ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

Петр Чейгин

*  *  *

Как белая церковная стена

Лежит бумага на рассвете лета…

Ты, разогнавшая меня до дна

Колодца огорода, ты одна

Вернулась в дерева ребром сонета.

Мне — Каргополь и белая стена,

Мне — линзы Севера и мятые ветра,

Да Розанова листья на пороге

Следит облагороженная печь

За мной — оглядышем и впору слову лечь

На мозг бумаги, как на шрифт дороги.

*  *  *

Что-то помню для себя:

Прямь забора, ветхость печки;

Немудреные словечки

Вылетают из огня —

Полымя размерных лет…

Нет, не помню и не надо…

Тело выбьется — и радо.

Тело — радо, сердце — нет.

*  *  *

Сердце где найти, сыскать?

Милой форме удивиться.

Полотняная царица

Застилает ветром гать.

Ветром каменных кровей

Из последних рукотворных

Выжимок громов отборных

Стелет ярче и ровней.

*  *  *

Гнусь осенняя в котле

На пере у короеда

Трепыхается беседа

Волки вянут в ноябре

Водяной каленых вод

Тащит речку за загривок

Где губернский небосвод

На сукно твоей рубахи

Проливает желтый лед…

Чем помочь залетной птахе?

*  *  *

Бабочка как есть число

В матовые Апеннины

В кованую часть

Надобно себя учесть

Между Сциллой и равниной

Где воюет благодать

Насовсем себя искать

И твердить с утра брусчатке

Масляным ее ушам

Что с аванса ни шиша

Не отколется на тряпки

И запишешь на закладке

Восемь способов устать

От себя и пенсиона

С рваной подписью варана

*  *  *

Хмурый пес царапает дверь

Дождя забывая скулить

В калитку райка

За которой лес

Где забываю курить

Пылью московской заносит карман

Перепись их брехне…

Их триумфальной брехне на взлет

Не рождена картечь

Щерится щурится их расплод

Зыркает в трюме течь

Я миновал твой дом и халат

В черных драконах льда

Ты на тарелке чертил салат

Ты отвечал — Да...

Да, завершая песню чижа,

Дневальный закроет тебе

Форточку ветра, область ножа,

Перекись на толпе.

Перепись кроне, качается речь

Ты поверить готов

Горечь попа скрестив с плеч

В тучность его коров

И опуская грех на глаза

Свиться с темой в тени

Сестрина неба,  где ропщет слеза,

Ты ее извини

Смерть привыкает к себе в сенях

Времени, тянет медь

Броский воздух — не твой косяк

И не твоя плеть

В силах ответить?

Ответь.

*  *  *

                                                             Саше

Смерть посланца уверенных льдин

Право славной дитяти из белого хлеба

Семью складок метро под Невою с рябин

Рву обеденный воздух Тибета но либо

Ты не прочел что сказал я вчера

Или мне непристойно письмо прокричало

Бестолкового доктора встряла игла

Где сезонным покроем тепло отвечало

Пиджака что примерил и моль сожрала

То что кожа моя в тебе не горела

Броский воздух прощанья в кулек собрала

То что с мужа за лето собрать не успела

Крыса нашего года набухла в ночи

Намолчалась нажитым и мнет подаянье

Обесточен Завет и пируют ключи

На кольце у сестры брату сбившей дыханье

*  *  *

                                                                        Саше

Бред капает с утра

Стихами с заморозкой

Египетской расческой

Корябает с ума

На рог ему направь

Чумазую свистулью

Прилежным смыслом улья

Черти ребро, а кровь

Налей на PSA

В жеманную пробирку

И выходи на сверку

Больничного двора

С босяцким холодком

С проточными глазами

Определите сами

Забвенного с рядком

Маршрутных голубей

Распаренных прививкой…

Надломом в стоге зыбком

Ветхозаветным ливнем

Летит с его бровей

Намеренье на спор

Когда ключарь маячит

Не обойти и значит

Задернут приговор…

Ты кашляешь. С утра

Он продувает тело

Которое за дело

Сейчас слетит с ума

За кашлем тень легка

И сдует пыль с катушек…

«Мне жалко… жалко…
                                 слушай

Ты время не теряй…

Иди…» И темь

Мягка

На ясный день.

*  *  *

Боже, и сердце сгорело…

И правая ручка

Что Витьку дубасила

Что мне написала

«с сочувствием», «дружески»…

Урна расплылась, к маме припала

К Дине у кромки «мостков»…

Кладбище пухнет —

Ох, дорогущее, неутолимое, необреченное…

Ясные розы в песке

И на капельках водки

Мается ветер

Распевами ваших свечей