ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ

1

В июне 1972 года мне довелось услышать рассказ, который, возможно, сообщает некоторые подробности высылки из СССР Иосифа Бродского. Насколько мне известно, никто из биографов поэта о них не упоминает.

В то время я водил знакомство с Татьяной Николаевной Горнштейн. Еще в 1930-х годах она стала первой в стране женщиной — доктором философии. Затем последовали почти двадцать лет ГУЛАГа и ссылки. В 1972 году Татьяна Николаевна, работая в системе Академии наук, занималась, в частности, историей физики. Наши беседы выходили за рамки чисто научных проблем. У Татьяны Николаевны были знакомства в среде московских диссидентов, но о деталях она, естественно, не упоминала. Во всяком случае, Татьяна Николаевна была дружна с Евгенией Гинзбург, автором «Крутого маршрута». Они познакомились еще в Магадане.

Как-то в начале июня 1972 года у нас зашел разговор об Иосифе Бродском, только что высланном из СССР. Татьяна Николаевна сказала мне тогда, что власти затеяли «малый философский пароход». Они предложили нескольким наиболее неугодным им людям уехать за границу, пригрозив, в случае отказа, «серьезными осложнениями».
В список вошли И. Бродский, А. Есенин-Вольпин, П. Якир. Татьяна Николаевна назвала еще две или три фамилии, но их я не запомнил. Все согласились, кроме Якира, который заявил, что является советским гражданином и уезжать из страны не собирается. Теперь известно, что в конце июня 1972 года Якир действительно был арестован.

Таким образом, похоже, что высылка Бродского была частью более масштабной акции.

Е. Г. Друкарев

2

В журнале «Звезда» (2012, № 2) напечатаны воспоминания о Блокаде Ирины Булиной под названием «Одна зима моего детства». Но на с. 195 автор пишет: «На берегу Ладожского озера стоит памятник той ледовой дороге (очевидно, «Разорванное кольцо». — В. З.), но я считаю, что прежде всего нужно было бы поставить памятник всем водителям, которые, спасая нас, сознательно шли на смертельный риск.

Очевидно, уважаемая Ирина Булина не знала, что в 1974 году та­кой памятник был поставлен комсомольцами города Волхова на 103-м километре Петрозаводского шоссе в деревне Дусьево, в том месте, где от Петрозаводского шоссе отходит дорога на Кабону. А в Кабону на твердую и уже не блокадную землю приходили машины из Ленинграда.

Памятник называется «Легендарная полуторка». Рыбаки из города Волхова в 1973 году обнаружили на дне Ладоги полуторку, которая везла в блокадный Ленинград 27 мешков с мукой. Машина шла с перегрузкой. Муки в ней было почти 1900 кг. Это 15 тысяч однодневных хлебных пайков блокадным женщинам и детям.

Машину удалось поднять со дна Ладоги и перевезти в деревню Дусьево на 103-й километр Петрозаводского шоссе. Все заботы по превращению в памятник полуторки ЗИС-5 № М-8534 возглавил я, тогда первый секретарь Волховского райкома комсомола. Удалось уговорить скульпторов, архитекторов и художников «Зеленого пояса Славы Ленинграда» сделать проект памятника. Волховский алюминиевый комбинат бесплатно выделил необходимое количество цемента и транспорт. Ну а работали «комсомольцы-добровольцы» в свободное от основной работы время. Особенно тяжело было поздней осенью. Было холодно, дождливо и ветрено. Отогревали руки у костра и опять работали. Если днем шел сильный дождь, то иногда работали и по ночам, при свете костра.

Соорудили из бетона большую угловатую наклонную плиту, изображающую отколотую льдину. На плиту водрузили «Легендарную полуторку». Всё тщательно обмазали цементным раствором и побелили. Рядом с «Полуторкой» — могила Неизвестного шофера Ладожской трассы. Прах перенесли с кладбища у деревни Суханово. Над могилой большой гранитный валун с высеченной на нем надписью: «Неиз­вестному шоферу, отдавшему жизнь за Родину в Великой Отечественной войне».

Перед этим мемориальным комплексом большая асфальтированная площадка, где останавливаются туристские автобусы на пути в Старую Ладогу, Тихвин и к монастырю Александра Свирского. Даже зимой у памятника всегда лежат живые цветы.

Василий Захарьящев, депутат Государственной думы 5-го созыва,
Президент Всероссийского общества садоводов и огородников