ЭССЕИСТИКА И КРИТИКА

Валерий Сендеров

Зачем нужна Карлу Марксу Святая София?

Сочинения основоположников научного коммунизма издавались в СССР с завидной тщательностью. Не стесненные в возможностях, доверенные составители прилежно использовали архивы разных стран. И итог их усилий получал заслуженно высокую оценку западных коллег: полнота советских изданий была близка к исчерпывающей.

Было, впрочем, одно исключение из этого правила. Два больших цикла статей Маркса не только не издавались, они и не упоминались ни единым словом. Статьи эти написаны в 1850-е годы, в период Крымской войны; посвящены они «восточному вопросу» (так и озаглавлен один из циклов). То есть в основном классической проблеме: Россия и Запад. Переизданные лишь однажды, в конце XIX века, статьи эти были библиографической редкостью. Но в 1951 году под выразительным заголовком «Карл Маркс — проклятьем заклейменный автор в СССР?» часть их републиковал французский журнал «Preuves». Так они попали в поле зрения русской эмиграции.

Обширные выдержки из этих статей в эмиграции не раз публиковались¹, — впрочем, тиражами, крохотными даже по эмигрантским меркам. Цель изданий была простой: разоблачить в глазах русского читателя русофобию идеологического кумира. Сделать это было не так уж сложно.

«Двурушническая и мошенническая политика была внушена Ивану Калите особым характером господствующей расы и в той же мере и характером порабощенной расы. Политика, проводимая им, была также политикой, которой придерживался Иван III. И эта же политика была политикой Петра Великого, она же — и современной России…»² «Характер господствующей расы» и «характер порабощенной расы»… Двойное объяснение русской политики, да и всей русской сущности как таковой встречается в рассматриваемых статьях Маркса повсеместно. «Раса рабов» или «татарские недоноски»? И то и другое — не устает подчеркивать Маркс. Критика, так сказать, с запасом прочности. Дабы ничего не упустить.

Но недолго искать пассаж и похлеще.

«Перенесением столицы Петр провозгласил, что он намерен осуществить свою направленную на Восток и на непосредственно граничащие с Россией страны активность при посредстве Запада, используя для этого Запад. <…>

В то время как московские цари, территориальные захваты которых были осуществлены главным образом при содействии татарских ханов, были поставлены в необходимость отатаривать Московию, Петр Великий, твердо решив действовать, используя Запад, был вынужден цивилизовать Россию. Овладев балтийскими провинциями, он разом же захватил необходимые для этого начинания инструменты. Эти провинции поставляли ему дипломатов и генералов, следовательно, мозги, которые позволили ему осуществить свою систему политической и военной интервенции на Западе. Они преподнесли ему, кроме того, целый рой бюрократов, школьных учителей и военных инструкторов; их дрессировочные методы должны были дать русским возможность обзавестись тем лоском цивилизации, благодаря которому они становятся способными к восприятию технических достижений западных народов, но который не пропитывает их западными идеями».³ 

«Как у Геббельса», — говорят в таких случаях. Да нет. Геббельс, как-никак поклонник Достоевского и Гоголя, здесь ни при чем. Это уж скорей черновик гиммлеровского «Унтерменша» — одного из самых грязных нацист­ских изданий. Короче — расизм налицо. И этим-то и объясняли эмигранты-публикаторы печальную судьбу этих статей Маркса в СССР. Оголтелая русофобия разоблачила бы, дескать, в глазах русских навязываемого им кумира… Но это объяснение представляется наивным. Очень нужно было марксистам-ленинцам с национальными чувствами считаться. Словно бы сам вождь мирового пролетариата не наговорил о России примерно того же. Ну и что? Приходило кому-нибудь в голову это скрывать?

Дело, на наш взгляд, в другом. Не в неприглядной ругани статей Маркса. А в концептуальном содержании их. Смысл Марксовых статей резко противоречит тому, что все мы привыкли полагать под понятием «марксизма».

Сегодня, слава богу, и это уже неинтересно. Чистота Учения волнует читателей нормализующейся страны не более чем личность Основателя. Но эти тексты сегодня опять представляются значимыми. Уже не как материал «от противного». А позитивным, если уместно здесь это слово, своим содержанием.

«Константинополь — это вечный град: Рим Востока. Во времена грече­ских императоров западная цивилизация в столь сильной степени слилась с восточным варварством, а под турецким владычеством восточное варварство в столь сильной степени перемешалось с западной цивилизацией, что этот центр теократической империи стал действенной преградой для Европы в ее продвижении вперед. <…>

Константинополь — это золотой мост между Востоком и Западом, и западная культура не может, подобно солнцу, обойти весь мир, не перешагнув через этот мост; а это невозможно осуществить, не вступив в пререкания с Россией. Султан является лишь доверенным администратором Константинополя до наступления революции; и нынешние номинальные сановники Западной Европы, полагающие, что последний оплот их ордена находится на берегах Невы, не могут ничего сделать, как оставить вопрос неразрешенным, пока Россия не натолкнется на своего настоящего противника, а именно на революцию. Революция, которая сокрушит Западный Рим, уничтожит также демоническое влияние Восточного Рима».⁴ 

Вот уже и цель мировой революции нам предуказана. Но к этому мы скоро вернемся. А пока… Константинополь, как известно, должен быть наш. Вовсе не для завоевания военного. А как духовный центр великой православной Империи Востока... Тьфу, черт. Не так. Не как духовный центр. А как золотой мост. Для продвижения по нему в мир великой западной культуры. Это у нас тексты перепутались. И мудрено не спутать. Больно схожи голоса приевшегося славянофильства и неожиданного, глубоко неортодоксального марксизма.

«Борьбой между Западной Европой и Россией за обладание Константинополем поставлен вопрос о том, должна ли византийская культура отступить перед западной или оживет снова их антагонизм, в форме более ужасной и проявляющей большее стремление к завоеваниям, чем когда бы то ни было».⁵ Так вопрошает Карл Маркс с западного берега.

«Вопрос лишь в том, получит ли Россия Константинополь путем естественного хода событий или будет вынуждена достигнуть его силой оружия, подвергая мир величайшим бедствиям».⁶ Так ответствует с восточного берега Федор Тютчев.

Но прервем цитирование. Все это, конечно, очень далеко от «нормального» марксизма. Так далеко, что становится даже... неинтересно. Что, в самом деле, общего у известных универсальных построений марксизма — с убогим, достойным Фукуямы европоцентризмом «засекреченных» статей? Подпись автора? Но у многих мыслителей встречаются странные, не находящиеся в основном русле их теорий статьи. И, стало быть, перед нами — не более чем пикантная подробность. Ну не любил человек русских. Ну и что? Одни не любят евреев. Другие — америкосов. Дело простое. Привычное.

Но... Впрямь ли построения Маркса универсальны? Впрямь ли они применимы к любой стране? Этим вопросом не задаются, разумеется, идеологи афро-азиатских «марксистских» государств. Но перед самим Марксом он вставал не раз. И весьма остро.

«Глава о первоначальном накоплении претендует лишь на то, чтобы обрисовать тот путь, которым в Западной Европе капиталистический экономический строй вышел из недр феодального экономического строя... Вот и все. Но этого моему критику слишком мало. Ему непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были историче­ские условия, в которых они оказываются, — для того, чтобы прийти в конечном счете к той экономической формации, которая обеспечивает вместе с величайшим расцветом производительных сил общественного труда и наиболее полное развитие человека. Но я прошу у него извинения. Это было бы одновременно и слишком лестно, и слишком постыдно для меня...

Никогда нельзя достичь понимания явления, пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории, наивысшая добродетель которой состоит в ее надысторичности».⁷

Яснее не скажешь. Лихой публицист и сомнительный идеолог, Маркс был при этом еще и серьезным ученым. Ничего не поделаешь. Встречаются и такие сочетания качеств, и не следует примитивизировать личности «вождей». Как всякий ученый, он ограничивал область применения своих выводов. И решительно возражал против расширительного толкования их.

Фактическая база основных трудов Маркса — европейский материал. Значит, к Европе относятся и выводы. И только к Европе.

Не правда ли — многое начинает постепенно проясняться? Дело вовсе не в фобиях, не во вкусах. «Революция имеет только одного действительно страшного врага — Россию».⁸ Так не раз заявляли Основоположники. Четко и однозначно.

И враг Россия — не потому, что еще «не доросла» до должного развития каких-нибудь там производительных сил. Дело не в уровне развития. Дело в существе. Революция — процесс прогрессивный, европейский; Россия же, как нам многосоткратно сообщает Маркс, — неевропейская, монгольская страна. Впрочем, нет. Много хуже. Внеевропейская. Лжеевропейская. И недостает у классика слов, чтобы разоблачить эту ложь до конца.

Враг высшей точки европейского развития оказывается и врагом Европы как таковой. Что здесь удивительного? Что странного?

Но после всего сказанного остаются все же еще вопросы. Маркс все-таки ждал «невозможной» русской революции, порою активно провоцировал ее. Почему? Естественная непоследовательность революционного мировоззрения?

Оказывается — вовсе не так.

«Создание более достойных и более уравновешенных социальных отношений, упразднение каст и привилегий, введение свободных государственных конституций, установление свободного хозяйства и обеспечение свободы мысли, все это приведет к тому, что западные народы обретут снова единство и способность к волевым решениям, в то время как прогрессивное развитие масс и взрывчатая сила идей вдребезги разобьют русский колосс».⁹

Мысли несколько неожиданные — даже на фоне уже известного нам. Эволюция либо революция (в данном случае ясности нет, но чаще Маркс говорит о последней) укрепит единство и волю Запада. Для сокрушения деспотически-варварской России — последней преграды на западных путях. После чего главной цели — продвижению европейской культуры на весь мир — мешать уже никто не будет.

Конец же пассажа еще более выразителен. О «прогрессивном развитии» каких масс говорит Основоположник? О «взрывчатой силе» каких идей? Западных? Но при таком прочтении фраза абсолютно бессмысленна. Речь, конечно же, идет о русском «прогрессивном развитии». О российском «взрыве идей». О русской революции, иными словами. Там, у себя на месте, она и разнесет вдребезги проклятый русский колосс.

И здесь бы гладко сказать: вот! Вот вам — налицо — вечный антироссийский заговор! Вот инородческий план, масоны и мудрецы! Но не будем натягивать. Заговор, может, и был. Но что уж совершенно точно: он не удался. Ведь ничего похожего на марксистскую революцию в России и вправду не произошло.

На проект масштабного заговора рассуждения Маркса не тянут. Любопытны они другим. Перед нами стандартные построения немецкой геополитической историософии. Невысокого класса. Повыше Зомбарта, пониже Трельча. Этакое зеркальное отражение стандартного славянофильства. И делали все при этом одно дело. Рассуждая о вечном противоборстве России и Запада, поджигали старую добрую Европу с разных ее концов.

¹ Маркс против России (анализ неизвестных статей). Мюнхен, 1961.

² Маркс К. Разоблачения истории тайной дипломатии XVIII века // Вопросы истории. 1989. № 4. С.10.

³ Там же. С. 13.

⁴ Маркс К. Восточный вопрос. Цит. по: Маркс против России. С. 17—18.

⁵ Цит. по: К. Маркс о России. Онтарио, 1972. С. 22.

⁶ Тютчев Ф. Россия и Запад. М., 2011. С. 44.

⁷ Маркс К. Письмо в редакцию «Отечественных записок» // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. В 50 т. Т. 19. М., 1961. С. 116—121.

⁸ Энгельс Ф. Маркс и «Новая Рейнская газета» (1848—1849) // http://www.agitclub.ru/front/mar/bund5.htm.

⁹ К. Маркс о России. С. 51.