ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Олег Юрьев

Шесть стихотворений без одного

1

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

2

Слетай на родину, — я ласточке скажу, —
Где Аронзонов жук взбегает по ножу
В неопалимое сгорание заката,
И Вольфа гусеница к листику салата
Небритой прижимается щекой,
И ломоносовский кузнечик над рекой
Звонит в сияющую царскую монету;
Ты можешь склюнуть их, но голода там нету,
Там плачут и поют, и кто во что горазд,
И Лены воробей того тебе не даст.

3

...по берегу тому, вдоль ив меловолосых
На шелестящих, но с пристрекотом колесах
Одни, без спутников, по воздуха волнїм
Летим невысоко, куда — не видно нам,
Вдвоем опутанным литой из солнца сетью...

...Нет, сна не назову я маленькою смертью,
Он — маленькая жизнь: разрыв, отрывок, тень,
А маленькая смерть — наш каждый божий день.

4

О чем, о родине? О тайном свете моря?

О тайной тьме реки? О выговоре горя

В бесстрастном шопоте оцепленных садов?

О вздохах в глубине погашенных судов,

Которым снятся сны ужасные? Об этой

Печальной родине, льдом облачным согретой?

Я больше не о ней — ты знаешь почему:

Иную родину возьму с собой во тьму...

...О ком, о родине?

5

Ты просыпаешься, когда от тиса хрящик
Смутнеет за стеклом и весь небесный ящик
Слегка приоткрывается в окне, —
Ты видишь серый свет, рассыпанный по мне:
Как бы сухой песок упал на лоб, на веки,
В ушную раковину, будто порох некий, —
То времени труха, секунд мельчайший бой;
Ты наклоняешься, и темнота с тобой;
И чувствую во сне, в бессонном сне бесслезном,
Касанье с дуновеньем бесполезным:
Нет, этот прах не сдуть. Но счастье — этот стих:
И губ твоих тепло, и холод губ твоих.

6

Мы вышли Ез дому, был город странно пуст
И небывало тих — лишь осторожный хруст
Наших шагов по гравию аллеи
Висел, не двигаясь. И был закат алее
Себя, горящего в последних стеклах дня.
И догадался я, чтЛ это для меня:

Сирени вялые, как спящих сонм голубок,
И розы, вырезанные из гигантских губок,
Блаженством душащий акаций сладкий смрад —
Все это был мой рай. И я тому был рад,
Что мне до срока был он — для чего? — показан:
Любимой улицей под падубом и вязом
Идти с тобой вдвоем всю вечность дотемна... —
Так вот какая жизнь мне может быть дана.

                                                   2011