и д о р. Тогда снимем твою голову и ходи без нее.

Р о з а. Галя... У тебя совершенно неправильный метод вос­питания... Кажется, ты убедилась — с ним можно только лаской. Да, Миша? (Роза снова целует парнишку.)

М и ш к а (вырываясь). Ну, опять всего замусолила...

Л и з а. И тот и другой — дурацкий метод воспитания. Детей надо предоставлять самим себе. Только тогда что-нибудь получится.

Г а л я. Да уж, этой мамзеле-актрисе дать, так она...

Л и з а. Лошадь...

Р о з а. Девочки, прошу вас... Хотя бы при Мише... Мишенька, хочешь спать?

С и д о р (зевая). Да уж, спать я... Немножко клонит. От всех ваших любезностей и от отсутствия грубостей.

Р о з а. Вот видите, Миша спать хочет. Миша, ложись сюда... А я с Лизой лягу.

Г а л я. Нет, пусть он на мою кровать ложится.

Л и з а. Ляжет, где захочет. (Мишке.) А завтра встанешь — выучи эти стихи.

М и ш к а. Да ну вас... То одна тянет, то другая...

Г а л я. Сюда ложись. И к черту стихи. (Бросает книгу.)

 

Мишка ложится на постель Гали. Сидор, осторожно ступая, идет к выходу.

 

С и д о р (шепотом). Честь имею кланяться. Покойной ночи, любезнейшие барышни... Не беспокойтесь — воспитаем! Согласен заместо матери... (Уходит.)

10

Л и з а (тихо). Я бы хотела, чтобы он стал...

Г а л я. Артистом? Нет уж, мамзель-барышня. Насчет его профессии я сама позабочусь.

Р о з а. И не в этом дело. Мальчик видел войну. Видел такой ужас. И наша задача...

Л и з а. Сделать его счастливым.

Р о з а. Чтоб он снова смеялся, шутил...

Л и з а. Чтоб у него снова было детство...

Г а л я. Ну нет, друзья, на войну закрывать глаза нельзя. Политически неверно. Пусть он полностью видит, что это такое.

Р о з а. Нет, втроем мы не сможем его воспитывать.

Л и з а. Ах, если б это был маленький мальчик!

Р о з а. Вот если б у него был отец!

Л и з а. Да, конечно, если б у него был отец... Но у него должен быть такой, чтобы авторитет чувствовался. Такой, как, например, Габит.

Р о з а. Ну уж нет. Габит чересчур молоденький. А надо, чтоб солидный был, знающий жизнь.

Г а л я (с усмешкой). Такой, как начальник станции Никанор Иванович? Чепуха.

Л и з а. Да уж, Никанор Иванович не будет иметь авторитета.

Г а л я. Приемного отца я ему найду.

Л и з а. Ах, она ему найдет!

Р о з a. A мы что?

Л и з а. Кажется, он мои туфли украл, а не ваши.

 

Стук в дверь. Входит почтальон.

 

П о ч т а л ь о н. Poзa Рубинчик здесь?

Р о з а. Здесь такая.

П о ч т а л ь о н. При мне заказное письмо...

Г а л я. Глядите — из действующей армии.

Л и з а. Странно.

Р о з а. Девочки, это мне. Дайте сюда письмо.

Л и з а. Да читай же...

Г а л я. Дайте мне, я прочитаю.

Р о з а. Нет, я сама.

Г а л я. Читай вслух... Иначе я.

Р о з а (читает). «Уважаемая Роза! Мне досталась ваша посылка. Не хватает у меня слов выразить вам свою благодарность за вашу сердечную заботу о незнакомом для вас воине Красной...»

Г а л я. Ну, дальше! Читай же...

Л и з а. Еще паузы делает.

Р о з а (читает). «Особенно благодарю вас за трубочку, с ней не расстаюсь».

Г а л я. А ты что, трубочку послала?

Л и з а. Вот хитрая какая... Ну, читай же...

Р о з а (читает). «Для первого знакомства разрешите рассказать вам несложную мою биографию. Я техник-лейтенант, работаю на бронепоезде, беспощадно уничтожаю фашистов, и в моей груди горит неутолимая ненависть против этих зверей. Они убили мою сестру, а у моего старшего брата — жену и их сына...» (Роза снова делает паузу, смахивая слезы с глаз.)

Г а л я. Ну?

Р о з а (читает). «В настоящее время мой старший брат Петр мечтает взять на воспитание какую-нибудь сироту. И я ему горячо советую, поскольку у меня обливается сердце кровью, когда я вижу ребят, потерявших на войне своих родителей…»

 

Роза делает паузу. Девушки молча смотрят на Мишку, который, открыв глаза, приподнимается на постели.

Л и з а. Ну, дальше...

Р о з а (читает). «В общем, уважаемая Роза, много за этот год прожито и много пережито...»

Л и з а. Пожалуй, ему лет тридцать...

Г а л я. Нет, конечно, больше, лет сорок.

Р о з а (читает). «На вид мне, уважаемая Роза, можно дать уже лет тридцать, да и я...»

Г а л я. Значит, лет двадцать восемь.

Л и з а. Двадцать семь-двадцать восемь.

Р о з а (читает). «Да и сам я говорю, что за последний год сильно изменился, постарел, хотя могу вас заверить, что воля к борьбе с ненавистным врагом еще более окрепла...»

Г а л я. Лихой парень.

Л и з а. Вот это настоящий человек.

Р о з а (читает). «Пишите мне, уважаемая Роза. Мне будет интересно узнать, кто вы. Пишите на прежний адрес, хотя очень возможно, что после моего ранения меня командируют в тыл рабо­тать по специальности. Я с этим энергично борюсь, но если это произойдет — мои друзья не замедлят переслать мне ваше письмо. С уважением, техник-лейтенант Гвардейской бригады Владимир Новиков».

Г а л я. Вот это молодец, гвардеец...

Л и з а. И ранен был.

Р о з а. И он молодец, и брат его Петр — молодец.

Л и з а. Что же ты ему напишешь?

Р о з а. Сама знаю, что напишу.

Г а л я. А ну ее...

Л и з а. Глупости напишет. А он не ответит. Такой умный, солидный человек... Глупости будет читать.

Г а л я. Может, ты напишешь, чтобы он Мишку усыновил?

Л и з а. С нее хватит.

Р о з а. Я не такая дура.

М и ш к а. Мой папа был полковник.

Л и з а. А тут какой-то лейтенант. Без него обойдемся.

Р о з а. В общем, не ваше дело. Буду писать, о чем хочу.

 

Спрятав письмо на грудь, Роза подходит к окну. Лиза ложится на постель. Галя, взяв гитару, берет несколько звучных ак­кордов.

 

Картина вторая

Кабинет какого-то учреждения. Машинистка печатает на машин­ке. Входят два военных — лейтенант и майор. Майор — солид­ный, добродушный. Лейтенант (Новиков) — совсем молоденький, почти юноша. Лицо у него милое, детское. Щеки розовые. Рост небольшой. Искоса поглядев на лейтенанта, машинистка улыба­ется.

1

Н о в и к о в. Его пушка с огромным будущим. Это, понимаешь, блестящий проект. (Машинистке.) Что вы улыбаетесь?

М а ш и н и с т к а. Нет, я ничего, товарищ Новиков. Просто так.

Н о в и к о в. Нет, ну почему вы всякий раз, когда на меня смотрите, — улыбаетесь... Идите, я позову вас, когда нужно будет.

 

Сдерживая улыбку, машинистка уходит.

 

М а й о р. Владимир, ты делаешься просто несносным…

Н о в и к о в. Ну, понимаешь, я не люблю, когда... улыбаются.

М а й о р. А сейчас на улице ты был просто невыносим...

Н о в и к о в. Да, но как они смели так сказать...

М а й о р. А что они оказали... Подумаешь! Идут две девушки и говорят: «Погляди, какой молоденький лейтенант». Ну что в этом та­кого... Наоборот, комплимент. Я был бы счастлив, если б так мне сказали.

Н о в и к о в (подходя к зеркалу). Николай... А что, я дей­ствительно так молодо выгляжу?

М а й о р. Совсем крошка... А что?

Н о в и к о в (нахмурившись). Понимаешь... Иногда, когда слышишь такие фразы... Ну как-то не по себе становится.

М а й о р. А что тут плохого. Молодость. Великолепно. Я бы черту душу продал, чтоб вернуть свою юность.⁴

Н о в и к о в. Да, но мне уже двадцать два года. Скоро двадцать третий.

 

Новиков принимает у зеркала солидный вид. Вытащив из кармана трубочку, берет ее в рот. Так как будто солидней. В особен­ности если сдвинуть брови и скривить рот.

 

М а й о р. И все-таки я не понимаю, почему ты так горячо реагируешь на такой вздор.

Н о в и к о в. Видишь ли, Николай... Ну, мне, наконец, не полезно для дела. Я, правда, временно замещаю должность, но все-таки я сейчас начальник отделения... У меня бывает масса народу.

М а й о р. Ну?

Н о в и к о в. Приходят солидные инженеры... И естественно, они...

М а й о р. Не чувствуют доверия? Вздор!

Н о в и к о в. Нет, отчего же вздор... Я вижу это. И потом я сам, наконец, не хочу быть...

М а й о р (смеясь). Молодым?

Н о в и к о в. Не молодым, а не хочу выглядеть так молодо.

М а й о р. Вот чудак-то... Ну отрасти себе бороду.

Н о в и к о в. Да я думал об этом... Но я клянусь тебе — меня это тревожит главным образом по линии работы. В личной жизни я еще как-то переношу. Но для работы, я чувствую, мне не хватает... солидности.

М а й о р (сквозь улыбку). Ну брось, перестань. На чем мы остановились?

Н о в и к о в (преображаясь). Ах да... Так вот эта его пуш­ка... Понимаешь, я посмотрел его проект и прямо ахнул. Это изуми­тельная идея. Огромное будущее...

М а й о р. Пушка неплохая. Но ты обратил внимание на прицел? Ведь он будет сбиваться при такой скоростной стрельбе.

Н о в и к о в. Да, это я учел... И там еще есть дефекты, но в основном, в принципе... Я сегодня же доложу в Управлении…

 

В кабинет входит секретарша. Она, улыбаясь, кладет письмо на стол.

2

С е к р е т а р ш а. Вам письмо, товарищ лейтенант... И по­том вас ожидает посетитель...

Н о в и к о в. Пусть войдет, идите...

М а й о р. Ну что опять нахмурился?

Н о в и к о в. Видишь, и эта улыбается. Кладет письмо, и я чувствую, как она...

М а й о р. Ай, какой ты чудак...

 

В кабинет входит посетитель. Он солидного вида, седой. В руках у него объемистый портфель. Увидев в комнате двух командиров, посетитель подходит к майору.

3

П о с е т и т е л ь (майору). Мне говорили, товарищ Новиков, что мой проект...

М а й о р. Вот товарищ Новиков.

Н о в и к о в (сквозь зубы). Видишь? (Посетителю.) Я слушаю вас.

П о с е т и т е л ь. Мой проект под девизом «Смерть оккупантам»…

Н о в и к о в (закуривая трубочку). Ах, этот проект. Он отослан в Управление.

П о с е т и т е л ь. И в основном...

Н о в и к о в. В основном он найден удовлетворительным... Справьтесь в Управлении.

П о с е т и т е л ь. Благодарю вас. До свидания. (Уходит.)

4

Н о в и к о в. Видишь... Я говорил... Не хватает солидности. Подходят к тебе, а не ко мне.

М а й о р. А что за письмо?

Н о в и к о в. Ах да, письмо... С фронта... От ребят.

 

Новиков распечатывает письмо, вынимает листик и второй запечатанный конверт. Улыбается. Вскрывает второй конверт. Читает.

 

М а й о р. От друзей?

Н о в и к о в. Нет, от одной девушки. Это, понимаешь, когда я был на фронте... Получаю посылку от неизвестной. Видишь, тру­бочка от нее. И приложено письмо — очень милое, доброе, заботли­вое... Я ответил ей... И вот снова ее письмецо.

М а й о р. Да ты прочти вслух...

Н о в и к о в. Нет, все-то читать не стоит. Вот разве кусо­чек. (Читает.) «И я расстроилась до слез по поводу вашего брата. Ведь у меня тоже убиты все мои родные. Звери-фашисты расстреляли их, и только мне удалось случайно спастись...»

М а й о р. Мерзавцы... Какие мерзавцы...

Н о в и к о в. Бедная девушка... (Читает.) «Сейчас я работаю в Кзыл-Кургане помощником диспетчера. Я живу вместе с двумя очень хорошими девушками. И мы приютили у себя двенадцатилетнего мальчика Мишу. Его отца убили фашисты, а мать он потерял в дороге. Наш Мишенька очень хороший мальчик. Ах, как было бы хорошо, если б ваш брат согласился усыновить его».

М а й о р. Брат, почему брат?

Н о в и к о в. Нет, я ей писал, что мой брат хотел бы усыновить сиротку... Ведь он очень горюет, что потерял сына... Я напишу ему.

М а й о р. Ну, читай же...

Н о в и к о в. Да вот почти все... «У ребенка должно быть сознание, что у него есть отец. Авторитет отца и наши общие усилия помогут нам воспитать человека. Желаю вам и в дальнейшем по-гвардейски бить фашистов. С комсомольским приветом. Роза Рубинчик».

М а й о р. Славная девушка. Умница. Ты ей напиши.

Н о в и к о в. Обязательно напишу и брату сообщу. Может, он действительно усыновит ребенка. Слушай, а может быть, мне самому усыновить?

М а й о р. Ну, тебе-то... двенадцатилетний ребенок... Ну, чтобы...

Н о в и к о в. Вот и хорошо... Сыну двенадцать лет. Все-таки... По крайней мере...

М а й о р (улыбаясь). Для солидности.

Н о в и к о в (вспыхнув). Нет, вовсе не для этого... Мы сейчас все должны в этом вопросе... И вообще... Я давно хотел сына иметь.

М а й о р. Подумай хорошенько. Ведь это не шутка. Налагает обязательства.

Н о в и к о в. И прекрасно... Я всю жизнь мечтал сына иметь. Возьму и усыновлю...

М а й о р. Да ты сам-то еще ребенок, крошка.

Н о в и к о в. В таком случае решено — и я усыновляю этого ребенка. (Волнуясь, Новиков закуривает трубочку.)

М а й о р (хлопая по плечу). Ну, не буду тебя отговаривать. Делай, как хочешь... А проект действительно замечательный.

Н о в и к о в. Я тебе говорил… (взглянув на часы). Сейчас этот инженер должен придти.

М а й о р. Ну, привет. Будь здоров. Кстати, как твоя нога?

Н о в и к о в. Да теперь лучше. Нога в порядке (улыбаясь). А вот и наш инженер...

 

В кабинет входит молодой, спортивного вида человек — инженер.

 

И н ж е н е р (майору). Товарищ Новиков?

 

Майор, улыбаясь, показывает на лейтенанта. И, помахав ему рукой, уходит.

5

Н о в и к о в. Прошу...

И н ж е н е р. Ах, вы товарищ Новиков?

Н о в и к о в. Вы с таким удивлением спрашиваете...

И н ж е н е р. Нет, что вы... Но просто... Ваша молодость... А я знаю вашу работу. И ценю ее.

Н о в и к о в (закуривая). Я не так уж молод... Мне... У меня сын двенадцати лет.

И н ж е н е р. Ах вот как... Так вот мой проект скоростной пушки...

Н о в и к о в. От всей души я должен поздравить вас. Я прошу, пройдемте в чертежную. Я хотел показать вам... Пройдите, я сию минуту...

 

Инженер скрывается за портьерой. Новиков задерживается. Открывает другую дверь.

 

Н о в и к о в. Товарищ Попова. (Входит машинистка.) Будьте добры, напечатайте телеграмму. Срочно. Кзыл-Курган. Диспетчеру Розе Рубинчик. Согласен лично усыновить Мишу. Днями выезжаю оформить отцовство... Техник-лейтенант Владимир Новиков.

М а ш и н и с т к а. Есть...

Н о в и к о в. Немедленно пошлите курьера на телеграф.

М а ш и н и с т к а. Есть!

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина третья

Площадка перед домом. Зеленый газончик. Скамейка. Налево дом. Дверь. Окно. От дома к дереву протянута веревка — сушится белье.

С портфелем в руках медленно идет Габит. На минуту останавливается перед домом. Смотрит в заветное окно. Потом, вздохнув, идет дальше.

Из-за угла появляется Сидор. Он смотрит вслед удаляющемуся Габиту.

1

С и д о р (давясь от смеха). Ай, ей-богу... А ведь секретарь комсомольской ячейки...

 

Сидор подходит к окну, осторожно стучит. В окне показывается заспанная Лиза.

 

Л и з а. Ах, это вы... Что вам, Сидор Панфилыч?

С и д о р. И проследовал тот... Ай, ей-богу...

Л и з а. Да отвяжитесь вы наконец от меня. Ночью дежурили, а тут... с ерундой...

С и д о р (смущенно). Сигнализирую, Лизавета Валентинна.

Л и з а. Знаете, Сидор... Идите вы к черту... (захлопывает окно).

С и д о р. Ах, вот какие отношения... Взамен моего благо­деяния грубости слышу. Так и запишем...

 

В дверях показывается Мишка. Он одет ослепительно. На нем шелковая курточка с кружевным воротником, коротенькие штанишки с блестящими пуговицами. На ногах — туфельки с бантами. Волосы подстрижены и причесаны.
В руках у него книга. Постояв на крыльце, Мишка торжественно, как принц, спускается по ступенькам.

Сидор открыл от изумления рот, взирает на Мишку.

2

С и д о р. Ай, ей-богу... Одели как парнишку... Ну, это Лизкина работа. Галина Андреевна на это не пойдет.

 

Мишка проходит мимо Сидора, надменно на него посмотрев.

 

С и д о р. Глядите, и не кланяется, шкет... (Мишке.) Ну, по­годи, мой внук Павлушка придет, он с тебя живо снимет красоту.

М и ш к а (иронически). Боюсь я твоего Павлушку...

С и д о р. Чтобы во время войны так одеть ребенка! Ну, за это не похвалят, если сообщить в район...

 

Мишка присаживается на скамейку. Раскрывает книжку.

 

М и ш к а (неумело декламирует). «Милосердия! — воскликнул король. — Снисхождения! Жалости! Иначе нет для него пути...»⁵

 

Появляется Галя.

3

С и д о р. Галина Андреевна, с превосходной погодой... Хочу обратить ваше внимание, как дореволюционно одели ребенка. И в книжку читает.⁶ Ай, ей-богу...

Г а л я (с удивлением). Мишка!

С и д о р. Ну, зто дело рук Лизаветы Валентинны.

Г а л я. Лиза!

С и д о р. Те спят.

Г а л я. Ну, я ей... актрисе...

 

Возмущенная Галя стремительно открывает дверь, исчезает. Из-за дома появляется рыжий парнишка. Он высокого роста, босой. Это Павлушка, внук Сидора. Павлушка тотчас присаживается на скамью рядом с Мишкой. Молча начинает задевать Мишку, толкая его плечом. Сначала Мишка отстраняется, потом в свою очередь толкает Павлушку плечом. Наконец Павлушка с силой толкает Мишку, так что тот едва не падает со ска­мейки.

4

С и д о р. Ай, ей-богу... Ребятки... Ну, сейчас его мой Пав­лушка разрисует...

 

Ребята встают и, толкая друг друга плечами, молча идут в сто­рону. Снова Павлушка с силой толкает Мишку, так что тот падает.

Вскочив на ноги, Мишка бежит за Павлушкой. Сначала на лице Сидора улыбка. Потом лицо Сидора хмурится.

 

С и д о р (сердито). Ай, ей-богу... Подмял Павлушку. Силь­ный ребенок... Ай, ну что это — моему Павлушке нос разбил. Ну я им сейчас... Воспитаю обоих...

 

Сидор, взяв жердь, собирается следовать на помощь, но тут на крыльце появляется разгневанная Галя. Она за руку тянет Лизу.

5

Л и з а. А я почем знаю. Ты что ко мне пристаешь...

Г а л я. Я не позволю из него барчука делать... Одели, как болонку, и...

С и д о р. Главное, во время войны так одеть...

Л и з а. Я почем знаю. Это, вероятно, Роза одела.

Г а л я. Мне безразлично кто! Одна барчуком одела, другая стихами пичкает — артиста из него готовит...

 

Во время разговора девушек появляется Мишка. Рубаха на нем разорвана. Кружевного воротника нет. Волосы растрепаны и взлохмачены.

 

Г а л я. И одевать, как болонку, не позволю. Взгляните, что это такое... (Увидев Мишку, Галя с изумлением на него смотрит.)

С и д о р. И вдобавок, осмелюсь доложить, Галина Андреевна, нос моему Павлушке расквасил.

 

Появляется Роза. Увидев растерзанного Мишку, Роза всплескивает руками.

 

6

Р о з а. Ну, девочки... Уж этого от вас не ожидала. Я его одела, причесала... А вы опять... Ну, Галя...

Г а л я. Я-то при чем... Мишка, домой!

Р о з а. Мишенька, пойди ко мне... Ах ты мой бедный маль­чик. (Целует его.)

С и д о р. Осмелюсь доложить, товарищ Роза, — нос моему Пав­лушке расквасил.

Л и з а. Ваш Павлушка сам пристает к нему.

С и д о р. Ах вот какие отношения. Опять от вас грубости слышу. Так и запишем, Лизавета Валентинна...

Л и з а. Нет, втроем мы его воспитывать не можем. Одна орет, другая слюнявит. А надо...

Р о з а. Мишенька...

Л и з а. Пусть Мишка сам решит — кто его должен воспитывать.

Г а л я. Но знай, Мишка! Одна из тебя болонку сделает, дру­гая — горе-артиста, а у меня будешь культурным механиком... Вы­бирай!

М и ш к а (махнув рукой). Да на кой вы мне все... У меня, наконец, мама есть.

 

Резко повернувшись, Мишка, солидно шагая, уходит.

7

Р о з а. Мишенька... Мишуня... вернись.

Г а л я. Мишка, назад! Домой. Ну погоди, чертенок...

М и ш к а. Да ну вас... Надоели...

Л и з а. Вот к чему приводит ваше воспитание... Миша, если хочешь, вернись...

С и д о р. Да разрешите мне — я его мигом за воротник и... красота.

Г а л я (кричит). Мишка!

Р о з а. Не надо. Он, как вчера, немного успокоится и придет.

Г а л я. Нет, без отца действительно трудно... Большой мальчик…

Л и з а. Я же говорила...

Р о з а. Девочки, у него уже есть отец. Я об этом позаботилась. Вот! (Достав из кармана телеграмму, Роза показывает девушкам.)

Г а л я. От лейтенанта?

Л и з а. Значит, ты ему предложила?

Р о з а. Нет, он сам...

Г а л я. А когда ты телеграмму получила?

Р о з а. Позавчера…

Л и з а. И молчала. Ну, знаешь ли...

Г а л я. «Днями приеду...» Еще поглядим, что за птица.

Л и з а. Да уж вместе будем решать.

Р о з а. Конечно, девочки, вместе.

Г а л я. Поглядим, побачим...

Л и з а. И если только увидим, что не годится...

Р о з а. Ну ладно, девочки, откажем тогда.

Г а л я. Главное, чтоб был...

Р о з а. Солидный, положительный.

Г а л я. Умный.

Л и з а. Такой, чтоб...

Р о з а. Авторитет чувствовался.

Г а л я. Ото мне налетели на хлопца, как мухи на мед.

Р о з а. Ну да, девочки… Я же забыла вам самое главное сказать... Сейчас будет собрание.

Л и з а. А что?

Р о з а. Не знаю. Никанор Иванович просил всех прийти.

 

Появляются начальник станции Никанор Иванович и Габит. Никанор Иванович — весьма добродушного вида, не старый, вроде Розы, полноватый. Улыбка не сходит с его лица.

8

С и д о р. Никанору Ивановичу почтение...

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Здравствуй, Сидор Панфилыч. Девушки, ну что же вы...

Р о з а. Сейчас, Никанор Иванович, идем...

Г а л я. А что случилось?

H и к а н о р  И в а н о в и ч. Да вот, надо побеседовать... На руднике завал...

Г а б и т. Некому руду вывозить.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Если возьмемся и сутки поработаем...

Г а б и т. Можем поправить дело.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну давайте, давайте. Пошли.

Л и з а. Да, но я сегодня выходная...

Р о з а. Лиза, как не стыдно тебе так говорить.

Л и з а. Нет, я ничего, но только... Сейчас оденусь.

 

Лиза уходит. Роза и Никанор Иванович тоже уходят.

9

Г а л я. Слушай, Габит... Я тебя еще раз прошу, дай мне настоящий паровоз. На этом чертовом самоваре я все нервы испортила.

Г а б и т. А где я тебе возьму...

Г а л я. Не дашь — на фронт уеду.

Г а б и т. Слушай, Галя, я понимаю, с эвакуированными надо нежно обращаться. Но если ты все время орешь и требуешь, то я тоже с тебя стребую... Сколько на тебя жалоб... за грубость, за грязь…

Г а л я. Подумаешь...

Г а б и т. Я тебе повторяю — не исправишься, с паровоза сниму.

Г а л я. Ах ты меня опять стращаешь?

Г а б и т (мягко). Галя, Галочка... Я знаю, ты славный, хороший товарищ...

Г а л я. Вот так бы сразу сказал, по-хорошему.

Г а б и т. Ведь я же тебе добра желаю.

Г а л я. Знаешь, Габит... Сейчас смотаюсь на паровоз, подвинчу его. И обещаю тебе... Но вот только веселой, Габит, не буду... Бегу...

Г а б и т. Ты уж лучше после собрания.

Г а л я. Успею... Слушай, Габит... Что я хотела тебе сказать.. Детей, как ты думаешь, тоже надо воспитывать... по-хорошему?

Г а б и т. Ну, это я не знаю...

Г а л я. Да, наверное, тоже надо по-хорошему.

 

Галя уходит. На дороге встречает Мишку. Наклонилась к нему — обнимает и целует его. Мишка недовольно отстраняется. Оба уходят. Появляется приодетая Лиза.

10

Л и з а. Что ты, Габит, такой веселый?

Г а б и т. Да так, Лизочка... Все хорошо складывается... Вот только...

Л и з а. Ну?

Г а б и т. Только у нас вот с вами... Никак не можем встретиться, чтоб поговорить.

Л и з а. Полгода собираетесь мне что-то сказать. И все от­кладываете... Тогда скажите — хоть о чем?

Г а б и т. Да нет, так... кое-что.

Л и з а. Бытовое?

Г а б и т. Отчасти бытовое. Вернее, личное.

Л и з а. Может, сегодня вечером скажете?

Г а б и т. Нет, сегодня часов с шести работа — руду вывозить будем.

Л и з а. Ну а завтра я на дежурстве.

 

Оба уходят. Появляются Мишка и Павлушка. Они идут, обнимая друг друга за плечи.

11

П а в л у ш к а. А что, к тебе новый отец приедет?

М и ш к а. Приедет один лейтенант-гвардеец.

П а в л у ш к а. А на кой он тебе... Еще драть будет, как мой дед.

М и ш к а. А ты бы своему деду...

П а в л у ш к а. Я ему и то стараюсь... На кой тебе отец?

М и ш к а. Лично мне он не нужен. Это девчонки выдумывают. Вообще, у меня папa был полковник...

 

Из-за угла дома показывается лейтенант Новиков. Остановившись, он вытаскивает из кармана круглое зеркальце. Внимательно осматривает свою беззаботную юную физиономию. Оста­ется недовольный своим видом. Старается придать лицу солидность. Вытаскивает трубку. Закуривает. Подходит к дому. Мишка и Павлушка внимательно следят за Новиковым.

12

Н о в и к о в. Кажется, никого нет. Гм... Да этот ли дом? (Смотрит в записную книжечку.) Да, этот, жаль… Оставлю записку.

 

Лейтенант пишет.

 

П а в л у ш к а. Неужели этот?

М и ш к а. А почем я знаю...

П а в л у ш к а. Ясно, этот. (Давясь от смеха.) Дюже молоденький. На кой он тебе?

М и ш к а. Лично мне он не нужен. Я тебе сказал...

П а в л у ш к а. Ну и ну... Нет, такого я бы себе не хотел. Больно маленький папа...

 

Написав записку и повесив ее на дверь, Новиков уходит.

 

13

П а в л у ш к а. А поглядим, что он там написал.

М и ш к а (взяв записку). «Многоуважаемая Роза! Горю желанием поскорей увидеть Вас и моего будущего сына. Зайду в девятнадцать часов ноль-ноль минут. Ваш знакомый техник-лейтенант Владимир Новиков. Дом колхозника № 1».⁷

П а в л у ш к а. Айда отнесем Розе.

М и ш к а. Успеется... Эвон твой дедушка идет.

 

Появляется Сидор. Собирается сесть на скамью, сдувает с нее пыль. Павлушка незаметно подкладывает под своего деда битый глиняный кувшин. Сидор, сев, вскакивает как ужаленный. Оборачивается, видит перед собой какую-то незнакомку с портфелем (Жукову).

14

С и д о р. Вы чего тут... подкладываете...

Ж у к о в а. Видите ли, я от газеты... Собираю сведения.

С и д о р. Чего? Утиль собираете. Давеча собирали уже... (отходит).

Ж у к о в а. Нет, я записываю ребят-беженцев... которые потеряли родителей.

С и д о р. Ну и что вы с ними делаете?

Ж у к о в а. Отправляем в колхозы. Там их воспитывают... Есть тут такие?

С и д о р. Есть. Вот Мишка, например... Только дома никого нет, замок висит.

Ж у к о в а. Тогда я потом зайду... Еще?

С и д о р. Еще тут, через дом, семилетняя девочка Катя.

Ж у к о в а. Покажите, где этот дом?

С и д о р. Пожалуйста, проведу вас. Слушайте, а не можете ли вы моего Павлушку в колхоз записать? Дюже беспокойный ребенок. Воспитываю, воспитываю, а он из рогатки в меня стреляет... И давеча ему нос обратно разбили...

 

Жукова и Сидор уходят. Появляется Новиков. На этот раз он без шинели, в кожаной куртке, в руках фуражка.

15

Н о в и к о в. Черт, как все-таки хорошо тут... Пожалуй, больше года не гулял просто так. Какая зелень, цветы... Однако таких цветов я в жизни никогда не видел... Средняя Азия! Я давно мечтал здесь побывать. Черт, какая огромная бабочка... Какой чудесный экземпляр... Дайте-ка я ее... Поближе погляжу.

 

Новиков подходит ближе к газону. Собирается накрыть бабочку фуражкой. Неудача. Новиков бежит по газону за бабочкой. Из-за сарая показываются Мишка и Павлушка. Парнишки с изумлением смотрят на Новикова. Стараясь не попасть на глаза Новикову, парнишки уходят.

Почти бегом идет Роза. В руках у нее записка. Роза взволнована и возбуждена. Не заметив Новикова, она бежит к дому. Новиков накрывает бабочку фуражкой в тот момент, когда Роза поравнялась с ним. Споткнувшись, оба падают. Роза гневно смотрит на незнакомца.

 

Р о з а. Вы что, с ума сошли?

Н о в и к о в. Умоляю вас. Я не ушиб вас? Простите... Не понимаю, как это получилось...

Р о з а. Ну вот, и платье порвали... Это уже безобразие. Ай, ну что я буду делать...

Н о в и к о в. Умоляю вас... Пустяки... Немножко разорвано.

Р о з а. Да, немножко! А мне надо сейчас идти... Срочно... Чтоб предупредить приезжего... Скачете тут, как баран...

Н о в и к о в. Да нет, я... Какой-то необыкновенный экземпляр... Вероятно, только в Средней Азии...

Р о з а. Какой экземпляр? Что вы бредите?

Н о в и к о в. Да нет... Бабочка тут...

Р о з а. Бабочка… Как вам, право, не совестно...

16

С и д о р (появляясь). В военное время...

Р о з а. Ну, будь вам десять лет... Я просто не понимаю вас.

Н о в и к о в. Видите ли... Я, собственно... это не для себя... бабочку... для сына.

Р о з а. А что, у вас маленький сын?

Н о в и к о в. Нет, не особенно маленький... Ему двенадцать лет.

Р о з а. Двенадцать лет? Но ведь вам...

Н о в и к о в (принимая солидную позу). А я вам говорю. Сыну моему двенадцать лет. Кажется, мне лучше знать.

Р о з а. Да отвяжитесь вы с вашим сыном... Прямо идти не могу... ногу зашибли.

С и д о р. Что, в милицию захотел?

Н о в и к о в (Сидору). Да вы-то чего лезете?

С и д о р. Ах так, грубости от вас слышу. Так и запишем...

Н о в и к о в (Розе). Присядьте на скамейку. Я думаю, ничего… легкое растяжение...

 

Взяв Розу под руку, Новиков подводит ее к скамейке. Оба садятся. Из вежливости Новиков садится на самый край скамейки. И это губит все дело — под тяжестью Новикова скамейка опрокидывается. Оба падают.

 

С и д о р. Ай, ей-богу!

Н о в и к о в. Умоляю вас!

Р о з а. Ну, знаете ли...

Н о в и к о в. Умоляю вас...

 

Презрительно посмотрев на Новикова, Роза, слегка прихрамы­вая, направляется к дому. Смущенный Новиков, желая вежли­востью поправить дело, поднимает веревку с бельем повыше, чтоб незнакомка свободно прошла. Веревка, развязавшись, падает вместе с бельем на Розу.

 

Н о в и к о в. Пардон... Умоляю вас...

Р о з а. Это... Это вы нарочно... Мальчишка!

 

Махнув рукой, Новиков стремительно уходит.

 

С и д о р. Уронил белье и сам тигаля дает... Так и запишем. Все грубые, орут... И только вы, товарищ Роза, завсегда ко мне любезны. И через это я для вас на все согласен. Желаете — того догоню и...

Р о з а. Да отвяжитесь вы, Сидор, не до вас...

 

Картина четвертая

Станционная платформа. Рядом — полянка. На полянке ветви­стое дерево. За сценой слышится — паровоз выпускает пар. Появляется Галя. Она в новой спецовке, с масленкой и пак­лей в руках.

1

Г а л я. А ну его к бесу! Я же говорила — не годен паровоз. (Кричит.) Габит... Габит... А черт бы его драл!

 

Галя, бросив паклю и масленку на землю, убегает. Появляется Новиков в своей штатской кожаной куртке.

2

Н о в и к о в. Да, нехорошо получилось с этой девушкой. Черт меня дернул — погнался за бабочкой... (Новиков с сердцем ударяет фуражкой по цветку, на котором сидит бабочка.) Глупо, несолидно получилось. Подумает — мальчишка... Хорошая, славная девушка... А, собственно, какое мне дело до нее? Да пусть ее ду­мает, что хочет.

 

Новиков снова засматривается на цветок с бабочкой. Появля­ются Мишка и Павлушка. У Мишки в руках самодельный маленький самолетик. Ребята молча, не отрывая глаз, следят за Новиковым.

3

П а в л у ш к а (Новикову). А вам что, надо бабочку поймать?

Н о в и к о в. Да нет, с чего вы взяли...

П а в л у ш к а. А то, если хотите, мы ее живо...

М и ш к а. А вы зачем их ловите?

Н о в и к о в (смущенно). Да нет, уверяю вас... Вовсе не ловлю... Наоборот...

П а в л у ш к а. А вам для чего они? Ну, вообще... Зачем их ловят?

Н о в и к о в. Ну, ловят для коллекции...

П а в л у ш к а. А что такое «коллекция»?

Н о в и к о в. Коллекция — это от латинского слова. В переводе значит — собрание. То есть, понимаете, собрание одно­родных предметов...

П а в л у ш к а. Для чего?

М и ш к а. А как же. Надо...

Н о в и к о в. Для того, чтоб люди знали, сколько есть раз­личных видов… Вот, например, бабочки... Ведь это очень полезно и нужно знать все породы... Некоторые бабочки приносят вред, и их нужно уничтожать… (Увидев модель самолета.) Это что у вас? Сами сделали?

М и ш к а. Сами.

Н о в и к о в. Вот молодцы-то... Ловко сделали... И летает?

П а в л у ш к а. Летает.

М и ш к а. Планирует, если бросить.

Н о в и к о в. Ну-ка, дайте я попробую.

М и ш к а. Вы не сможете...

П а в л у ш к а. Сможет.

 

Новиков подбрасывает вверх самолетик, и он, планируя, садится на дерево.

 

М и ш к а. Я же говорил — не сможете...

П а в л у ш к а. Больно сильно подбросили... Сейчас...

 

Павлушка подбегает к дереву, чтобы влезть на него. Новиков отстраняет Павлушку.

 

Н о в и к о в. Погоди — моя вина. Дай я сам достану.

М и ш к а. Не влезете...

П а в л у ш к а. Влезет.

 

Новиков взбирается на дерево.

 

Н о в и к о в. Эх, зря в тужурке полез. Жарко.

М и ш к а. Нет, так не достанете...

П а в л у ш к а. Достанет.

М и ш к а. Выше, еще выше... Погодите, мы багор принесем... Павлушка, айда за багром.

Н о в и к о в. Ну, пока вы багор принесете, я пять раз успею снять и забросить.

 

Ребята убегают. Новиков, сняв с себя кожаную тужурку, собирается сбросить ее вниз. Вдоль полотна идет Роза. Она идет быстро. В руках у нее папка с бумагами. Не заметив девушку, Новиков бросает свою куртку вниз. Куртка накрывает Розу.

4

Р о з а. Что это?! Да вы что, с ума сошли? (Увидев Новикова на дереве.) Ах это вы... Опять...

Н о в и к о в. Пардон... (Узнав девушку.) Ради бога... Я сам не понимаю... Умоляю вас...

Р о з а. Ну, знаете... Это слишком... Влезли на дерево и, наверное, нарочно кинули.

Н о в и к о в. Уверяю вас... Совершенно случайно... Просто жарко было лезть, и я...

 

Нахмурившись, Роза хочет идти дальше.

 

Р о з а. Безобразие...

Н о в и к о в. Минуточку... Я хочу объяснить вам... извиниться...

Р о з а. Не нужно мне вашего извинения.

Н о в и к о в. Нет, но я хочу объяснить, чтоб вы не подумали обо мне бог знает что...

Р о з а. В конце концов, что вы на дерево влезли?

 

Появляется Сидор.

5

С и д о р. Влез на дерево в военное время и...

Н о в и к о в. Видите... Я хотел тут один самолетик достать.

Р о з а. Самолетик?

С и д о р (подмигивая Розе). Не все дома... По-моему.

Р о з а. Да вам что, пять лет что ли...

С и д о р. А ну слазь с дерева или я сейчас тебя за ногу сыму... Снять его, товарищ Роза?

Р о з а. Да уйдите вы, Сидор, наконец...

С и д о р. Ах вот как, и вы против меня... Пожалуйста... Все грубые, орут... Только ожесточают мое сердце. (Уходит.)

6

Н о в и к о в (Розе). Одну секунду... Мне просто хочется объяснить вам... Все эти три раза... Уверяю вас... Сейчас слезу...

 

Повиснув на сучке, Новиков собирается ловко прыгнуть. Однако прыгает вместе с сучком в руках. Сучок задевает Розу.

 

Р о з а. В конце концов... Это... Это...

Н о в и к о в. Не задел?

Р о з а. Конечно, задели... И вот опять, кажется, платье порвали.

Н о в и к о в. Нет, это пустяки, немножко...

 

Приняв солидный вид, Новиков вытаскивает трубочку из кар­мана. Закуривает, стараясь придать себе еще большую солидность. Увидев знакомую трубочку, Роза с волнением и не без ужаса всматривается в Новикова.

 

Р о з а (тихо). Моя трубочка... (Новикову.) Так это... Так это вы... И вы рассчитывали на то, что я...

Н о в и к о в. Я рассчитывал, что вы будете добры и изви­ните меня.

Р о з а. Вы рассчитывали, что я соглашусь...

Н о в и к о в. Что вы согласитесь простить меня за мою неловкость.

 

Еще более взволнованная Роза собирается уходить.

 

Р о з а. И вы могли думать, что я, что мы... Мальчишка...

Н о в и к о в (грозно). Что?!

Р о з а (всхлипывая). Мальчишка...

Н о в и к о в. Ну знаете... Я не позволю вам оскорблять меня... Грубиянка, толстуха!

Р о з а (уходя). Мальчишка…

 

Роза уходит.

7

Н о в и к о в. Бог с ней, может, и не встречусь с ней никогда.

 

Прибегают ребята с багром.

 

М и ш к а. Я же говорил — не снимет.

П а в л у ш к а. Сейчас мы багром...

 

Ребята снимают самолетик. Падая, самолетик ломается.

 

Н о в и к о в. Жаль. Крыло сломалось.

М и ш к а. Это мы сейчас починим... Павлушка, айда чинить...

 

Ребята убегают.

8

Н о в и к о в. Неловко получилось... Еще спасибо — незнакомая.

 

Лежа на траве, Новиков начинает делать зарядовую гимнастику. Поднимает одну ногу, потом другую. Вдоль полотна поспешно идет Галя вместе с Габитом. Увидев Новикова с поднятой ногой, Галя улыбается.

 

Г а л я. Погоди, кажется, этот курит... Сейчас прикурю... Иди, Габит, я догоню тебя...

 

Габит уходит.

9

Г а л я. Извиняюсь, огонечек есть?

Н о в и к о в. Кажется... Не курится... Сейчас...

Г а л я. Гляжу, ногу поднял... Что, пузыри беспокоят?

Н о в и к о в (смущенно). Да нет... Я так...

Г а л я. Да ты кто — приезжий?

Н о в и к о в. Приезжий...

Г а л я. Позволь, позволь... Да ты не тот ли, кого я с таким нетерпением жду?

Н о в и к о в (волнуясь). А вы кто?

Г а л я. Я графиня НН... Одним словом, Галя Ляшко. Машинист.

Н о в и к о в (с облегчением). Ну, значит, не того ждете.

Г а л я. А кто же ты? Ну, говори же... Ногу быстро поднял, а языком повернуть — больной.

Н о в и к о в (смутившись). Я... Ерошкин... Тоже машинист.

Г а л я. С маршрутного?

Н о в и к о в. Да.

Г а л я. То-то я гляжу — таких не видела в наших местах… (Собираясь уйти.) Ну, привет, уважаемый Ерошкин.

Н о в и к о в. Да вы закурите хорошую папироску... Извольте… Бросьте вашу... Берите, берите, не смущайтесь.

Г а л я. Это я-то смущаюсь? (Собирается уйти.) Ну, привет, Ерошкин... Спасибо.

Н о в и к о в. Минуточку... Хочу вам объяснить, чтоб вы не подумали... Понимаете, я был ранен. Ну и врачи велели немного тренировать ногу... Поэтому вы и увидели меня в таком виде...

Г а л я. Ну, ранен был? На фронте?

Н о в и к о в. Так точно.

Г а л я. И что, кончил воевать? Сдрейфил на дальнейшее?

Н о в и к о в. Напротив. Прошусь на фронт. Подал заявление. Обещали.

Г а л я. Вот это молодец. Хвалю за это.

 

Показывается Габит.

10

Г а б и т. Галя...

Г а л я. Сейчас... Минуточку... Закончу интересный разговор.

Г а б и т. Знаешь, я позову механика. Без него вряд ли мы определим...

Г а л я. Добре...

 

Габит уходит.

 

11

Н о в и к о в. А что случилось?

Г а л я. Случилось — паровоз ни к черту не идет.

Н о в и к о в. Может, разрешите взглянуть?

Г а л я. Без тебя людей хватает... Предполагаю, котел неис­правен... А, понимаешь, — срочная работа... Скандал.

Н о в и к о в. А что, другого паровоза нет?

Г а л я. Есть. Да, понимаешь, «Феликс». Не дают... Не знаю почему. Черт их знает... Ну, ладно. Пошла. Привет, товарищ Ерошкин.

Н о в и к о в. Жаль, что уходите.

Г а л я. А что?

Н о в и к о в. Да нет, так...

Г а л я (вздохнув). Мне тоже, понимаешь, жаль. Приятно с тобой беседовать... Очень уж ты, как бы сказать, свой парень. Но дела призывают. Вот и Габит с механиком пошел.

Н о в и к о в. Может, еще когда-нибудь и увидимся?

Г а л я. Может, и увидимся, а может, и нет... Нашла вот тебе цветочек на память.

Н о в и к о в. Вот за это благодарю... Буду хранить, пока лепестки не отвалятся. (Вставляет цветок в петлицу куртки.) В свою очередь примите от меня этот цветочек небесного цвета...

Г а л я. Мерси... Ну, еще раз...

Н о в и к о в. До свиданья, графиня НН... Тоже пойду, не буду вам мешать.

 

Новиков уходит. Галя, задержавшись, смотрит ему вслед. Уходит. Появляется заплаканная Роза. Ее под руку под­держивает Никанор Иванович. Вслед за ними идет Сидор.

12

С и д о р. Ай, ей-богу... И ведь начальник станции... Под руку... Ну, если в район сообщить...

Н и к а н о р  И в а н о в и ч (Розе). И не надо плакать, успокойтесь...

Р о з а. Нет, это я так, Никанор Иванович...

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. И, по-вашему, он сильно не подходит?

Р о з а. Абсолютно не подходит, Никанор Иванович. Какой это отец — вдруг на дерево влез... За бабочкой погнался... А для Мишки нужен авторитет, солидность.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Главное, успокойтесь. Что-нибудь придумаем... Вот, хотите, я усыновлю Мишу... Мальчик слав­ный... А у меня нет никого.

Р о з а (восторженно). Никанор Иванович! Да разве я могла мечтать!

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Вот и поговорим после... А сейчас, Розочка, мне надо идти... Ведь если «Овечка» неисправна — беда... Обещали за ночь руду вывезти.

Р о з а. Спасибо, Никанор Иванович.

 

Роза уходит. Появляются Габит, Галя, механик и слесарь.

13

Г а л я. Я же говорила — какой это паровоз.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну, что с ним?

М е х а н и к. Плохо дело, Никанор Иваныч, котел неисправен.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. И, значит, до вечера не успеете отремонтировать?

М е х а н и к. Нет, до вечера не успеть.

Г а б и т. А если постараться?

М е х а н и к. Да как тут ни старайся, не успеем... Надо же пар выпускать.

Г а б и т. Что же делать, Никанор Иваныч? Ведь дали обещание — вывезти руду.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Пусть Галя возьмет «Феликс» и...

Г а б и т. Да уж придется...

Г а л я (восторженно). «Феликс»!.. Николай Иваныч, миленький! (Габиту.) Вот это будет работка! Ты только погляди, Габит, как я буду вкалывать...

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Вкалывать? Вот этого-то я и боюсь, сударыня моя... Расколешь мне «Феликс», а ведь знаешь, какая это машина.

Г а л я. Нет, вы не поняли меня, Никанор Иваныч... Разве я не знаю, какая это машина. Я его на шелковых вожжах водить буду.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. То-то мне... Смотри... Да погоди. Рано ведь... Куда ты?

Г а л я. Надо... Сейчас...

 

Галя стремительно убегает. Появляется Новиков. Рядом с ним Мишка и Павлушка. Новиков улыбается, ребята смеются.

14

Г а б и т. Но ведь завтра у нас возьмут «Феликса».

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Да... Канальство! (Механику.) Приступайте к ремонту. И чтоб за сутки «Овечка» была в порядке.

М е х а н и к. За сутки, пожалуй, успеем. (Слесарю.) Как ты думаешь, Петрович?

С л е с а р ь. За сутки-то успеем... Я вот думаю, нельзя ли раньше, если такая экстра... Ведь оно и за час можно.

М е х а н и к. Хватил — за час. Один пар выпускать — сколько займет времени.

С л е с а р ь. А ведь пар-то можно и не выпускать. Так — горяченький латать.

М е х а н и к. Ну уж это ты, знаешь...

Н о в и к о в (приближаясь). А что, он правильно говорит... Я вот на бронепоезде ходил. Бывало, немцы паровоз в решето превратят... И ничего, на ходу горяченький латали.

С л е с а р ь. Так точно, товарищ командир... Или как мы по-красногвардейски в восемнадцатом году... Помню, немцы прострочили пулеме­том котел — так я горячий залатал. Минут зa двадцать, что ли, не помню.

М е х а н и к. Ну а сейчас твой возраст не позволит.

С л е с а р ь. Позволит.

Н о в и к о в (слесарю). Вам, папаша, для сердца будет неподходяще. Ведь жар такой — дух захватывает.

С л е с а р ь. Да жарто, конечно, порядочный, но я бы, ничего, попробовал.

Г а б и т. Извините, мы даже не знаем, кто вы...

Н о в и к о в. Имею диплом — инженера-механика.

 

Отстегнув карман куртки, Новиков показывает Габиту документ.

 

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Уж прямо не знаем. Неловко вас затруднять...

Н о в и к о в. Напротив, товарищи, душевно рад помочь... (Ребятам.) Ну-ка, ребятки, подержите мои часы, а то они от жары, пожалуй, испортятся.

 

Мишка бережно берет часы.

 

П а в л у ш к а. Тогда мы по очереди будем держать.

Н о в и к о в. Валяйте по очереди. Да заметьте, сколько время. Интересно, успею ли за двадцать минут.

П а в л у ш к а. Мы вместе будем следить.

М и ш к а. Половина третьего. Павлик, запомни.

П а в л у ш к а. Я на песке запишу.

 

Все присутствующие идут в левый угол сцены, где виден тендер паровоза. Габит, перед этим исчезнув на минуту, снова появляется с медработником, на плече у которого медицинская сумка с красным крестом.

Механик и слесарь обертывают голову Новикова мокрыми полотенцами. Новиков влезает на паровоз. Появляется Галя. Вид у нее франтоватый. Она в новом платье и в изящной кожаной куртке. В петлице цветок, подаренный Новиковым.

15

Г а л я. Что случилось, товарищи?

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Случилось то, сударыня моя, что один человек вызвался починить твою телегу на ходу.

Г а л я (оживляясь). Случайно, не механик Ерошкин?

Г а б и т. Наоборот, один лейтенант интересной наружности... Уж он тебе бы понравился.

Г а л я. Мне? Черта с два. (Спохватившись.) Ах, пардон. (Всплеснув руками.) Ой, лихо мне!.. Никанор Иваныч, только я разогналась на «Феликсе» идти, и, значит, опять остановка? Ведь если он починит мою «Овечку»...

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Починит ли — это еще вопрос. Иди, принимай «Феликса».

 

Улыбаясь и изящно шагая, Галя уходит.

16

Н и к а н о р  И в а н о в и ч (Габиту). Что он починит — я уверен. Но вот отказать ей в «Феликсе» духу не хватает.

Г а б и т. Нет уж, пусть ее... на «Феликсе». Прямо с ней какая перемена... Обратили внимание — неужели же из-за этого?

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Надо полагать, из-за этого. Больше-то ведь не с чего...

 

Проходят Роза и Лиза.

17

Л и з а. Главное, Розочка, не волнуйся. А этому твоему лейтенанту скажем — нет. Ну а какой он по внешности?

Р о з а (всхлипывая). Да такой какой-то... Одним словом, очень молоденький.

Л и з а. А ты его только по трубочке узнала?

Р о з а. И по трубочке. И в Доме колхозника мне сказали — вышел в кожа­- ной тужурке.

Л и з а. Ну а зачем ты ходила туда?

Р о з а. Да я записку отнесла. Просила в семь часов не приходить, мы же будем заняты… Просила завтра в час придти. И лучше бы я написала, чтоб совсем не приходил.

Л и з а. Нет, пусть придет, все-таки интересно.

Р о з а (всхлипывая). Такое умное письмо написал, солидное, положительное, а сам... Ведь это обман, Лизочка...

Л и з а. Ясно, обман.

Г а б и т. Лиза, одну минутку. Хочу вам что-то сказать.

 

Роза уходит. Лиза остается.

18

Л и з а. То самое, что обещали? Бытовое, личное...

Г а б и т (вздохнув). Нет, то в другой раз. Сейчас, Лизочка, некогда.

Л и з а. Ну а это хорошее — то, что вы хотели сказать?

Г а б и т. Очень, очень хорошее...

Л и з а. Ну, вы хотя вкратце... скажите одним словом.

Г а б и т. Нет, одним словом нельзя.

Л и з а. А что, такого слова нет?

Г а б и т. Нет, такое слово есть, но... Видите, некогда...

 

В углу сцены оживление. Появляется замотанный в полотенца Новиков. Медработник открывает свою сумку.

 

М е д р а б о т н и к. Ожоги имеются?

Н о в и к о в. Никак нет, товарищ медик.

П а в л у ш к а (Мишке). Видишь, что я тебе говорил — не об­жегся.

М и ш к а. Я сам знал...

П а в л у ш к а. Это, брат, такой человек, что...

М и ш к а. Сам знаю.

М е х а н и к (кричит). Пар больше не выходит, Никанор Иваныч.

С л е с а р ь. Я же говорил, если горяченький латать... Самое верное, без ошибки.

Н о в и к о в (ребятам). Ну, сколько прошло? Полчаса?

М и ш к а. Меньше. Двадцать три минуты.

П а в л у ш к а. Двадцать две...

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Двадцать две. Я тоже заметил по часам.

М и ш к а (Новикову). Дядя Володя... Вот часы ваши.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Позвольте мне от имени коллектива станции сердечно благодарить вас, дорогой товарищ.

Н о в и к о в. Ну, право, пустяки.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч (растроганно). Ведь вот какая молодежь — в огонь и в воду...

Н о в и к о в. Теперь вам можно двумя паровозами работать.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. А ведь это идея... Двумя паровозами мы, пожалуй, всю руду за ночь вывезем...

Г а б и т. Так ведь второго машиниста у нас нет, Никанор Иванович...

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ах да... Канальство...

Н о в и к о в. Ну а насчет машиниста — пустое дело. До завт­ра, до часу дня я могу. Свободен.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Уж, право, и не знаю, дорогой товарищ... Что ж мы вас будем...

Н о в и к о в. Нет, отчего же... На руднике завал... Дело общее... С удовольствием помогу.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Вот ведь молодчина... Нет, право, честное слово...

 

Никанор Иванович, улыбаясь, обнимает Новикова. Габит пожимает ему руку.

 

С л е с а р ь. Бывало, в восемнадцатом году... Да уж... Молодцы.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну, братцы, в таком случае постараемся... Все по местам... С пяти часов начнем... Ребята, не путайтесь тут…

 

Все уходят. Остаются Новиков и Никанор Иванович.

19

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Сейчас кочегара пришлю. Он вам все покажет... А пока свободный часок есть — пойдите закусите. Может, до утра придется...

Н о в и к о в. Есть... Спасибо.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну, еще раз… Вот и Галя подъезжает... Условьтесь с ней — какой будет порядок.

 

Никанор Иванович уходит. Мы слышим шум паровоза. Появляется Галя. Вслед за ней бежит Лиза.

20

Л и з а. Галя! Галя!

Г а л я. Ну?

Л и з а. Слышала, лейтенант приехал. То есть совершенно не годится...

Г а л я. Ну и черт с ним. Еще и лучше... У меня есть одна думка...

Л и з а. Хочу с Габитом посоветоваться. Может, он согласится быть Мишкиным отцом.

Г а л я. Не надо... Я же тебе говорю — у меня есть одна думка, такая, что все будете довольны... Ну, потом, некогда.

 

Лиза уходит. Галя подходит к Новикову.

21

Г а л я. А-а, товарищ Ерошкин... Вот мы и снова встретились... Что, говорят, какой-то лейтенант котел починил?

Н о в и к о в (улыбается). Говорят... Да это пустяки.

Г а л я. Это-то пустяки? Ты сам попробуй — сунься в горячий котел. Потом и говори — пустяки. Тоже нашелся мне — пустяки...

Н о в и к о в. Да я пошутил... Но вообще не раз приходилось.

Г а л я. Шути, да знай меру... А что тебе Никанор Иваныч говорил?

Н о в и к о в. Да решили мы в два паровоза поднажать.

Г а л я. Добре, товарищ Ерошкин.

Н о в и к о в. Может, посоревнуемся?

Г а л я. А не хватил ли ты, друже, через край... Где же тебе за моим конем угнаться?

Н о в и к о в. А мы попробуем... Нажмем на все железки...

Г а л я. Добре... Ну, если ты на деле таков, как на словах, тогда...

Н о в и к о в. Что тогда?

Г а л я. Тогда... Да нет, так... Есть у меня, товарищ Ерош­кин, одна серьезная думка... По-моему, ты больно подходящий че­ловек.

Н о в и к о в. Какая думка?

Г а л я. Потом скажу... Но что так смотришь?

Н о в и к о в. Смотрю, мой цветочек не позабыли...

Г а л я (смутившись). Да нет, просто так, подвернулся твой цветок, случайно приколола. (Бросает цветок.)

Н о в и к о в (срывает новый цветок). Тогда другой возьмите... Фиолетовый... Пока...

 

Новиков уходит. Галя, задержавшись, смотрит ему вслед. Вздыхая, прикалывает подаренный цветок к своему платью. Появляется Сидор.

22

С и д о р. Ай, ей-богу... Цветки подносят в военное время... Что это он, Галина Андреевна?

Г а л я. А что?

С и д о р. Да нет, так... По-моему, подозрительный субъект. Я б его сначала в милицию отвел... И там бы поглядели, что за птица.

Г а л я. А что?

С и д о р. Да нет, ничего... Только, говорю, странно ведет себя... Ногу сгибает...⁸ По-моему, ненормальный.

Г а л я. Сам ты ненормальный.

 

Махнув рукой, Галя уходит.

23

С и д о р. Грубая. Все грубые, кроме меня... Живи я через сто лет — как было бы интересно... Тишина. Колокола звонят. Люди тихие, среди них грубых нет... Выходит, рано родился... А еще сто лет ждать — не с руки. Не выдержать. Затюкают грубые.

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Картина пятая

Станционная платформа (декорация четвертой картины). Еще темно — чуть светает. На станции постепенно гасят огни. По платформе идет Новиков. Рядом с ним начальник станции Никанор Иванович и Габит.

1

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну, молодчина вы... ну, прямо слов не нахожу... Еще шести часов нет, а уж вы...

Н о в и к о в. Ну что вы — пустяки. Подумаешь — ночь не по­спал.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Не в этом дело... Вот все бы так работали...

Г а б и т. К каждой работе относились бы, как к своему делу.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Именно как к своему делу... Как вы отнеслись. Вот был бы толк.

Н о в и к о в. Право, мне совестно — уж вы меня захвалили.

Г а б и т. Галину только мне жаль. Никанор Иваныч, перекрыл ведь ее на два рейса... Горюет дивчина...

Н о в и к о в. Не на два, на один... А потом, чем она виновата? Ведь у ней была авария.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Да понимаете, колосники обвалились... И ведь нашлась... вроде нас — в топку полезла, поправила.

Н о в и к о в. Да что вы, я не знал...

Г а б и т. А как же… Она у нас настоящая.

Н о в и к о в. Славная девушка... (Вздохнув.) Только мечтать о такой можно.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч (с гордостью). Ну, она у нас единственная в своем роде... Немножко, правда, грубоватая...

Г а б и т. И не нравится мне, как она одевается, Никанор Иваныч... Кепка на затылке... Ну что это такое...

Н о в и к о в. Разве, а мне показалось... наоборот, франтоватая.

Г а б и т. Ну, это она только сегодня... Не знаю почему.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну, идите, голубчик, отдыхайте...

Н о в и к о в (всматриваясь вдаль). Да нет, я немножко еще поброжу. Подышу утренней прохладой... Хорошо тут, черт возьми.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну, тут-то чего хорошего... А вот у реченьки... Тут горная реченька недалеко — красота... Давайте я вас туда провожу.

Н о в и к о в. Нет, право, не надо... Я тут... Мне, собственно, хотелось узнать... А Галя... Вероятно, здорово устала.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Да уж, ей досталось.

Г а б и т. Мало того что авария — еще и кочегар захворал.

Н о в и к о в. Я ее просил — возьми моего кочегара, а я уж как-нибудь по-военному обойдусь один. Нет, у меня, говорит, тоже — как на войне: в дело введены резервы.

 

Новиков, Габит и Никанор Иванович смеются.

 

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. А что вы думаете — и ведь ввела резервы. Прихватила свою подружку и парнишку.

Н о в и к о в. Вы, случайно, не знаете, как ее подружку звать?

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну как не знать.

Г а б и т (вздохнув). Лиза... А вот и Галин состав.

 

Мы слышим гудок, пыхтение паровоза, лязганье буферов.

 

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Ну, привет… Еще раз спасибо... Пошли, Габит, надо подвести итог.

 

Никанор Иванович и Габит (вздыхая и оглядываясь) уходят. Появляются Галя, Лиза и Мишка. Все они грязные, чумазые от дыма и копоти.

2

Н о в и к о в (машет рукой). Привет, славная бригада!

Г а л я. Победителю Ерошкину почтение. Ну как, держишься еще на ногах?

Н о в и к о в. Я-то держусь. Не знаю, как вы...

Г а л я. Ну, обо мне не заботься. Могу еще сутки у топки простоять... (Лизе и Мишке.) Ну, айда мыться... Как ты, Ерошкин?

Н о в и к о в. Я уж тут прополоскался под паровозным краном.

Г а л я. И тут перекрыл. Мы в грязи, а он уже аккуратненький, как ангел.

 

Лиза, посмотрев в карманное зеркальце, и Мишка уходят в умывалку. Галя тоже идет, но, обернувшись, задерживается.

3

Г а л я. Что, решил восход солнца встречать?.. Или кому сви­дание назначил?

Н о в и к о в (улыбнувшись). Свидание назначил.

Г а л я. Не секрет — кому?

Н о в и к о в. Да тут одной графине, которой вторично пре­поднес цветок.

Г а л я (бросает цветок, приколотый к своей куртке). А ну его к бесу, твой цветок... Я же говорю — случайно остался, забыла.

Н о в и к о в. Может, присядем на скамеечку?

Г а л я. Ни в коем случае... Некогда. Да, перекрыл ты нас, Ерошкин. Нажал на все железки...

Н о в и к о в. Не будь у вас аварии — вышло бы поровну.

Г а л я (присаживается на скамью). Это пожалуй... Но, знаешь, я даже рада, что ты перекрыл. Сама не знаю почему. Одним словом, чувствую — молодец.

Н о в и к о в. Ну спасибо, Галя.

Г а л я. Ах черт, мои-то уж помылись... А я сижу перед то­бой в таком преужасном виде.

Н о в и к о в. И ничего. Знаете, Галя, вам даже это идет... И в таком виде вы даже интересней, чем вчера.

Г а л я. Ну, хватил... Познакомьтесь — мои любимые помощники.

 

К скамейке подходят Лиза и Мишка.

 

Л и з а. Лиза...

Н о в и к о в. Очень рад... (Увидев Мишку.) Ну, этого помощника я знаю. Знакомы со вчерашнего дня.

М и ш к а. А я вас, дядя Володя, сразу узнал, когда на паровозе увидел.

Н о в и к о в. А что ж ты против меня пошел?

М и ш к а. Да я не хотел, а Галя велела.

 

Появляется Габит. Увидев Лизу, подходит к ней. Оба идут по платформе, Новиков обнимает Мишку.

4

Г а л я. А что ты, Ерошкин, прикидываешься к ребенку?..⁹ Ты уж прямо скажи, чем тень на плетень наводить.

Н о в и к о в. Да славный парнишка. Ну что, устал?

М и ш к а. Немножко устал... Во, гляди, какая бабочка!

 

Мишка, сорвавшись, убегает. Появляется Сидор. Увидев две пары, Сидор ухмыляется.

5

С и д о р. Ай, ей-богу... И те и эти... С утра пораньше. Ну, если в район сообщить...

Г а л я (Новикову). Мальчишка, понимаешь, очень хороший. Это ты прав. Дельный мальчишка. Не капризный. Понимаешь, безумно страдает, что у него нет отца... Конечно, я воспитываю его твердо, но без отца — сам понимаешь... И вот есть у меня одна думка, Ерошкин... Ты что, семейный?

Н о в и к о в (смутившись). Да нет, не семейный...

Г а л я. Тем лучше. Есть, понимаешь, у меня одна думка. За­пала со вчерашнего дня... Людей настоящих мало... И я, знаешь, человек простой, не свет­ский. Без всяких этих вееров. Вот я тебя увидела и...

Н о в и к о в (с тревогой). Ну?

Г а л я. Увидела тебя вчера. Побеседовала с тобой. Узнала, какой ты человек в работе, в жизни... И прямо хочу сказать тебе насчет моего парнишки, поскольку у него нет отца...

Н о в и к о в. Но, понимаешь ли, я...

Г а л я (нахмурившись). Ну, не хочешь — не надо. Молчу.

Н о в и к о в. Нет, видишь ли, Галя, я ведь сюда приехал для того, чтоб...

Г а л я. Довольно, нет и нет...

Н о в и к о в. Да, но я хочу тебе объяснить… Парнишка твой мне очень нравится, но, понимаешь ли, я же специально приехал, чтобы...

Г а л я. Баста. Довольно, человек гордый. С полнамека поняла, что не хочешь. И хватит.

Н о в и к о в. Понимаешь — не то что не хочу, а просто, по­нимаешь, не могу. Скажут — что же это он, ошалел... Неудобно...

Г а л я. Хватит, говорю тебе, или мы с тобой поссоримся. Не желаю слышать твоих объяснений.

 

Галя и Новиков сидят нахмурившись. Прибегает Мишка.

6

М и ш к а. Тетя Галя, я домой хочу.

Г а л я. Сейчас.

 

Мишка садится на скамью. Новиков обнимает его.

 

Г а л я. Но как человека, Ерошкин, я тебя терять не хочу. Скажу прямо — ты мне глубоко симпатичный. Ежели зайдешь к нам в гости, буду очень рада.

Н о в и к о в. Если позволите, с охотой зайду.

Г а л я. А насчет того, что сказала, — не будем возвращаться к этому вопросу. Ну а теперь, уважаемый Ерошкин, позволь пожать твою руку... Иди спать — эвон под глазами синяки какие...

 

Галя встает, прощаясь, вздыхает. Новиков задерживает ее руку в своей. Оба смотрят друг на друга.

 

Н о в и к о в. Галя...

Г а л я. В другой раз...¹⁰ (Кричит.) Лиза! Идем...

 

Появляются Лиза и Габит.

7

Л и з а. Ну, так и не скажете, что хотели оказать?

Г а б и т. Да когда же сказать, Лизочка? Только разговорились — уже про­щаетесь...

Л и з а. Ну, тогда в другой раз.

Г а б и т. Да уж, в другой раз обязательно.

Л и з а (Гале). Ну, пошли...

Н о в и к о в. Галя, только вы уж, пожалуйста, на меня не сердитесь... Бывают такие обстоятельства, когда...

Г а л я. Вовсе не сержусь. Наоборот. Если хочешь, завтра приходи. Погуляем, побеседуем.

Н о в и к о в (просияв). Обязательно приду... Только окажите, где вы живете.

Г а л я. А вот за путями, крайний дом.

Л и з а. Семнадцатый барак.

М и ш к а. Комната три.

Н о в и к о в. Семнадцатый барак, комната три... Позвольте... Да ведь там Роза Рубинчик живет.

Г а л я. А мы там втроем живем — я, Роза и Лиза. И Мишка еще. В общем, приходи, Ерошкин.

Н о в и к о в. Позвольте... Так это Мишка? (Мишке.) Значит, это ты?..

Г а л я. Ну, ладно, ладно. Не прикидывайся к ребенку. После драки нечего кулаками махать... Пошли... Чего ты мне заморочил голову?..

Л и з а. Я безумно устала.

Г а л я. Ну, привет, Ерошкин, завтра приходи.

 

Галя, Лиза и Мишка идут. Новиков стоит ошеломленный, смотрит вслед.

 

М и ш к а. Тетя Галя, а это разве Ерошкин?

Г а л я. Ерошкин. Механик Ерошкин.

М и ш к а. А я думал...

 

Галя, Лиза и Мишка уходят. Вслед за ними уходит и Габит.

8

Н о в и к о в. Боже мой! Что получается? Это, значит, и есть Мишка... И, значит, это ее подруга... Тогда прекрасно. Завтра приду к Розе и познакомлюсь с ней... Прямо голова пылает. (Открыв паровозный кран и налив в руки воды, освежает свою голову.) Ну, тогда все великолепно. Прекрасно, завтра приду к ним и... Боже мой...

 

Новиков снова подходит к крану, открывает его, не заметив, что около крана проходит Роза с полотенцем в руках. Вода попадает на девушку.

9

P о з а. Ах, это вы опять... Знаете, мне ваши шутки, наконец, надоели... Я просто заявлю в милицию...

Н о в и к о в. Да, но я не заметил. Простите.

Р о з а. В течение всего дня вы прямо измотали меня...

Н о в и к о в. Я прошу извинить, но я...

Р о з а. Я повторяю вам — или вы сумасшедший... или... мальчишка.

Н о в и к о в. Я, кажется, извинился... А вы опять...

Р о з а. Мальчишка!

Н о в и к о в. Толстуха!

 

Картина шестая

Комната девушек. В комнате Галя, Роза, Лиза. У двери на стуле скромно сидит Сидор. На минуту прибегает Мишка. Он кладет на стол какую-то коробку. Тотчас убегает.

У девушек нечто вроде собрания. Председательствует Галя.

1

Г а л я. Роза! Призываю к порядку! Воздержись наконец от рыданий!

Р о з а. Да нет, я так...

Л и з а (Розе). Наверное, вспомнила, как он сказал — толстуха.

Р о з а (всхлипывая). Да как он смел...

Л и з а. Подумаешь... Ну что в этом оскорбительного? Наоборот, я бы очень хотела пополнеть...

Р о з а (всхлипывая). Да, но он...

Г а л я. Прекрати нюнить, или я брошу вести собрание... Лиза, говори!

Л и з а. Девочки, я целиком и полностью присоединяюсь к Розе. Правда, я не вижу ничего оскорбительного в том, что он сказал ей «толстуха». Наоборот, я бы сама хотела пополнеть... Да и вообще, все факты, какие она привела, по-моему, есть чистая случайность... Напомню, девочки, что веревка с бельем у нас и позавчера упала.

С и д о р. Позавчера коза задела. Потянула за белье...

Л и з а. Что касается Мишки, то я согласна — лейтенант ему не годится. Хотя я его и не видела.

Р о з а. Все-таки Мише двенадцать лет.

Л и з а. Через пять лет Мише — семнадцать.

Р о з а. А отец вдруг такой молоденький...

Л и з а. И тогда будет просто не понять — кто кого воспитывает…

Г а л я. Закругляйся.

Л и з а. Да вот, собственно, и все... Да, еще хочу сказать, что я, со своей стороны, вместо лейтенанта хочу предложить...¹¹

Г а л я. Это потом. Кто еще хочет высказаться?

С и д о р (скромно). Тогда дозвольте мне... Поскольку я тоже имею некоторое отношение к воспитанию детей. И вдобавок ваш Мишка нос разбил моему Павлушке... То я хочу сказать... Михаил Ерошкин — это одно... Или он, понимаете, психический... Или в военное время… Если сообщить в район...

Г а л я. Об Ерошкине потом. Говори об лейтенанте.

С и д о р. Галина Андреевна… Поскольку я его не видел, то что я про него могу сказать... Довольно странно ваше замечание...

Г а л я. Всё?

С и д о р. Зачем всё... Михаил Ерошкин — это, говорю, одно... А лейтенант... Да что вы ко мне с ним пристаете? Не видел я лей­тенанта... Довольно странно с вашей стороны требовать, чтобы я про него высказался... Наверное, тоже психический. Если сообщить в район... В военное время...

Г а л я. Всё?

С и д о р. Теперь всё.

Г а л я. Вопрос, по-моему, ясен... Предлагаю лейтенанту отказать.

Л и з а. Как не соответствующему своему назначению.

Г а л я. И поставить на вид его некорректное отношение к Розе и...

Р о з а. Нет, девочки, надо помягче... Все-таки он приехал... Ну, конечно, молодой, не понимает...

Л и з а. Тогда просто сказать — не годитесь...

Г а л я. И пускай к бесу уезжает.

С и д о р. А не уедет, так мы его...

Г а л я. В общем, я беру на себя — отказать... А что каса­ется Мишкиного отца, то заявляю, девочки, — был у меня на примете один настоящий парень, но...

Л и з а. Ерошкин?

Г а л я. Хотя бы и Ерошкин. (Вздохнув.) Но, к сожалению, не может или не хочет. А человек, понимаете... Ну да что говорить... Лиза, веди собрание... что-то я не в настроении...

Р о з а. Девочки, я должна сказать... Никанор Иванович согласился.

Л и з а. Да, но Габит тоже — в общем и в целом согласен...

Р о з а (взглянув в окно). Девочки, лейтенант идет.

Л и з а. Боже мой... А я не одета...

 

Лиза, поправляя прическу, и Галя, одергивая свое платье, убегают. Роза, приняв строгий вид, остается у окна. Сидор внушительно откашливается. За стеной слышен голос Гали: «Миша, лейтенант пришел». Слышен Мишкин ответ: «Не хочу лейтенанта, хочу Ерошкина».

Входит Новиков. Он в полной форме, в шинели, сияющий и парадный. Увидев Розу, лейтенант отшатывается.

2

Н о в и к о в. Вы?.. Как?.. Так это вы Роза?!

Р о з а. Да. Нам нужно серьезно поговорить.

Н о в и к о в. И я мог вчера... Боже мой...

Р о з а. Садитесь, пожалуйста.

Н о в и к о в. Роза, поверьте, все эти факты...

Р о з а (вежливо). Нет, ничего... И не в этом дело... Но, когда речь идет о ребенке... о его судьбе... Да вы присядьте. Все-таки нужно выяснить... Ведь это не шутка — воспитание человека.

С и д о р. Воспитание человека требует... Чтоб, понимаете...

 

Сняв фуражку, Новиков скромно присаживается на поломанное кресло, которое резко кренится. Стараясь удержать равновесие, Новиков хватается руками за стол. Часть предметов со стола и баночка с цветами падают. Из банки льется вода. Из коробки, положенной Мишкой, вываливаются на пол десятка два бабочек.

Обомлевший Новиков и ошеломленная Роза вскакивают. Роза рукой сбрасывает со своего платья брызги воды.

 

С и д о р. Ай, ей-богу...

Р о з а. Я... я...

Н о в и к о в. Это какой-то кошмар... Поверьте, никогда за всю жизнь...

 

Вбегает Галя.

3

Г а л я. Ну, что тут у вас? А-а... опять наше кресло... (Увидев Новикова.) Ну, Ерошкин... Позволь...

С и д о р. Или, говорю, я психический или, кроме меня, все психические.

Н о в и к о в. Галя...

Г а л я. Да вы кто — Ерошкин или Новиков?

Н о в и к о в. Я должен перед вами извиниться, Галя... Не­вольно пришлось сказать... Ну, смутился... Были факты перед этим... вот с Розочкой... А вообще я Новиков.

 

Входит Лиза, за руку ведет Мишку.

4

Г а л я. Позволь, позволь... Что-то ты, друг милый, заморо­чил мне голову.

С и д о р. Я говорил — сообщить в район и...

Н о в и к о в. А перед вами, Роза, я так виноват, что... Просто хочу попрощаться и...

Р о з а. Нет, ничего... Я только... Не уходите... Нужно поговорить…

Г а л я. Нет, погоди, погоди... Ерошкин... Новиков... Так, значит, это ты котел чинил?

Н о в и к о в. Ну, это пустяки...

Г а л я. И, значит, ты... Ну, тогда многое прощается... Снимай пальто...

Р о з а. Снимите ваше пальто... И садитесь вот сюда... Это хороший стул.

 

Новиков снимает шинель. Мы видим на его гимнастерке орден. Вид у Новикова лихой, подтянутый. Сидор, приподнимаясь, отдает честь лейтенанту.

 

Л и з а (шепчет). Нy уж, это ты, Роза, по-моему, ошиблась. По-моему, абсолютно подходит.

Р о з а. Нет, я ничего не говорю... Но только он вчера... А сейчас…

Н о в и к о в. Миша.

 

Мишка бросает собирать своих бабочек. Подходит к лейте­нанту. На лице мальчика сияющая улыбка.

 

М и ш к а. Дядя Володя... А они говорили — ты Ерошкин...

Н о в и к о в. Ну, сыночек... Вот ты какой.

Р о з а (незаметно вытирает глаза). Не понимаю, как это я вчера...

Л и з а. Абсолютно годится.

Г а л я. Ну, девчата... Я говорила вам — за свою кандидатуру я спокойна.

 

Входят Никанор Иванович и Габит.

 

Н и к а н о р  И в а н о в и ч (Новикову). Вот вы где... А мы вас ищем.

Г а б и т. Хотели пригласить вас на торжественное собрание.

Р о з а (тихо). Никанор Иваныч, я ошиблась... Абсолютно годится.

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Да уж, если вы этого имели в виду, то могу подтвердить... Ну, я очень рад...

Л и з а (Габиту). С одной стороны, я огорчилась, что не вы, а с другой стороны...

Г а б и т. А то если нужно, я...

Л и з а. Нет, теперь не нужно.

Г а л я. Друзья! Поздравим товарища Новикова...

 

В окне показывается голова Павлушки.

 

5

П а в л у ш к а. Мишка, ну что, приехал твой маленький папа?

 

Все смеются.

 

М и ш к а. Приехал!

С и д о р (Павлушке). А ты куда, чертенок... Вот я тебе... Воспитываю, воспитываю... Наверное, тоже психический.

Га л я. Ах да, Ерошкин-Новиков, хотела я тебя спросить. Вот мы Мишку утюжили, утюжили без толку. А ты приехал и за...

 

Входит Жукова.

6

Ж у к о в а. Простите, мне нужно...

С и д о р. А вы куда? Вам чего нужно? Давеча собирали утиль. Обходили...

Г а л я. А это кто?

С и д о р. Ах да, это из газеты... Извиняюсь... Мишку в колхоз записывать.

Г а л я (Жуковой). Пожалуйста, войдите... Почему в колхоз? Мишку?

Ж у к о в а. Видите... Я записываю ребят, потерявших родителей... А вот он сказал...

Г а л я. Опоздали...

С и д о р. Да, но я сказал... То вчера было... Нет, эта тоже психическая...

Р о з а. Мишенька…

Л и з а. У него есть родители.

Ж у к о в а. Ах, нашлись?

Г а л я. Нашлись... Познакомьтесь... Вот это его приемный отец. А это... раз, два, три...

С и д о р (показывает на себя). Четыре.

Г а л я. Заменили мать.

Ж у к о в а. Очень рада.

Г а б и т. Товарищ, а вы от областной газеты?

Ж у к о в а. Да.

Г а б и т. Вот написали бы заметку... Ведь за одну ночь всю руду...

Ж у к о в а. Ах, я слышала, уж разгрузили рудник?

Н и к а н о р  И в а н о в и ч. Разгрузили. Вот, товарищ Новиков и вот наши славные...

Г а б и т. Наши замечательные девушки...

 

Взглянув на Габита и увидев его взгляд, Жукова улыбается.

 

Ж у к о в а. Которая же из них? Все понятно... Ну, не буду вам мешать... До свиданья...

Г а л я. Привет! Так предлагаю поздравить нашего славного Ерошкина, то есть Новикова... его приемного сына...

С и д о р (один). Ура-а!

 

Галя включает радио. Музыка.

 

 

Конец

 

 

 

---

¹ Цитата из исторической хроники В. Шекспира «Король Генрих IV» (1597—1598) в переводе П. А. Каншина (часть 2, акт 3, сцена 1). Та же цитата использована М. Зощенко в качестве эпиграфа к главе III в повести «Перед восходом солнца» (1943).

² «Овечкой» железнодорожники прозвали отечественные паровозы серии ОВ («Основной Вальсхарта»), широко распространенные в России первой половины XX века. Параллельно в годы индустриализации был создан более мощный и усовершенствованный по многим техни­ческим показателям паровоз серии ФД («Феликс Дзержинский»).

³ Сидор, возможно, намекает на то, что он «попал» под раскулачивание.

⁴ Реминисценция из трагедии И.-В. Гете «Фауст» (1808—1831).

⁵ Возможно, цитируемое по памяти воспроизведение слов короля Генриха из историче­ской хроники В. Шекспира «Король Генрих V» (1598) в переводе Е. Бируковой: «О, дайте проявить нам милосердье!..»

⁶ Диалектное синтаксическое выражение как примечательная особенность речи Сидора.

⁷ Дом колхозника — гостиница при колхозном рынке в областном или районном центре.

⁸ «Ногу сгибает» вписано рукой М. Зо­щенко.

⁹ Здесь в значении «ведешь себя так, будто хочешь ребенку понравиться».

¹⁰ «В другой раз» вписано рукой М. Зощенко.

¹¹ Далее зачеркнуто М. Зощенко «которого я еще и не видела, но который...».

 

 

Публикация, вступительная заметка

и примечания В. П. Муромского