К 80-летию СЕРГЕЯ СЛОНИМСКОГО

 

Соломон Волков

СЕРГЕЙ СЛОНИМСКИЙ И ПЕТЕРБУРГСКИЙ МИФ

Петербург — город, построенный «на камне» (по замыслу) и из камня (в реальности). И тем не менее петербургский миф за триста с лишним лет своего существования не раз переживал — как, пожалуй, никакой другой мегаполисный миф — метаморфозы, одна головокружительней другой.

Сначала это была легенда о возникшей в одночасье по воле демиурга Петра Великого, словно Афина из головы Зевса, блистательной имперской столице. Ее сменил созданный усилиями Гоголя и Достоевского образ города-спрута, высасывающего жизненные силы из своих «униженных и оскорбленных» обитателей.

Декорации петербургского мифа вновь разительно изменились в начале ХХ века, когда, вдохновленные «пророческим пассеизмом» позднего Чайковского, изысканные мирискусники во главе с Александром Бенуа навели на город свои воображаемые ностальгические лорнеты.

Увы, «Петроградское небо мутилось дождем...». Переименованный город стал сначала «колыбелью пролетарской революции», а затем, сменив имя  апостола Петра на имя лжепророка Ленина и пройдя через мясорубку сталинского террора, превратился в гигантское миллионное кладбище послеблокадной эпохи — кладбище, на котором запретили оплакивать покойников.

То был тяжкий период, когда петербургский миф ушел в глубокое подполье. Казалось, ему уже никогда не разрешат возродиться. Я помню, как на мое предложение написать о ленинградской школе композиции главный редактор влиятельного тогда журнала «Советская музыка» ответил резко: «У нас нет никакой особой ленинградской школы композиции, есть только одна  школа — советская!»

А ведь именно в эти годы С. М. Слонимский, ставший ведущей фигурой этой самой якобы «несуществующей» школы, активнейшим образом участ­вовал в сохранении и укреплении преследуемой легенды о городе. К лепке петербургского мифа приложили руку многие великие композиторы — и Глинка, и Мусоргский, и упомянутый Чайковский. Особо должна быть выделена роль Шостаковича: не только в его Седьмой («Ленинградской») симфонии, с ее загадочной дуальностью, замаскированной под пропагандистский лубок, но и во многих других его опусах, начиная с совсем не гоголевского «Носа», просвечивают петербургские мотивы и пейзажи. В этом плане особенно примечательны две его столь разительно несхожие  симфонии: глубоко амбивалентная Пятая и вызывающе живописная Одиннадцатая (на самом-то деле — философское послание о революции).

Всегда тонко чувствовавший музыку Шостаковича, сам Слонимский, как известно, принадлежит к совсем другой петербургской музыкальной традиции — а именно к прокофьевской. Связь с Петербургом уроженца юга Прокофьева не столь очевидна, как в случае с Шостаковичем, но она несомненна. Ее без труда можно услышать в соразмерности и благородстве  прокофьев­ских музыкальных построений, в свойственном ему — и столь отличном от шостаковического! — сдержанном сарказме, в присущей Прокофьеву «тоске по мировой культуре».

В отличие от Прокофьева, Слонимский — коренной, потомственный петербуржец, сын одного из легендарных «Серапионовых братьев», писателя Михаила Слонимского. Он неотъемлем от питерского пейзажа. Но продолжал Слонимский именно прокофьевскую линию, что неизбежно делало его аутсайдером в кругу многочисленных и часто агрессивных местных шостаковичеанцев.

Я вспоминаю свои ощущения от первых исполнений некоторых фундаментальных опусов Слонимского 1960-х годов: Сонаты для фортепиано, «Польских строф», «Лирических строф» на стихи Евгения Рейна, «Голоса из хора» (по Блоку), «Антифонов», первой части оперы «Мастер и Маргарита». Всякий раз это был прежде всего праздник чисто музыкального переживания, инъекция некой музыкальной глюкозы. Но, несомненно, присутствовал и другой сильный мотив. Слушая музыку Слонимского, а затем принимая участие в ее горячем обсуждении, которое часто завязывалось прямо после исполнения, в антракте, либо на улице, по пути домой, ты неминуемо начинал ощущать свою принадлежность к кругу единомышленников, становясь членом какого-то тайного ордена «слонимскопоклонников». 

У этого кружка (кстати, не такого уж малочисленного, особенно учитывая неизбежно элитарный характер любой серьезной современной музыки) начисто отсутствовал пошлый и крикливый надрыв, свойственный фанатам какого-нибудь модного тенора. Среди нас были люди разных возрастов, но в основном, конечно, молодежь — студенты консерватории и других ленинградских вузов. Мы горячо убеждали слушателей с более консервативными воззрениями в великих достоинствах музыки Слонимского, особенно  упирая на ее эмоциональную яркость и несомненную связь с фольклором — в то время это было самой доказательной и действенной формой ее защиты.

То был увлеченный, свойственный молодости прозелитизм. Вряд ли многие из нас догадывались, что они приобщаются подобным образом к сохранению и пропаганде петербургского мифа. Но как раз этим и ничем иным мы тогда и занимались: ведь музыка Слонимского с самого начала служила именно этой сверхцели, помогая подпитывать и залечивать израненную легенду о городе.

Тут нужно выделить одну особо важную, уже упомянутую ранее черту, свойственную и петербургскому мифу, и сопутствующей ему музыке Слонимского: «тоску по мировой культуре». Эта знаменитая формула Мандель-штама для творчества Слонимского является одной из определяющих. Город, задуманный как «окно в Европу», в тот период, о котором я вспоминаю, таковым быть перестал. Это виртуальное «окно» было наглухо замуровано. Практически все робкие и тщательно контролировавшиеся начальством культурные контакты с Западом осуществлялись через Москву. Ленинградцев к этим контактам подпускали с крайней ревностью и неохотой. Все это угрожало окончательно опровинциалить бывшую культурную столицу. 

Все мы ощущали эту опасность, но лишь у немногих хватало таланта, знаний и мужества, чтобы ей противостоять. Слонимский был в числе этих избранных. Начиная с Фортепианной сонаты с ее сериальными экспериментами (1962 год) и далее через «Польские строфы», «Лирические строфы»,  «Прощание с другом», «Монологи», «Антифоны» и т. д., композитор восстанавливал живую связь с окружающим миром по двум направлениям: в плане творческого освоения новейших техник сочинения и в общегуманистиче­ском аспекте (глубоко личное музыкальное преломление современной поэзии, текстов из мифа о Гильгамеше, псалмов Давида). Тогда все это воспринималось не только властями, но и многими коллегами Слонимского как подозрительная ересь. При этом некоторые из этих самых напуганных спустя десятилетия принялись свысока упрекать композитора за «академизм» и «эклектизм»...

Понимание и благодарность пришли с двух сторон: от чутких исполнителей и тосковавших по малодоступной им в тот исторический момент «мировой культуре» слушателей, многие из которых вовсе не были музыкантами. Именно эти две группы всегда составляли основную базу поддержки и аудиторию для опусов Слонимского, во взаимодействии с которыми в их сознании синтезировался актуальный облик петербургского мифа.

Живя уже многие годы в Нью-Йорке, я и здесь не раз имел возможность убедиться в том, что творчество Слонимского способствует формированию, как теперь модно выражаться, позитивного «имиджа» современного Петербурга. Ведь из местной прессы американцы узнают об этом городе в основном как о «криминальной столице» России и питомнике номенклатурных «силовиков».

Я видел, с каким неподдельным любопытством, а затем и энтузиазмом воспринимают нью-йоркские любители современной музыки (а их здесь немало) опусы Слонимского. Сочинения Слонимского представляют американской публике совсем иной Петербург: город высоких помыслов и гуманистической ориентации, широко и благодарно открытый миру и людям.  

Об этом волшебном свойстве музыки как искусства точно высказался когда-то сам Слонимский: «...она не столько воплощает, отражает окружающую жизнь, сколько создает новую, особую реальность». Такую реальность современный, постоянно обновляющийся петербургский миф приобретает в творениях композитора Слонимского.                                     

Елена Бердникова

Площадь восстания. Роман (№ 8)

Михаил Ефимов

Парамонов-85 (№ 5)

Дягилев. Постскриптум (№ 8)

Юлий Рыбаков

На моем веку. Главы из книги (№ 4—6)

Алексей Комаревцев

Цикл стихотворений (№ 10)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Данила Крылов

Цикл стихотворений (№ 1)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2022»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2022/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27


Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.


В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.



Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.




А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.



Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.

Алексей Пурин - Незначащие речи


В книге впервые публикуются стихотворения Алексея Пурина 1976-1989 годов.
Алексей Арнольдович Пурин (1955, Ленинград) — поэт, эссеист, переводчик. С 1989 г. заведует отделом поэзии, а с 2002 г. также и отделом критики петербургского журнала «Звезда». В 1995–2009 гг. соредактор литературного альманаха «Urbi» (Нижний Новгород — Прага — С.-Петербург; вышли в свет шестьдесят два выпуска). Автор двух десятков стихотворных сборников (включая переиздания) и трех книг эссеистики. Переводит голландских (в соавторстве с И. М. Михайловой) и немецких поэтов, вышли в свет шесть книг переводов. Лауреат премий «Северная Пальмира» (1996, 2002), «Честь и свобода» (1999), журналов «Новый мир» (2014) и «Нева» (2014). Участник 32-го ежегодного Международного поэтического фестиваля в Роттердаме (2001) и др. форумов. Произведения печатались в переводах на английский, голландский, итальянский, литовский, немецкий, польский, румынский, украинский, французский и чешский, в т. ч. в представительных антологиях.
Цена: 130 руб.

Михаил Петров - Огонь небесный


Михаил Петрович Петров, доктор физико-математических наук, профессор, занимается исследованиями в области управляемого термоядерного синтеза, главный научный сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе. Лауреат двух Государственных премий СССР. В 1990 – 2000 работал приглашенным профессором в лабораториях по исследованию управляемого термоядерного синтеза в Мюнхене (ФРГ), Оксфорде (Великобритания) и Принстоне (США), Научный руководитель работ по участию ФТИ в создании Международного термоядерного реактора.
В книге «Огонь небесный» отражен незаурядный опыт не только крупного ученого, но и писателя, начинавшего литературный путь еще в начале шестидесятых. В нее вошли рассказы тех лет, воспоминания о научной работе в Англии и США, о дружбе с Иосифом Бродским, кинорежиссером Ильей Авербахом и другими незаурядными людьми ленинградской культуры.
Цена: 300 руб.

Мириам Гамбурд - Гаргулья


Мириам Гамбурд - известный израильский скульптор и рисовальщик, эссеист, доцент Академии искусств Бецалель в Иерусалиме, автор первого в истории книгопечатания альбома иллюстраций к эротическим отрывкам из Талмуда "Грех прекрасен содержанием. Любовь и "мерзость" в Талмуде Мидрашах и других священных еврейских книгах".
"Гаргулья" - собрание прозы художника, чей глаз точен, образы ярки, композиция крепка, суждения неожиданны и парадоксальны. Книга обладает всеми качествами, привлекающими непраздного читателя.
Цена: 400 руб.

Калле Каспер - Ночь - мой божественный анклав


Калле Каспер (род. в 1952 г.) — эстонский поэт, прозаик, драматург, автор пяти стихотворных книг и нескольких романов, в том числе эпопеи «Буриданы» в восьми томах и романа «Чудо», написанного на русском. В переводе на русский язык вышла книга стихов «Песни Орфея» (СПб., 2017).
Алексей Пурин (род. в 1955 г.) — русский поэт, эссеист, переводчик, автор семи стихотворных книг, трех книг эссеистики и шести книг переводов.
Цена: 130 руб.

Алексей Пурин - Незначащие речи


Алексей Арнольдович Пурин (1955, Ленинград) — поэт, эссеист, переводчик. С 1989 г. заведует отделом поэзии, а с 2002 г. также и отделом критики петербургского журнала «Звезда». В 1995–2009 гг. соредактор литературного альманаха «Urbi» (Нижний Новгород — Прага — С.-Петербург; вышли в свет шестьдесят два выпуска). Автор двух десятков стихотворных сборников (включая переиздания) и трех книг эссеистики. Переводит голландских (в соавторстве с И. М. Михайловой) и немецких поэтов, вышли в свет шесть книг переводов. Лауреат премий «Северная Пальмира» (1996, 2002), «Честь и свобода» (1999), журналов «Новый мир» (2014) и «Нева» (2014). Участник 32-го ежегодного Международного поэтического фестиваля в Роттердаме (2001) и др. форумов. Произведения печатались в переводах на английский, голландский, итальянский, литовский, немецкий, польский, румынский, украинский, французский и чешский, в т. ч. в представительных антологиях.
В книге впервые публикуются ранние стихотворения автора.
Цена: 130 руб.

На сайте «Издательство "Пушкинского фонда"»


Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России