Вячеслав Вс. Иванов

Вещь и слово

  Столб посередине улицы

                с ее названием: Ocean.

  A тут же внизу под обрывом лениво плещется,
                             не думая о человеческих словах,

  Настоящий Тихий.

  Многое позаимствовав у Магрита,

  Концептуализм добрался до Лос-Анджелеса.

Годар (Фильм «Социализм»)

   Годару кажется,

   Что мечтания 1968 года не рухнули,

   Что танки не стреляли в Праге по еще остававшимся

   Подпольным телевизионным станциям

     (одну из их последних радиопередач я услышал
                             по моему японскому приемнику

                                                   в Переделкине).

   В его только что вышедшем фильме эйзенштейновская
                                                   детская коляска

   Все еще прыгает под пулями на одесской лестнице.

Так мы начинались

Михаил Николаевич Петерсон

Прикрепляет кнопкой к доске объявлений

Написанную его аккуратным почерком записку:

«Желающие заниматься санскритом собираются

В понедельник такого-то сентября

В такой-то аудитории».

И я, ссылаясь на пример почитавшегося нами обоими
Веселовского, убеждаю отнекивающегося Топорова пойти туда      
                                                              вместе со мной

(потом он столько напишет о санскрите — вначале вместе со мной).

А потом в газете «Культура и жизнь» Петерсона объявят фашистом.

Я прочту эту статью в газете рано утром

Перед тем, как идти на очередное занятие.

Петерсон своим тренированным физкультурным шагом

Войдет в аудиторию и как ни в чем не бывало продолжит читать с нами

«Махабхарату».

А через несколько лет Ахманова (родом из дворянской интеллигенции) Обвинит его в недостаточности цитирования гениального труда Сталина.

Вскоре у Петерсона был инсульт.

Елизаренкова (к тому времени уже ставшая женой Топорова,

        вместе с которым и со мной она когда-то начала учить санскрит)

Надоумит лаборантку кафедры, что я могу заменить Петерсона
                                                                       в читавшемся им

Курсе сравнительно-исторической грамматики индоевропейских языков.

Электрон и Лютер

Hier stehe ich…

   Электрон вездесущ, разбросан по свету,

   Согласно Фейнману, продлевается в прошлом.

  Но, когда мы хотим его пришпилить к одной точке нашего
                                                         пространства,

 Он платит за это потерей всех других свойств

  (как оскопляли богов).

 Электрон не Лютер,

 Он может иначе.

 Он не задерживается на этом месте и не основывает нового
                                                        варианта религии.