ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Илья Асаев

МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ                     

Не потому, что все «не так»,

Не потому, что «так» не будет.

И в многоточье наших судеб

Лишь смерть надежнейший маяк;

Я не в пруду и не в петле

Не потому, что где-то нужен.

И не затем, что с кем-то дружен,

Трясу костями по земле.

Не потому, что за черту

Смотрю, как розовый романтик.

А потому, что, как лунатик,

В окно за звездами иду.

И наяву, а не в бреду

Я в полночь бегаю по крышам

И голоса родные слышу,

И руки на небо кладу.

ОСЕННЯЯ ФАНТАСМАГОРИЯ

                                                                   В. Шаламову

Это все он виноват —

Ранний ноябрьский закат.

Осени жалость нервно прижалась

К лютой российской зиме.

Где-то под Шуей молча танцуют

Вальс на плацу при тюрьме.

И взмахнул дирижерским кнутом лейтенант,

И в роскошных гусарских хабэ с арестантом кружит арестант.

Лихо прицелившись, в тон

Гневно вступает тромбон.

Где-то под Шуей в лагерном шуме

Вальс закрывает сезон.

В мерзлую флейту пьяный ефрейтор

Вставил последний патрон.

Залп за залпом обрушивал пьяный

Солдатский оркестр.

И швырял танцевавших на мерзлый асфальт,

И облизывал лица, дождями смывая следы,

Злой ноябрь, и строчил разыгравшийся альт,

И глумилась преступница-осень над этой бедой,

И, шаля, засыпала расстрелянных прелой листвой…

Спел последние такты гобой…

Это все он виноват —

Ранний ноябрьский закат.

Где-то под Шуей прапор бушует

За недоигранный такт.

Злость и усталость густо вмешалась

В красные лица солдат.

ЭТЮД

Когда — ни праздник, ни беда;

Когда — ни горе, ни успех;

Когда прощанье навсегда

Осядет в легких, а не смех;

Когда ни словом, ни слезой

Не наполняется тетрадь;

И на манер лихой борзой

Жизнь обгоняет возраст — сядь

В окно. И голосом струны

Отправь кружиться мотылька

Вокруг искусственной луны

В квадратном небе потолка.

Качнется улица в глазах

Вдоль покосившихся домов,

Где, словно в Брейгелевских снах, —

Тела чернеющих стволов,

Вбирая снежную картечь,

Сулят разгадку для ума…

И, воплощая зренье в речь,

Промолвишь в форточку: «Зима».

Ну что ж, зима… Туда и жизнь,

По переулкам и мостам

Все реже ввысь, все чаще вниз —

В свой заговЛренный сезам

Вершит короткий переход...

И, на ходу глотая снег,

По белым зарослям плывет

Тоска… (читайте — человек).

ПОСЛЕДНЕЕ 

Отправь корабль мой, может, я

Куда-нибудь и доплыву…

Амир Хосров Дехлеви

Нам на объятья не тратить рук

И не делить пирога в Сочельник.

Выйдем же молча на новый круг,

Как и положено — в понедельник.

Нам за плечом не растить крыла…

Голову — пеплом, и нa воду весла!..

Пусть наших прожитых лет зола

Будет мозолить не жизнь, а космос...         

Память и прежняя лабуда:

Терем в раю, где «ни слуг, ни стражи...» —

Это отныне и навсегда

Трудности наших теней — не наши!

Пусть не осилит легко твой челн

Всякую воду и всякий берег!

Пусть обозначит твой путь лучом

Новый маяк в твоей новой вере.

Пусть навсегда, до скончанья дней,

В терпком труде и при диком спазме

Будут слышны голоса друзей

Рядом! — а не в телефонной астме...

Пусть не страшит тебя наш разрыв...

К свету и смерти, к беде и к Богу

И, наконец, к барышам с игры

Каждый приходит своей дорогой.

Пусть в твоих легких проснется грусть

В эту минуту, как боль и чудо.

Пусть сквозь туман просочится блюз

Хриплых лебедок, когда отсюда —

С этих околиц, дворов, портов

Я помашу тебе на прощанье

Крыльями всех разводных мостов,

Ждущих еще своего сгоранья...

Но, может статься, что в некий срок,

Биологически неразумный,

Неких сомнамбул и сблизит Бог —

В месте, где некогда плыли дюны...

А не отыщешь се место — пусть

С ним или полюсом ошибешься —

Двигай туда, куда кажет путь

Стрелка компїса. — В меня упрешься.