ВЗГЛЯД ИЗ ГОЛЛАНДИИ

 

ИАн Бурума

НЕТ ЦИВИЛИЗАЦИИ БЕЗ ЛИЦЕМЕРИЯ

В недавнем прошлом, еще лет десять-пятнадцать назад, эпоха Просвещения была темой, вызывавшей интерес исключительно в академических кругах. Такие имена, как Вольтер, Руссо и Локк, встречались в основном в работах историков и литературоведов. Равным образом и понятие «западная культура», которую надо спасти от упадка и защитить от натиска варваров, не обсуждалось ежедневно в газетах и телепрограммах. Впрочем, в более отдаленном прошлом дело обстояло иначе. Закат Европы был весьма популярным предметом обсуждения в период между двумя мировыми войнами, особенно в Германии, но не только. Варварами тогда называли большевиков, евреев и даже американцев. Так, например, Хайдеггер предупреждал об опасности «американизации», которая, если ей вовремя не оказать отпор, подомнет под себя европейскую цивилизацию и в итоге уничтожит ее.

В стране Хайдеггера, Шпенглера и родственных им мыслителей, предрекавших гибель Европы, она далеко не всегда была синонимом Запада. Напротив: во время Первой мировой войны значительная часть Запада в глазах немецких ультранационалистов была их врагом. Под Западом тогда подразумевали не только Америку, но и упадническую Англию и безбожную Французскую Республику. Немецкая же культура являлась олицетворением героизма и готовности жертвовать собой ради великой цели. Истинную Европу олицетворяла Германия. А не подгнившая изнутри, ищущая легких путей, думающая только о материальной стороне жизни либеральная буржуазия в странах к западу от Рейна. Просвещение и все, что с ним было связано, отнюдь не воспринималось как образец европейского превосходства. Это был главный враг всего того, за что боролась Германия.

В наше время Запад определяется совсем иначе, даже в консервативных кругах. Культура, которую надо спасти от варваров, сегодня снова оказалась в центре внимания широкой общественности. В нынешних интеллектуальных дебатах уже не проводится различие между Европой и Западом и даже между Европой и Просвещением. Сегодня «западные ценности», о которых так любят рассуждать политики, нередко и вовсе приравниваются к достижениям Просвещения, как будто философы-рационалисты XVIII века стояли у истоков нашей культуры.

Почему же именно Просвещение? Еще пятьдесят лет назад многие борцы за западные ценности ссылались бы на христианство. Некоторые — в том числе папа римский — делают это и сегодня. Еще некоторые — например, Герт Вилдерс1  — используют термин «иудейско-христианская цивилизация». Так, во время конгресса «Перед лицом джихада» («Facing Jihad») в Иерусалиме Вилдерс утверждал:

«Мы здесь собрались для того, чтобы высказать нашу озабоченность по поводу исламизации Запада. Мы делаем это здесь, в граде Давидовом, в городе, который наряду с Афинами и Римом символизирует нашу многовековую культуру. Возможно, некоторые из вас лишь недавно в Иерусалиме, но Иерусалим уже давно живет в ваших сердцах. Ибо Иерусалим у всех у нас в крови, он у нас в генах…»2

В нашем секуляризовавшемся обществе столь помпезное определение западной культуры представляется несколько старомодным, не говоря уже о заявлении насчет наших «генов». Но что здесь важно, так это вера. Точно так же, как немецкие ультранационалисты в свое время, наши сегодняшние борцы за западные ценности озабочены тем, что мы, европейцы, утратили обороноспособность из-за утраты веры в Просвещение. По их мнению, нашу культуру подрывает нигилизм, особенно теперь, когда мы должны противостоять наступлению ислама. Мы должны верить в Просвещение так же, как некогда верили в Бога.

Но что же именно представляет собой Просвещение, в которое мы должны верить? В наше время ценности западного мира, во всяком случае в Нидерландах, определяются в основном идеями, вошедшими в обиход во второй половине ХХ века, — притом что их совсем не обязательно придерживались философы-просветители: представлениями о социальном равенстве между мужчиной и женщиной, о сексуальной свободе, в том числе для гомосексуалистов, и некоторым высокомерием в отношении религии.

Но и здесь реальность оказывается сложнее, чем кажется на первый взгляд. Перечисленные идеи о равенстве в недавнем прошлом пропагандировались «прогрессивными» элементами нашего общества, людьми, считавшимися «левыми». Борьба за общественный прогресс, развернувшаяся в 1960-е годы, к сегодняшнему дню более или менее успешно завершена, ибо даже не-левые голландцы сегодня воспринимают перечисленные представления как элемент консенсуса. Оттого-то даже такой народный вожак, как Вилдерс, говорит о равноправии женщин и гомосексуалистов, хотя совсем недавно эти права вовсе не были чем-то само собой разумеющимся, особенно среди его приверженцев. Для гомосексуалистов не было места в старой доброй Голландии, которую ставит нам в пример Вилдерс, а ранее — его предшественник Пим Фортёйн3, в той старой доброй Голландии, куда еще не понаехали мусульмане, где каждый знал свое место, где царили «иудейско-христианские нормы».

Из страха перед исламом — общим врагом западной культуры — в наши дни прежние правые и левые стали, как ни странно, в значительной мере союзниками. Сторонники прогресса, опасающиеся утратить завоевания 1960-х годов, и консерваторы, с ностальгией вспоминающие прежние религиозные устои, теперь стоят намного ближе друг к другу. Кроме того, есть еще и культурные консерваторы, которые всерьез обеспокоены моральным упадком, отсутствием уважения к авторитетам и «классическим ценностям» и приписывают это, в духе Хайдеггера и Шпенглера, тому же бессовестному Просвещению. В этой третьей группе также царит глубокое презрение к исламу, но не как к религии. Напротив, в риторике охваченных ностальгией «правых» ощущается нотка зависти к мусульманам, которые хоть во что-то верят, в то время как «автохтоны» погрязли в материализме и халатном нигилизме. «Культурную элиту» часто упрекают в том, что ее «мультикультурализм» (или «культурный релятивизм») является кинжалом в спину западной цивилизации. Иными словами: перед лицом общей опасности со стороны ислама довоенная борьба за героическую антилиберальную «Европу» слилась с борьбой за прогрессивные ценности, отождествляемые с Просвещением.

Таким образом, идеи Просвещения в наши дни извлекли с дальней полки и используют в самых разных целях. Впрочем, в XVIII веке понятие «Просвещение» отнюдь не было однозначным. Существовало раннее, радикальное Просвещение, ассоциирующееся с такими мыслителями, как Пьер Бейль и Спиноза, и позднее, в основном британское Просвещение, намного более умеренное. Но и среди более поздних философов-просветителей имелись существенные различия во мнениях. Так, Локк считал, что свободное общество базируется на договоре между правителями и народом, в то время как Юм, наоборот, делал акцент на традициях, народном характере и коллективных предрассудках.

И в наше время различия между современными адептами Просвещения столь велики, что едва ли можно говорить о каком-то одном просветитель­ском идеале. Если посмотреть на такого человека, как Фритс Болкестейн4, то создается впечатление, что типичный приверженец Просвещения — это добропорядочный член Народной партии за свободу и демократию (VVD), либерал в экономических вопросах, консерватор в общении с внешним миром, в религии — сторонник свободы совести. В высказываниях его бывшего ученика Герта Вилдерса идеи Просвещения звучат скорее как призывы к национальному пробуждению, в духе «Голландия, проснись!». В публикациях прежних «Друзей Тео» или «Друзей Айаан»5 заметен дух старой голландской «бранной критики»: сложившейся в давние времена среди протестантов манере полемики в форме брани в адрес противника, основанной на уверенности в собственном моральном превосходстве и культивируемом отсутствии манер.

Возможно, все эти разновидности сегодняшнего Просвещения можно сопоставить с тенденциями в Просвещении XVIII века. В Болкестейне можно увидеть нечто от Юма, резкие критические сочинения «Друзей» отчасти сродни полемическим сочинениям Вольтера — с той разницей, что Вольтер не только был блестящим остроумным полемистом, но и направлял свои стрелы против самых могущественных органов власти в своем отечестве, в то время как наши «вольтерианцы» обычно ограничиваются оскорблением меньшинств.

Как бы то ни было, даже Герт Вилдерс часто говорит о нашей свободе. А свобода, как это известно каждому школьнику, была одной из важнейших идей Просвещения, особенно свобода самостоятельно мыслить, не будучи ограниченным какими-либо догмами или цензурой. Голландцы, подобно американцам, часто думают, что даже если не они изобрели свободу, то именно они как народ в целом являются ее олицетворением; так что свобода является таким же типично голландским явлением, как гороховый суп или лакричные конфетки. Поэтому так называемая исламизация воспринимается у нас как двоякая угроза: угроза ценностям западного мира и угроза нашему голландскому национальному характеру. Так видят данную проблему очень многие. И это хороший повод для того, чтобы повнимательнее всмотреться в понятие «свобода».

Ибо свобода никогда не бывает абсолютной. Личная свобода каждого гражданина, даже в самом открытом демократическом обществе, ограничена законом. Запретов существует множество: от запрета убивать и грабить до запрета проезжать на красный свет. Фритсу Болкестейну принадлежит знаменитое высказывание о том, что насчет базовых либеральных принципов, таких как равенство, свобода выражать свое мнение, отделение церкви от государства, «нельзя торговаться. Даже совсем немного». На самом деле на протяжении всей истории люди только и делали, что торговались по поводу вышеперечисленных принципов, что, впрочем, и хорошо. Социумы непрерывно меняются, и этот процесс всегда сопровождается торговлей по самым разным вопросам. Так обстоит дело и с отделением церкви от государства, которое в Нидерландах отнюдь не является абсолютным. Например, знаменитая статья 23 Конституции Нидерландов, в которой указано, что государство в равной мере финансирует как государственные школы, так и негосударственные6, является не чем иным, как результатом длительной торговли между заинтересованными группами. Это в конечном счете уступка Христианско-демократической партии, без которой практически невозможно сформировать правительство.

Свобода как абстрактное понятие кажется привлекательной большинству людей, хотя очень многие боятся пользоваться свободой в полной мере. Но когда мы стараемся наполнить это понятие конкретным содержанием и наложить на свободу необходимые ограничения, без которых цивилизованное общество не может существовать, то немедленно возникает расхождение во мнениях. А расхождение во мнениях означает — по крайней мере в либерально-демократических социумах, — что надо снова обсуждать и торговаться. Это касается в первую очередь свободы выражения мнений, которая никогда не бывает безграничной. И эта свобода никогда не сочетается с полным равенством. Шутник на телевизионном экране или обозреватель в газетной статье могут позволить себе высказывания, которые привели бы к серьезному кризису, если бы прозвучали из уст королевы или премьер-министра. Адвокаты не могут свободно распространяться о своих клиентах, врачи — о своих пациентах. Родители могут говорить своим детям такие вещи, которые не имеют право говорить учителя. И так далее. Разумеется, все это можно назвать лицемерием, но цивилизация не может существовать без известной доли лицемерия.

Существуют различные формы свободы. В дискуссии об исламе в центре внимания стоит вопрос о свободе высказывания мнений. С точки зрения этой свободы самыми спорными областями с давних времен являются религия и секс. Причем две данные области тесно связаны друг с другом, как видно из произведений маркиза де Сада.

В рассуждениях о «ценностях западного мира» рано или поздно возникает вопрос, насколько далеко можно идти в борьбе за эти ценности: достаточно их только защищать или следует также распространять среди других. Американские неоконсерваторы убеждены, что на их страну возложена миссия нести миру свободу и демократию, если потребуется — то и с помощью оружия. Для них тоже огромную роль играют идеи Просвещения, особенно представление об универсальности всех ценностей. В Соединенных Штатах союз неоконсерваторов с радикальными христианами — это, вероятно, не случайность. Ибо представление о том, что твоя миссия состоит в распространении тех ценностей, которые ты считаешь универсальными, имеет в конечном счете христианскую основу. Да и неоконсерваторы, даже если это люди сугубо светские, даже антирелигиозно настроенные, все равно по-своему находятся во власти некой веры. Это вера, которую они унаследовали от двух демократических революций XVIII века — Войны за независимость США и Великой французской революции. Из этих двух революций вторая оказала, пожалуй, особенно сильное влияние.

Первая фраза трактата Жан-Жака Руссо «Общественный договор» (1762) звучит так: «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах».

Эти оковы, по мнению Руссо, являются следствием политики, абсолютной власти короля и церкви и традиционных условностей. Новый общественный договор при демократической власти избавил бы человека от этих оков. Вера в разум сделает нас свободными. Эта мысль Руссо оказалась иллюзией. Абсолютной свободы не существует. Вопрос состоит лишь в том, в какой мере мы способны танцевать, даже с оковами на ногах.

 

 

Перевод Ирины Михайловой

 


Иан Бурума (род. в 1951 г.) — нидерландский публицист и журналист, по образованию востоковед. Почетный доктор Гронингенского университета (2004), лауреат премии Эразма Роттердамского (2008). С 2005 г. работает приглашенным профессором по курсу демократии, прав человека и журналистики в Бард-колледже (штат Нью-Йорк). Перевод выполнен по книге: I. Buruma. Grenzen aande vrijheid, van De Sade tot Wilders. Lemniscaat, 2010.

 

 

1 Герт Вилдерс (род. в 1963 г.) — нидерландский политик-популист, депутат парламента Нидерландов с 1998 г., первоначально в качестве представителя Народной партии за свободу и демократию (VVD), а с 2006-го — как лидер фракции Партии свободы (PVV), основателем и руководителем которой он стал. Широкую известность приобрел благодаря своей жесткой антиисламской риторике. Автор нашумевшего документального фильма «Фитна» (2008), направленного против ислама. (Примеч. перев.)

2 Выступление Герта Вилдерса в Иерусалиме 14 декабря 2008 г. (Примеч. авт.)

3 Пим Фортёйн (1948—2002) — нидерландский политический деятель, призывавший прекратить иммиграцию мусульман в Нидерланды, в 1997 г. опубликовавший книгу «Против исламизации нашей культуры». В 2002 г. за несколько дней до выборов в парламент, на которых Пима Фортёйна, по всей видимости, ожидал успех, был застрелен леворадикальным активистом-экологом Волкертом ван дер Графом. (Примеч. перев.)

4 Фритс Болкестейн (род. в 1933 г.) — крупный нидерландский политик, приобрел известность как лидер фракции либеральной Народной партии за свободу и демократию в парламенте Нидерландов (1990—1998). Был одним из первых поставивших вопрос об интеграции иммигрантов в нидерландское общество. (Примеч. перев.)

5 Имеются в виду Тео ван Гог и Айаан Хирси. Тео ван Гог (1957—2004) — нидерланд­ский кинорежиссер, который за короткометражный документальный фильм «Покорность» был убит исламским радикалом Мохаммедом Буйери. Айаан Хирси (род. в 1969 г., Сомали) — нидерландский политик, бывший депутат парламента и член Народной партии за свободу и демократию. Известна своей антиисламистской позицией. В 2004 г. написала сценарий фильма режиссера Тео ван Гога «Покорность». (Примеч. перев.)

6 Так называемое «особое образование» чаще всего имеет ту или иную религиозную основу. (Примеч. перев.)

Анастасия Скорикова

Цикл стихотворений (№ 6)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Павел Суслов

Деревянная ворона. Роман (№ 9—10)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Владимир Дроздов

Цикл стихотворений (№ 3),

книга избранных стихов «Рукописи» (СПб., 2023)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Михаил Толстой - Протяжная песня
Михаил Никитич Толстой – доктор физико-математических наук, организатор Конгрессов соотечественников 1991-1993 годов и международных научных конференций по истории русской эмиграции 2003-2022 годов, исследователь культурного наследия русской эмиграции ХХ века.
Книга «Протяжная песня» - это документальное детективное расследование подлинной биографии выдающегося хормейстера Василия Кибальчича, который стал знаменит в США созданием уникального Симфонического хора, но считался загадочной фигурой русского зарубежья.
Цена: 1500 руб.
Долгая жизнь поэта Льва Друскина
Это необычная книга. Это мозаика разнообразных текстов, которые в совокупности своей должны на небольшом пространстве дать представление о яркой личности и особенной судьбы поэта. Читателю предлагаются не только стихи Льва Друскина, но стихи, прокомментированные его вдовой, Лидией Друскиной, лучше, чем кто бы то ни было знающей, что стоит за каждой строкой. Читатель услышит голоса друзей поэта, в письмах, воспоминаниях, стихах, рассказывающих о драме гонений и эмиграции. Читатель войдет в счастливый и трагический мир талантливого поэта.
Цена: 300 руб.
Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России