От
редакции
У нас нет ни малейшего желания
ставить под сомнение научную и общественную репутацию Ирины Левинской,
ее этические представления. В противном случае пришлось бы говорить о
подтасовке. Но в данном случае мы склонны считать, что произошло недоразумение.
Обширная реплика Ирины Левинской формально написана
по поводу двухтомника П. А. Дружинина, а на самом деле вовсе о
другом.
Едва ли не половина реплики
посвящена личности и научной судьбе Ольги Михайловны Фрейденберг,
записки которой часто цитирует автор двухтомника, но которая отнюдь не является
центральным персонажем этого монументального труда. Между тем, у читателя Ирины
Левинской, не знакомого с двухтомником Дружинина,
может сложиться впечатление, что именно Ольге Михайловне, ее идеям, ее
взаимоотношениям с коллегами и посвящена книга.
Ирина Левинская:
«„Дух этих записок во многом определяет тональность настоящей работы“, — пишет
Дружинин, и действительно, обширные цитаты из воспоминаний Фрейденберг служат
каркасом его книги».
Ничего подобного. «Дух» и
«тональность» — это одно, а «каркас» — совершенно другое. Очевидно, Левинская непроизвольно подменяет понятия.
Что движет оппонентами?
Дружинин на гигантском, часто впервые вводимом в оборот материале воссоздает
портрет страшной эпохи.
Левинская
пытается доказать нам, что Дружинин, опираясь на записки Фрейденберг,
не только оскорбил ряд замечательных и достойных людей, но и исказил ситуацию в
сфере классической филологии.
Когда мы говорим о
недоразумении, то имеем в виду эту принципиальную разность задач. Реплика Левинской имеет чрезвычайно малое отношение к труду
Дружинина, Левинская решает собственную задачу —
доказать научную и человеческую несостоятельность Фрейденберг
и защитить классическую филологию — все остальное побочный эффект.
Однако эффект этот, если
принимать всерьез обвинения Левинской, весьма
сокрушителен. «... Он (Дружинин. — Ред.)
отказывает ее (Фрейденберг. — Ред.) научным
противникам в профессиональной состоятельности и этическом поведении и ставит их
на одну доску с идеологами гонений на филологическую науку в Ленинграде 1940-х
годов» (выделено нами. — Ред.). Тяжкое обвинение, но ничего подобного в книге
Дружинина нет. Там, действительно, имеется несколько резких и несправедливых
высказываний Ольги Михайловны о ее научных оппонентах,
там действительно имеются совершенно несправедливые выпады против Жирмунского. Но читатель, незнакомый с книгой Дружинина, не
должен думать, что эти выпады, без которых и в самом деле можно было обойтись,
—и прежде всего без заключительного эпизода 1974 года,
— составляют основную часть цитат. Это отнюдь не так.
Во-первых,
во введении Дружинин пишет: «...необходимо оговорить то обстоятельство, что в
личностных характеристиках она (Фрейденберг. — Ред.) может быть излишне
категоричной».
Во-вторых, он ясно объясняет —
с какой целью он обращается к запискам Ольги Михайловны: «... Быть может, нам
удастся хотя бы посредством цитат передать толику той атмосферы, в которой
вынуждены были существовать участники событий — „в это дикое время, среди этого
мракобесия, лакейства и подлости“». И Дружинин прав,
когда утверждает что Фрейденберг «точно, и бесстрашно
<...> диагностирует эпоху».
Больше того. Дружинин изначально готов признать правоту С.
А. Жебелева, отозвавшегося на одно из сочинений Фрейденберг:
«„Ваша работа переполнена материалом, фактов чересчур много, но ни одной
мысли!“ Осознавая эту особенность, лишь скажем, что именно подробная
филологическая скрупулезность послужила твердым основанием для документального
исследования и обоснованных выводов». То есть цель его фундаментального труда
состоит в том, чтобы дать по возможности точное описание патологического
сосуществования в послевоенные советские годы «филологии» и «идеологии».
(Сошлемся и мы на Жебелева — вполне сознательно. Его
апология в реплике Левинской к обсуждаемому
труду отношения не имеет: в двухтомнике
он упоминается всего два раза —
совершенно безоценочно. Что же касается И. И.
Толстого, то вот и Б. М. Эйхенбаум записывает: «О. М. вела себя с большим
достоинством, но было жалко ее — тем более что против нее очень глупо говорил
И. И. Толстой». Подразумеваются тут не ученые споры, а как
раз обстоятельства, составляющие основной сюжет исследования Дружинина.)
Так что если Левинская обширно цитирует негативные
высказывания Фрейденберг о том же Жирмунском,
нужно бы читателям сообщить и об их резюме: «Когда прорабатывали Жирмунского и поручили мне выступленье против него, я,
несмотря на „недопустимость“ такого отказа, не пошла на подлость». Некорректно
поэтому мимоходом умозаключать, как это позволяет себе Левинская:
«…здесь О. М. оказывается в одной компании с борцами с низкопоклонством…» Не
оказывается.
Дружинин на огромном материале
демонстрирует трагедию отнюдь не только советской филологии, воплощенную в
судьбах лучших ее представителей. На основе мощного комплекса архивных
документов он рисует общую политическую картину со всем ее уродством. И
убийственные в своей точности наблюдения Фрейденберг,
современницы событий, не влияя на сюжет, конечно же, придают этой картине
горькую достоверность.
«Дело не в диктатуре
пролетариата — ее и в помине нет. Дело не в господстве „низших“, нет,
господствуют потомки крепостничества, жестокая, хамская,
бездушная сила тех мужиков, которые били и будут бить народ. Сталин призвал к
власти этих управителей, помещичьих хозяйчиков, жандармерию, становых, кулаков,
кабатчиков. <...> Мы отданы на откуп этой силе. <...> То, с чем
боролась культура в течение веков, вся невежественная сила этих ростовщиков и
кабатчиков — наши цензоры, бытоустроители, воспитатели наши». (Можно спорить о
социальном составе «сталинских соколов», но важна острота ощущения
происходящего).
И дальше Фрейденберг пишет о попытках крупных ученых приспособиться
к этой ситуации. Никто не бросит камень в людей, пытавшихся создать себе
человеческие условия существования. Дело не в этом, а в отвратительной практике
подкупа интеллигенции, покупки лояльности.
И оказалось, что лояльность не
спасает.
С яростной точностью Ольга
Михайловна анализирует наступающую катастрофу: «Гуманитарная интеллигенция,
занятая собой, самонадеянная, безрассудная, думала смутно, так себе,
неотесанные парни... А между тем шла там своя внутренняя жизнь — к ней никто не
считал нужным присмотреться, — исполненная злобы и вожделений. Интеллигенты
думали сквозь туман: ну, при всей неотесанности, они не могут не понимать, что
науку делают образованные. Эту аксиому пришлось как-никак признать.
Доверие к неприязненной аксиоме
погубило многих. Своевременно не угадавших, что люди 49-го не были самотеком,
но людьми системы, которая, включив гуманитарий в свой
идеологический механизм, меньше всего нуждалась в ее научной продукции.
<...>
Люди фланировали над бездной,
кишевшей придавленными самолюбиями. Пробил час — они вышли из бездны. Проработчики жили рядом, но все их увидели впервые —
осатаневших, обезумевших от комплекса неполноценности, от зависти к
профессорским красным мебелям и машинам, от ненависти к интеллектуальному, от
мстительного восторга <…> увидели вырвавшихся, дорвавшихся,
растоптавших».
Вот эти тексты были нужны
Дружинину как камертон, а не примеры столкновения научных самолюбий. Ибо эти
свидетельства современницы, рисковавшей жизнью, занося все это на бумагу, очеловечивали
мертвый мир документов.
В пятидесятые—шестидесятые годы перечисленные Дружининым поименно погромщики в силе и
славе, получавшие научные звания, восседали на ученых советах рядом с теми,
кого они не так давно топтали.
Дружинин ставит перед собой,
вопреки мнению Ирины Левинской, и еще одну нелегкую
задачу — показать, как безжалостное давление власти искажает поведение
вполне достойных людей, поскольку деформирует их сознание и вынуждает к
мимикрии.
Труд Дружинина замечателен тем,
что он являет нам два жизненных слоя — чисто политический — в частности,
подготовка «ленинградского дела» и само «дело», — и вырвавшийся на свет божий
мир «научного» подполья (в достоевском смысле).
Дружинин демонстрирует органичную родственность этих пластов, неизбежную связь
погрома политического и погрома в сфере науки. Чудовищный мир торжества
аморальности, коварства, патологической жестокости.
Двухтомник Дружинина —
многослойная картина насилия худших над лучшими, —
насилия политического, экономического (что важно!), интеллектуального.
По мнению Ирины Левинской, «репутации ученых, о которых он пишет,
Дружинина, как видно, совершенно не беспокоят, <...> он, не церемонясь
(!), выуживает из мемуарной литературы всевозможные истории, бросающие тень на
их нравственный облик». Не кажется ли Ирине Алексеевне, что в данном случае, как,
впрочем, и в ряде других, ее стилистика напоминает по резкости стиль нелюбимой
ею Ольги Михайловны? Иллюстрирует Ливинская это
«выуживание» печальным эпизодом с Александром Зайцевым, который, встретившись с
Фрейденберг после семи лет тяжелых испытаний «не узнал»
ее. Но объяснение Левинской более чем странное. Она
повторяет предположение ученицы Фрейденберг, что
пребывание в «застенке» ослабило память Зайцева. Стало быть, интеллект
сохранился — Зайцев стал выдающимся ученым, — а память пострадала настолько,
что он не мог вспомнить хорошо знакомого человека, сыгравшего в его судьбе
немалую роль? Но ведь других своих коллег он узнавал. «Он не узнал не учителя,
а кафедральную начальницу», — пишет Левинская.
Значит, «учителя» все же узнал? Мы никогда не поймем, что заставило Зайцева
поступить именно так, но изъяны памяти здесь не при чем. И этот эпизод отнюдь
не выглядит как попытка Дружинина скомпрометировать
Зайцева. Речь идет о сложности человеческих отношений. Тем более что и мы
вместе с Ириной Алексеевной убеждены: органы преднамеренно объявили А. И.
Зайцева «сумасшедшим», каковым он ни одной минуты не был.
Труд Дружинина остро актуален
сегодня, когда происходит опасная идеализация прошлого. И потому мы считаем
недоразумением решительную и наверняка искреннюю попытку Ирины Левинской подменить истинный смысл этой фундаментальной,
как по материалу, так и по смыслу, книги сюжетом из истории классической
филологии.
При всем уважении к Ирине Левинской, мы не убеждены в ее праве распространять свой
обличительный пафос на отечественную «неклассическую» филологию в целом.
Дескать, ей еще в студенческие годы ясна была порочность метода Фрейденберг, получившего признание «главным образом среди
структуралистов». Как будто не структурализм в самую застойную совесткую пору привлек к себе бóльшую
часть одаренной филологической молодежи и вывел нашу науку о литературе на достойный мирового признания
уровень.
Не убеждены мы и в том, что у
Ирины Алексеевны есть основания для высокомерно-назидательного тона, которым
она поучает сорокалетнего историка, автора многих книг и статей, в том числе по
источниковедческим проблемам.
На наш взгляд, книга Дружинина «Идеология и филология»
должна стоять на полке у каждого переживающего за судьбы отечественной культуры
читателя. На расстоянии вытянутой руки.
| |
|
|
Всем читателям!
Чтобы получить журнал с доставкой в любой адрес, надо оформить подписку в почтовом отделении по
«Объединенному каталогу ПРЕССА РОССИИ «Подписка – 2021»
Полугодовая подписка по индексу: 42215
Годовая подписка по индексу: 71767
|
В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27
Новые книги издательства "Журнал «Звезда»": |

В книге впервые публикуются стихотворения Алексея Пурина 1976-1989 годов.
Алексей Арнольдович Пурин (1955, Ленинград) — поэт, эссеист, переводчик.
С 1989 г. заведует отделом поэзии, а с 2002 г. также и отделом критики петербургского журнала «Звезда». В 1995–2009 гг. соредактор литературного альманаха «Urbi»
(Нижний Новгород — Прага — С.-Петербург; вышли в свет шестьдесят два выпуска).
Автор двух десятков стихотворных сборников (включая переиздания) и трех книг
эссеистики. Переводит голландских (в соавторстве с И. М. Михайловой) и немецких
поэтов, вышли в свет шесть книг переводов. Лауреат премий «Северная Пальмира»
(1996, 2002), «Честь и свобода» (1999), журналов «Новый мир» (2014) и «Нева» (2014).
Участник 32-го ежегодного Международного поэтического фестиваля в Роттердаме
(2001) и др. форумов. Произведения печатались в переводах на английский, голландский, итальянский, литовский, немецкий, польский, румынский, украинский,
французский и чешский, в т. ч. в представительных антологиях.
Цена: 130 руб.

Михаил Петрович Петров, доктор физико-математических наук, профессор, занимается исследованиями в области управляемого термоядерного синтеза, главный научный сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе. Лауреат двух Государственных премий СССР. В 1990 – 2000 работал приглашенным профессором в лабораториях по исследованию управляемого термоядерного синтеза в Мюнхене (ФРГ), Оксфорде (Великобритания) и Принстоне (США), Научный руководитель работ по участию ФТИ в создании Международного термоядерного реактора.
В книге «Огонь небесный» отражен незаурядный опыт не только крупного ученого, но и писателя, начинавшего литературный путь еще в начале шестидесятых. В нее вошли рассказы тех лет, воспоминания о научной работе в Англии и США, о дружбе с Иосифом Бродским, кинорежиссером Ильей Авербахом и другими незаурядными людьми ленинградской культуры.
Цена: 500 руб.

Мириам Гамбурд - известный израильский скульптор и рисовальщик, эссеист, доцент Академии искусств Бецалель в Иерусалиме, автор первого в истории книгопечатания альбома иллюстраций к эротическим отрывкам из Талмуда "Грех прекрасен содержанием. Любовь и "мерзость" в Талмуде Мидрашах и других священных еврейских книгах".
"Гаргулья" - собрание прозы художника, чей глаз точен, образы ярки, композиция крепка, суждения неожиданны и парадоксальны. Книга обладает всеми качествами, привлекающими непраздного читателя.
Цена: 400 руб.
Калле Каспер (род. в 1952 г.) — эстонский поэт,
прозаик, драматург, автор пяти стихотворных книг
и нескольких романов, в том числе эпопеи «Буриданы»
в восьми томах и романа «Чудо», написанного
на русском. В переводе на русский язык вышла
книга стихов «Песни Орфея» (СПб., 2017).
Алексей Пурин (род. в 1955 г.) — русский поэт, эссеист,
переводчик, автор семи стихотворных книг, трех книг
эссеистики и шести книг переводов.
Цена: 130 руб.

Алексей Арнольдович Пурин (1955, Ленинград) — поэт, эссеист, переводчик.
С 1989 г. заведует отделом поэзии, а с 2002 г. также и отделом критики петербургского журнала «Звезда». В 1995–2009 гг. соредактор литературного альманаха «Urbi»
(Нижний Новгород — Прага — С.-Петербург; вышли в свет шестьдесят два выпуска).
Автор двух десятков стихотворных сборников (включая переиздания) и трех книг
эссеистики. Переводит голландских (в соавторстве с И. М. Михайловой) и немецких
поэтов, вышли в свет шесть книг переводов. Лауреат премий «Северная Пальмира»
(1996, 2002), «Честь и свобода» (1999), журналов «Новый мир» (2014) и «Нева» (2014).
Участник 32-го ежегодного Международного поэтического фестиваля в Роттердаме
(2001) и др. форумов. Произведения печатались в переводах на английский, голландский, итальянский, литовский, немецкий, польский, румынский, украинский,
французский и чешский, в т. ч. в представительных антологиях.
В книге впервые публикуются ранние стихотворения автора.
Цена: 130 руб.

Эта книга посвящена одному из творцов «серебряного века», авангардному преобразователю отечественной сцены, режиссеру, драматургу, теоретику и историку театра Николаю Николаевичу Евреинову (1879-1953). Она написана его братом, доктором технических наук, профессором Владимиром Николаевичем Евреиновым (1880-1962), известным ученым в области гидравлики и гидротехники. После смерти брата в Париже он принялся за его жизнеописание, над которым работал практически до своей кончины. Воспоминания посвящены доэмигрантскому периоду жизни Николая Евреинова, навсегда покинувшего Россию в 1925 году. До этого времени общение братьев было постоянным и часто происходило именно у Владимира, так как он из всех четверых братьев и сестер Евреиновых оставался жить с матерью, и его дом являлся притягательным центром близким к семье людей, в том числе друзей Николая Николаевича - Ю. Анненкова, Д. Бурлюка, В.Каменского, Н. Кульбина, В. Корчагиной-Алексан-дровской, Л. Андреева, М. Бабенчикова и многих других. В семье Евреиновых бережно сохранились документы, фотографии, письма того времени. Они нашли органичное место в качестве иллюстраций, украшающих настоящую книгу. Все они взяты из домашнего архива Евреиновых-Никитиных в С.-Петербурге. Большая их часть публикуется впервые.
Цена: 2000 руб.

Книга Леонида Штакельберга «Пасынки поздней империи» состоит из одной большой повести под таким же названием и нескольких документальных в основе рассказов-очерков «Призывный гул стадиона», «Камчатка», «Че», «Отец». Проза Штакельберга столь же своеобразна, сколь своеобразным и незабываемым был сам автор, замечательный рассказчик. Повесть «пасынки поздней империи» рассказывает о трудной работе ленинградских шоферов такси, о их пассажирах, о городе, увиденном из окна машины.
«Призывный гул стадиона» - рассказ-очерк-воспоминание о ленинградских спортсменах, с которыми Штакельбергу довелось встречаться. Очерк «Отец» - подробный и любовный рассказ об отце, научном сотруднике Института имени Лесгафта, получившем смертельное ранение на Ленинградском фронте.
Цена: 350 руб.
Круглый стол «Власть слова и слово власти» посвящен одному из самых драматических социокультурных событий послевоенного времени – Постановлению Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» 1946 г.
Цена: 100 руб.
Книга Елены Андреевны Кумпан (1938-2013) рассказывает об уходящей культуре 1950 – 1960-х годов. Автор – геолог, поэт, экскурсовод – была дружна со многими выдающимися людьми той бурной эпохи. Герои ее воспоминаний – поэты и писатели Андрей Битов, Иосиф Бродский, Александр Городницкий, Рид Грачев, Александр Кушнер, Глеб Семенов, замечательные ученые, литераторы, переводчики: Л.Я. Гтнзбург, Э.Л. Линецкая, Т.Ю. Хмельницкая, О.Г. Савич, Е.Г. Эткинд, Н.Я. Берковский, Д.Е. Максимов, Ю.М. Лотман и многие другие
Книга написана увлекательно и содержит большой документальный материал, воссоздающий многообразную и сложную картину столь важной, но во многом забытой эпохи. Издание дополнено стихами из единственного поэтического сборника Елены Кумпан «Горсти» (1968).
Цена: 350 руб.

Книга тематически разнообразна: истории из пионервожатской жизни автора, повесть об отце, расследование жизни и судьбы лейтенанта Шмидта, события финской войны, история поисков и открытий времен Великой Отечественной войны.
Цена: 250 руб.
В сборнике представлены рассказы, написанные в 1970-1990-ж годах. То чему они посвящены, не утратило своей актуальности, хотя в чем-то они, безусловно, являются замечательным свидетельством настроений того времени.
Нелла Камышинская родилась в Одессе, жила в Киеве и Ленинграде, в настоящее время живет в Германии.
Цена: 250 руб.

В 1962 году, более полувека назад, вышла в свет первая книга стихов Александра Кушнера. С тех пор им написано еще восемнадцать книг - и составить «избранное» из них – непростая задача, приходится жертвовать многим ради того, что автору кажется сегодня лучшим. Читатель найдет в этом избранном немало знакомых ему стихов 1960-1990-х годов, сможет прочесть и оценить то, что было написано уже в новом XXI веке.
Александра Кушнера привлекает не поверхностная, формальная, а скрытая в глубине текста новизна. В одном из стихотворений он пишет, что надеется получить поэтическую премию из рук самого Аполлона: «За то, что ракурс свой я в этот мир принес / И непохожие ни на кого мотивы…»
И действительно, читая Кушнера, поражаешься разнообразию тем, мотивов, лирических сюжетов – и в то же время в каждом стихотворении безошибочно узнается его голос, который не спутать ни с чьим другим. Наверное, это свойство, присущее лишь подлинному поэту, и привлекает к его стихам широкое читательское внимание и любовь знатоков.
Цена: 400 руб.

Аннотация - "Нас время учило..." - сборник документальной автобиографической прозы петербургского скульптора и фронтовика Льва Самсоновича Разумовского.
В сборник вошли две документальные повести "Дети блокады" (воспоминания автора о семье и первой блокадной зиме и рассказы о блокаде и эвакуации педагогов и воспитанников детского дома 55/61) и "Нас время учило..." (фронтовые воспоминания автора 1943-1944 гг.), а также избранные письма из семейного архива и иллюстрации.
Цена: 400 руб.

Алексей Арнольдович Пурин (род. в 1955 г. в Ленинграде) — поэт,
эссеист, переводчик. Автор пятнадцати (включая переиздания) стихотворных
сборников и трех книг эссеистики. Переводит немецких и голландских
(в соавторстве с И. М. Михайловой ) поэтов, опубликовал пять
книг переводов. Лауреат Санкт-Петербургской литературной премии
«Северная Пальмира» (1996, 2002) и др.
В настоящем издании представлены лучшие стихи автора за четыре
десятилетия литературной работы, включая новую, седьмую, книгу «Почтовый
голубь» и полный перевод «Сонетов к Орфею» Р.-М. Рильке.
Цена: 350 руб.
Национальный книжный дистрибьютор "Книжный Клуб 36.6"
Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru
|