ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
Валерий
СКОБЛО
СТАРИК
Все реже выхожу. Люблю смотреть из окон.
На встречи всякие забил. Ценю покой.
Все больше становлюсь я мизантропом —
Угрюмый... необщительный такой.
Успехи мало я ценю. Не ставлю в грош их.
Да об успехах, в общем-то, и нет вестей.
Еще прошу: ужасных ли, хороших —
Не надо никаких мне новостей.
Мой телевизор весь завешен паутиной,
Смотрел боевики — да вот совсем отвык.
Когда я вижу, что зарос щетиной,
Тогда и бреюсь. В общем, я — старик.
Но никаких таких особенных терзаний
Я, это как-то осознав, не
испытал...
Наш дом стоит в ряду таких же зданий,
Асфальт, кирпич, проржавленный металл.
Жену почти что и не слушаю. Не
слышу.
Зато я слышу, как трамвай летит, звеня.
Гляжу в окно. На двор, на дом, на крышу,
На стариков, похожих на меня.
Но иногда, хотя и редко, рвутся сети —
Тогда кому-то в небе пальцем я грожу,
Но вряд ли Он увидит знаки эти,
Поскольку я все реже выхожу.
* * *
Но тогда, при
советской-то власти,
Вспомни... в память свою
загляни:
Мир делился на равные
части,
Очевидные — мы и они.
А сейчас разберись-ка попробуй
В мельтешении всяческих
лиц,
Добротой искаженных и злобой,
Без очерченных четко
границ.
Было проще... а нынче
сложнее?
Прихватило морозом
стекло.
Вряд ли стали намного
умнее...
Сколько чистых надежд
утекло.
Чистых... глупых... А не
было слаще...
Может, мудрых... — сказать не смогу.
...Я теперь отвечаю все
чаще
Междометьями «гм» и
«угу».
Люди были, конечно же,
разные.
Но плохих
не встречал я.... Почти...
Мысли рваные эти,
бессвязные
Ты внимательно все же
прочти.
Читателю
Мой стих не исцелит болезного душою,
У скорбного
главой он тоже не у дел.
И здравому
вполне я правды не открою,
Поскольку кабы знал... когда бы ей владел.
Стишки мои зазря...
совсем без всякой цели:
Как птица вьет гнездо,
как ищет мед пчела...
Но только не затем,
чтобы над ними млели.
Уж лучше их в огонь, в
огонь — и все дела!
Не помощи ищи и не
поддержки тоже:
Чего и говорить —
помощник я худой.
Себе помочь не смог, но
слезы лить негоже...
Тем более в стихах... Мы
справимся с бедой.
Читатель, ты стоишь с
киркою ли, с лопатой...
Всего достиг горбом...
на собственном горбе.
Тебя я представлял с
улыбкой виноватой,
Похожей на мою... и думал о тебе.
* * *
Интересно, Он видит
меня,
Мне лицо
залепляя порошей,
Мне под ноги поземку
гоня,
Отвлекая от рифмы
хорошей,
Отвлекая от мыслей
дурных,
Отводя, сколько может,
пороки?
...Если так — и не слал
бы шальных.
Если так — Сам давал бы
уроки.
...Снег летит, облепляя дома.
Я бреду, неприкаянный житель.
Что же значат Твой снег и зима,
Я пытаюсь понять, Вседержитель.
А кому-то ведь Ницца и Крым...
Впрочем, я на Тебя не в обиде.
Я бреду по сугробам сплошным
И с задумкою о суициде.
Ты припас бы пургу к январю...
Хоть и зван — не успею к обеду.
Он молчит, Тот с Кем я говорю...
С Кем пытаюсь затеять беседу.
Вот — метель, и вот маленький я,
Повелитель ветров и туманов,
Продираюсь сквозь ткань бытия,
Полный всяких несбыточных планов.
