МНЕНИЕ

 

 Альбина  Яржембовская,
Станислав  Яржембовский

Глобальное потепление: домыслы и факты

О глобальном потеп­лении сейчас говорят как о техногенной катастрофе, вы­званной бездумной хозяй­ст­венной деятельностью человечества. Этой актуальнейшей теме посвящено бесчислен­ное коли­чество публикаций в прессе, в которых — независимо от того, респектабельное это издание или буль­варный листок, — серьезная научная проблема трактуется неизменно в неряшливо-по­верхностном журналистском стиле, да к тому же еще и в эмоциональном до истеричности тоне. Логотипом этой ис­терии стали апокалиптического вида картинки обрушиваю­щихся шель­фовых лед­ников (которые, между нами говоря, будут обрушиваться всегда — уже по той простой причине, что вода теплее льда при любом климате), а также грозно «дымящих» градирен атомных элект­ростанций, из которых по определению не может выделяться ничего, кроме водяного пара и капельной воды.

Если подойти к проблеме глобального потепления с научными критериями, то са­мый первый вопрос, который возникает: а происходит ли вообще это пре­словутое потепление? Как ни странно, на этот, казалось бы, праздный вопрос однозначного от­вета до сих пор нет. Бе­зу­слов­но, в пользу глобального потепления свиде­тельствуют несколько довольно весо­мых фактов, но ни один не является стопроцентно убедительным, на каждый из них имеется свое «но». Важнейшим из этих фактов можно считать зафиксированный наземными метеостанциями рост сред­ней температуры воздуха у поверхности Земли на 0.7°С за последние сто пятьдесят лет, что по климатологическим критериям немало. Однако рост этот не был постоянным: за указанный период наблюдалось два цикла потепления и последующего похолодания, третье потепление, начавшееся в 1970-е годы, продолжается до сих пор. Само наличие этих температурных волн насто­раживает: ведь объем про­мышленных выбросов (на которые списывается потепле­ние) все это время нарастал неуклонно, свидетельством чему является знаменитая «хоккейная клюшка» — рез­­кий скачок концентрации углекислого газа как раз в тот момент, когда в Англии произошла «промышленная революция», после чего концентрация углекис­лоты в ат­мосфере стала расти взрывным образом — по крутой экспоненте.

Серьезным свидетельством в пользу потепления климата является таяние льдов. Быстрее всего в настоящее время тают горные ледники, в частности в Альпах, однако в планетарном масштабе льда в горных ледниках не так уж много. Куда весомее тот факт, что тает грен­ландский лед­никовый щит, в котором сосредоточено около восьми процентов всего ледо­вого покрова Зем­ли: за последние полвека его толщина уменьшилась на четырнадцать метров! Также и арктичес­кий морской лед за последнее двадца­тилетие прошлого века потерял почти шесть процентов своей площади. Таянию льдов приписывается повышение уровня океана: за последнее десяти­летие прошлого века это повышение составило восемь миллиметров. Заметно тают и шель­фовые (прибрежные) ледники Антарктики. Но — что чрезвычайно важно — сам антарктический щит не только не тает, но, похоже, даже нарастает. Мы пока не знаем, насколько интенсивно он нарастает, но вполне возможно, что его нарастания достаточно для того, чтобы компенсировать потепление на всем остальном земном шаре. Так что из всех перечисленных, твердо установленных фактов еще вовсе не следует, что наблюдаемое в том или ином регионе Земли потепление является дейст­вительно глобальным и действительно устойчивым, а не локальным и временным.

И уж тем более отсюда никак не следует, что это потепление обусловлено именно хозяйст­вен­ной деятельностью человека. В современной климатологии есть несколько точек зрения на проб­лему глобального потепления. Ряд исследователей признает решающую роль углекислого газа, но лишь того, который не имеет техногенного происхож­дения. Есть исследователи, отрицающие решающую роль углекислоты вообще и отдающие предпочтение солнечной гипотезе. Есть сторонники аэрозольной гипотезы. Есть влиятельные уче­ные, которые считают главным фактором изменения климата нелинейные автоколебатель­ные процессы в системе океан—атмосфера. Наконец, есть и такие оригиналы (при этом — про­фес­сиональные клима­тологи), которые вообще отрицают факт глобального потепления — и у них для этого, как ни странно, имеются довольно серьезные аргументы. Для того чтобы разо­брать­ся в спектре всех этих воззрений, рассмотрим факторы изменчивости теплового баланса Земли. Этих факторов не так уж много: проникновение в атмосферу солнечной радиации, отражение части радиации Землей, прозрач­ность атмосферы, пар­никовый эффект атмосферных газов и взаимодействие атмосферы с океа­ном.

Проникновение солнечной радиации определяется прежде всего солнечной активностью. Ряд исследо­ва­­телей считает солнечную активность ведущим фактором глобального потепления, пола­гая, что прирост средней температуры за последние полтора века определя­ется на пятьдесят процентов ростом солнечной активности и лишь на десять — ростом концент­ра­ции парни­ковых газов. Их главный аргумент заключается в том, что с 1850-го до 1985 года измене­ние темпера­туры воздуха у поверхности Земли поразительно точно совпадало с ходом солнеч­ной актив­ности (правда, после 1985 года эта связь исчезла). Другим сильным аргу­ментом сторонников солнечной гипотезы является корреляция между минимумами солнечной актив­ности (малое количество пятен на види­мой полусфере Солнца) и периодами сильного похо­лодания климата в Европе в историческое время. Особенно интересен минимум Маундера, который соответствует «малому ледниковому периоду» в Европе: в 1645—1715 годах замерзали не только каналы Гол­ландии, но и Сена с Темзой. Более того, у клима­тологов есть еще один показатель солнечной активности — концентрация изотопа бериллия-10 в донных океанских осад­ках. В отличие от пятен на Солнце, бериллиевый метод позволяет проследить колебания солнечной активности на многие сотни и даже тысячи лет назад. И вот оказалось, что из десяти «малых ледниковых периодов», зафикси­рованных методами палео­кли­матологии, начиная с де­вя­того тысячелетия до н. э. девять сов­пало с минимумами солнечной активности. Это еще один серьезный аргумент в пользу солнечной гипотезы.

Впрочем, солнечная активность не является единственным фактором, вли­яющим на проникновение в атмосферу сол­нечной радиации. Другой фактор чисто астрономический — изменение интенсивности солнечной ра­диации при изменении расстояния Земли от Солнца (вследствие измен­чивости эксцентри­ситета, то есть степени вытянутости земной орбиты) и изменении наклона земной оси. Эти факторы опре­деляют так назы­ваемые циклы Миланковича, которые великолепно коррелируют с циклами реальных оледе­нений по дан­ным ледниковых кернов в Антарктиде. Теория Миланковича позво­ляет объяснить измене­ние кли­мата Земли за последние четыреста тысяч лет. Эта чисто астрономическая теория на­столько убедительна, что у нее практически нет противников.

Не вся солнечная энергия, достигающая верхней границы атмосферы, попадает на поверхность Земли, часть ее отражается назад, в космос, доля отраженной радиации называется альбедо. Ве­личина альбедо зависит от характера подстилающей поверхности: водная поверхность отра­жает всего лишь восемь процентов солнечной энергии, то есть вода является очень хорошим нако­пи­телем тепла, пустыни и ледовый покров отражают до трети солнечной радиации, а макси­мальной отражающей способностью (до восьмидесяти процентов) обладают верх­няя граница об­лаков и свежевыпавший снег. Важный вклад в альбедо вносит прозрачность атмосферы, ко­торая определяется количеством содержащихся в атмосфере аэрозолей — большей частью это частицы сажи, вулканического пепла и окислы серы. Основными поставщиками аэрозолей яв­ляются вулканы и промышленные выбросы — главным образом электростанции, работающие на угле, а также транспорт. Аэрозоли отражают солнечную радиацию и тем самым охлаждают Зем­лю. Аэрозольная гипотеза изменчивости климата тоже имеет немало сторонников, сущест­вует даже аэрозольный проект борьбы с глобальным потеплением: выбросить в стратосферу несколько миллионов тонн аэрозолей для сокращения прихода солнечной радиации на Землю.

Следующим фактором, влияющим на тепловой баланс Земли, является парниковый эффект ат­мос­ферных газов. Важно заметить, что сам по себе парниковый эффект имеет в высшей степени положительное значение для Земли: без него средняя температура Земли была бы не плюс пят­надцать градусов, как сейчас, а минус восемнадцать! Говоря о парниковом эффекте, обычно редко упоминают, а то и вовсе не упоминают следующее: главным парниковым га­зом является вовсе не углекислый газ, а водяной пар. Кстати говоря, водяной пар — это не то, из чего состоят облака: они состоят из капельной воды или крис­таллов льда, водяной же пар — это вода в газообразном состоянии — бесцветный,
то есть неви­димый газ. Вклад водяного пара в парниковый эффект намного больше вклада всех осталь­ных парни­ковых газов: согласно минимальным оценкам, он дает более шестидесяти процентов всего пар­ни­кового эффекта, некоторые же исследователи полагают, что его вклад может до­хо­дить до де­вя­носта процентов. Углекислый газ по эффективности поглощения исхо­дя­щего от поверхности Земли теплового излучения занимает лишь второе место, причем с ог­ромным отставанием. Этот газ находится в посто­янном круго­вороте: в процессе фо­то­синтеза он поглощается водной и наземной растительнос­тью, при раз­ло­жении расти­тельных остатков вновь возвращается в атмосферу. И доля ант­ропогенного углекислого газа, образую­ще­гося в результате сжигания топ­лива, здесь нич­тожно мала, не более трех процентов. Заметный вклад в парниковый эффект вносит также метан: по данным антарктических ледниковых кернов кон­центрация метана дос­ти­гла в наше вре­мя мак­симума за последние шестьсот тысяч лет. Содержание метана в ат­мосфере может су­щественно возрасти за счет таяния вечной мерз­лоты в Сибири — там вмо­рожены значи­тель­ные его количества. В настоящее время заметно растут ряды «метановых алармистов» — исследо­вателей (и их добро­вольных непрофессиональных помощников), доказы­вающих опасность ме­та­на, вы­де­ляе­мого в процессе жизнедея­тельности некоторых животных, в основном парно­ко­пыт­ных, для чего даже — на полном серьезе — ре­ко­мендуют уже сейчас начать селекционировать те породы скота, ко­то­рые вы­де­ляют меньше метана. Парниковым эффектом обладают и некоторые другие атмос­фер­ные га­зы (фреоны, озон и закись азота), но их роль можно считать незначительной. Кстати об озоне: его парниковое действие не имеет никакого отношения к проблеме озонных дыр; там речь идет о поглощении озоном не инфра­красного, а ультрафиолетового излучения.

Последний в нашем перечислении, но далеко не последний (на самом-то деле едва ли не пер­вый) по значению для климата Земли фактор — океан. Мировой океан является естественным регулятором климатических процессов, и главная его функция — сглаживающая. Без океана климатические скачки на нашей планете были бы столь сильны, что вряд ли бы на ней могла возникнуть и развиться жизнь. Влияние океана столь велико, что, говоря о климате Земли, нужно рассматривать не только атмосферу, а систему океан—атмосфера. Эта система работает как тепловая ма­шина, преобразующая приходящую от Солнца тепловую энергию в энергию движения — ветры, морские течения, конвекцию (то есть подъем воздуха при нагревании), а также переводит тепло в скрытую форму при испарении воды и ее конденсации в облаках и выпа­да­ющих осадках. В такой сложной системе, как океан—атмос­фера, неизбежны автоколебательные процессы, которые, по мнению некоторых исследо­вателей, и являются причиной многих погод­ных и даже климатических изменений. Наиболее ярким при­­мером подобных автоколебаний служит феномен Эль-Ниньо. Океан выполняет также роль главного регулятора содержания угле­кислого газа в атмосфере. Это обусловлено тем, что в нем содержится в пятьдесят раз больше углекислоты, чем в атмосфере. Между концентрациями углекислоты в океане и атмосфере су­ществует определенное равновесие, они никак не могут быть произвольными, независимыми друг от друга: если по каким-то причинам концентрация ее в атмосфере повысится, избыток автоматически перейдет в океан, так что безграничного насыщения атмосферы углекислым газом быть не может по принципиальным причинам. Еще один сглаживающий фактор — уси­ленное испарение при повышении температуры воды. Это, во-первых, само по себе охлаждает поверхность океана, а во-вторых, испарение способствует развитию облачности, которая по­вышает альбедо и тем самым снижает проникновение солнечной ра­диации. И наконец, увеличение температуры усиливает фотосинтез, благодаря чему избыток углекислоты связывается в био­массу.

Итак, мы показали, что углекислый газ вовсе не является единственной возможной причиной глобального потепления, есть и другие факторы, с неменьшим правом претендующие на роль «героя-злодея». Но широкая публика усвоила еще одно невольное заблуждение: почему-то считается, что климат Земли задан ей от Бога раз и навсегда именно в том виде, каков он сейчас. То есть полагают, что существует некое вполне определенное «нормальное» состояние климата, которое человек может, преследуя свои эго­ис­тические цели, опасно испортить или даже полностью разрушить, но если очень того захочет, то в силах и выправить ситуацию, перестав быть чрезмерно эгоистичным, — все дело в доброй воле самого человека. Таким образом, проблема из научной области переходит в об­ласть соци­альную и даже нравственную.

Однако данные палеоклиматологии показывают, что у земного климата не одно, а несколь­ко различных устойчивых состояний, так что нынешнее его состояние — одно их возможных. Для того чтобы в этом убедиться, проследим краткую историю климата Земли, постепенно уда­ляясь в глубь веков. Если рассмотреть ход средней температуры Земли за пос­лед­нее тысяче­летие, то бросается в глаза ярко выраженная температурная волна: средневе­ко­вый теплый пе­риод сменился так называемым «малым ледниковым периодом», о котором уже гово­рилось. Если же взять более длинный отрезок времени — последние восемна­дцать тысяч лет (начиная с росписей в пещерах Ласко), то мы увидим еще более интенсивные колебания темпе­ратуры: в этом мас­штабе указанная выше температурная волна выглядит как незначитель­ный за­виток, доминирует здесь голоценовый (то есть послеледниковый) максимум, имевший место ме­ж­ду вось­мым и чет­вертым тысячелетиями до н. э. — после выхода из последнего ледникового периода.

То, что такое чередование холодного и теплого периодов не было уникальным, показывает ход температуры Земли в еще большем масштабе — за послед­ние четыреста тысяч лет. В этом мас­шта­бе длительные периоды похолодания (ледниковые периоды) периодически сменялись ко­рот­ки­ми межледниковыми теплыми периодами. Оказывается, что в нашем четвертичном пе­риоде наиболее типичным состоянием Земли были стадии ее оледенения, периоды же потеп­ле­ния (аналогичные тому, при котором мы сейчас живем) были всегда относительно кратко­вре­мен­­ными. В настоящее время мы переживаем пятое такое потепление, которое вот-вот дол­жно закончиться.

Если далее рассмотреть ход температуры за еще более долгий период — последние шестьдесят пять миллионов лет, то окажется, что мы сейчас живем в самое холодное за этот период время! Максимум температуры — так называемый эоценовый оптимум — отмечался пятьдесят миллио­нов лет назад. И наконец, если рассмотреть изменение температуры Земли за все время сущест­вования на ней жизни — порядка трех миллиардов лет, то мы увидим, что температура Земли сильно колебалась и ее нынешнее значение довольно близко к среднему за весь этот пери­од.

Из всего сказанного можно сделать следующие выводы.

Нынешнее состояние климата Земли не является уникальным, мы балансируем где-то на уровне средней температуры Земли за всю ис­торию существования на ней жизни. Данные ледниковых кернов (великолепно укладываю­щи­е­ся в схему чисто астрономической теории Миланковича) сви­­детельствуют о том, что по край­ней мере в нашем четвертичном периоде существуют меха­низмы, стабилизирующие климат. Современный период потепления необычайно затянулся: на­ше межледниковье (голо­цен) длится уже одиннадцать тысяч лет, все предыдущие были по че­тыре-пять тысяч лет. Мы уже слишком задержались на пике потепления, в перспективе чело­вечеству надо опасаться не потепления, а похолодания: рано или поздно должен наступить но­вый ледниковый период.

Уже отмечалось, что некоторые исследователи вообще отрицают сам факт потепления. Их ар­гументация заключается в следующем: хотя данные наземных метеостанций явно указывают на устойчивый рост температуры, спутниковые измерения более чем за двадцать лет наблю­дений не фиксируют такого роста. Этот парадокс можно объяснить тем, что наземные метеостанции, которые раньше были за городом, сейчас оказались среди асфальта и бетона, так что «прирост» температуры определяется просто изменением условий ее измерения.

Факт повышения концентрации углекислого газа никем не оспаривается, однако есть весомые ос­нования считать, что само это повышение не причина, а следствие потепления: при более вы­сокой температуре происходит выделение углекислого газа из океана — из-за уменьшения его раст­воримости в теплой воде. Это подтверждается кернами антарктического льда: в прежние эпохи сначала происходило потепление, а лишь за ним — повышение концентрации углекислого газа.

Неоспоримо и таяние льдов, но под вопросом остается предположение, что оно непремен­но приведет к значительному повышению уровня океана. Дело в том, что таяние плавающего льда вообще не изменит уровня океана (закон Архимеда), а таяние гренландского щита может компенсировать рост антарктического щита — как об этом уже говорилось. Вообще же, данные о повышении уровня океана весьма ненадежны: во-первых, изменения среднего уровня океана очень малы по сравнению с его естественными колебаниями (доли миллиметра на фоне многих метров), а во-вторых, сеть постов, измеряющих уровень океана, в глобальном мас­штабе очень редка и потому недостаточно репрезентативна. Спутниковые измерения дают пол­ную картину уровня мирового океана, но точность таких измерений пока недостаточна: она составляет не требуемые доли миллиметра, а в самом лучшем случае санти­метры.

Большие сомнения вызывает и адекватность модельных расчетов. Применение существующих моделей к прошлым и нынешним данным не дает верных результатов. Предсказанного ранее на несколько лет вперед потепления не наступило. Рост концентрации углекислого газа в атмос­фере оказался вдвое ниже расчетного: видимо, он связывается океаном и растительностью в боль­шей степени, чем это предполагается моделями. Входящие в уравнения тепло- и массо­обмена важнейшие параметры плохо известны, берутся обычно «с потолка». Среднесрочный (годы и десятки лет) прогноз кли­мата в принципе невозможен, так как совершенно неясно, как будут проявлять себя факторы, опре­деляю­щие его изменение, при этом такие факторы, как извер­жения вулканов и солнечная актив­ность, вообще непредсказуемы. И самое главное, проис­ходящие в атмосфере и океане процессы не­линейны и поэтому с трудом поддаются (а если говорить честно, то совсем не поддаются) мо­делированию.

В любом случае, даже если бы антропогенный фактор действительно был решающим (что само по себе весьма спорно), то сокращать его нужно не на жалкие (для климата, не для мировой экономики) двадцать процентов, пре­дусмотренные Киотским протоколом до 2020 года, а, как подсказывает теория, гораз­до более существенно — в несколько раз. Ясно, что такое резкое сокращение парализует всю хозяйст­вен­ную деятельность человечества. Самое же парадоксаль­ное заключа­ется в том, что даже если прекратить всю хозяйственную человеческую деятель­ность вообще (что означает — исчезнуть с поверхности Земли человечеству как биоло­гическому виду), то начав­шееся уже потепление (если оно действительно началось) будет про­дол­жаться еще сто или даже двести лет — в силу тепловой инерции океана.

Возникает закономерный вопрос: если научные данные указывают на полнейшую бессмыслен­ность сокращения выбросов углекислоты, почему борьба за такое сокращение ведется столь ак­тивно и агрессивно? В бесперспективности такой борьбы уверены практически все иссле­до­ватели, реально работаю­щие в этой области. Но далеко не все из них могут позволить себе высказать это вслух. Призна­ние неактуальности и бесполезности борьбы с потеплением кли­мата существенно урежет финан­сирование научных ис­следований в области климатологии во­обще: ведь одно дело — проблема абстрактной академи­ческой науки, а со­вершенно другое — про­блема выживания человечества. Ни один руководитель научного центра на такое признание пой­ти не может уже в силу своих должностных обязанностей, то есть не только сам не пойдет, но и своим сотрудникам не позволит.

Это относительно научного аспекта проблемы. Но у нее есть еще и общественно-политический аспект. Что заставляет мировую (разумеется, в рамках «золотого миллиарда») общественность про­являть столь неумеренную активность в таком сомнительном предприятии, как борьба с гло­бальным потеплением? Складывается впечатление, что буйная массовая одержимость этой борьбой пред­ставляет собой неосознанное замещение другой — настоящей — проблемы, на которую запад­ному человеку страшно взглянуть прямо и трезво: проблему бездуховности и моральной дегра­дации западного общества. Гораздо проще бороться с климатом или, к примеру, отстаивать права не­справед­ли­во обижаемых братьев наших меньших — от сусликов до летучих мышей.

Так что же следует делать? А делать ну­жно лишь то, что позволяет ситуация: вместо тщетных попыток ценой непомерных затрат бес­плодно пытаться влиять на климат Земли следует подготовиться к тем естественным его из­менениям, которые действительно окажутся неотвратимыми: своевременно уйти с земель, об­реченных на затопление, начать сажать средиземноморские растения в Цент­раль­ной Евро­пе, приступить к окультуриванию холодных территорий (Гренландия, Сибирь, Канада), интен­сивнее проводить лесонасаждение в засушливых районах, развивать междуна­род­ное со­труд­ни­чество перед лицом грядущих экологических потрясений. Опять же — не стоит с этим спешить: все это следует начать де­лать лишь когда появятся реальные признаки неотвратимого потепления, а не нынеш­ний его фантом.

И наконец, последнее. Обычно страшатся грядущего потепления на том основании, что оно разрушит существующий климатический баланс Земли. При этом почему-то считается, что имен­но современный климат как раз и является для Земли наилучшим из всех возможных. Од­нако данные палеоклиматологии показывают, что самое буйное цветение жизни на Земле, когда количество биомассы на ней было наиболее высоким за всю ее историю, приходится на период максимума температуры, имевшего место пятьдесят — сто миллионов лет назад (упо­мянутый эоценный оптимум). И эта температура была значительно выше нынешней. Природа дала тогда огромный шанс динозав­рам, которым они в полной мере воспользоваться не сумели. Возможно, что сейчас природа дает второй такой шанс человеку, готовя для него новый темпе­ра­турный оптимум — самые комфортные условия жизни на Земле. Так что, если и в самом деле грядет глобальное потеп­ление (что, по правде говоря, очень и очень сомнительно), то не стра­шиться нам его надо, а принимать с благодарностью. И это поворачивает рассматри­ваемую про­б­ле­му в совершенно иную плоскость.

 

 

Анастасия Скорикова

Цикл стихотворений (№ 6)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Павел Суслов

Деревянная ворона. Роман (№ 9—10)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Владимир Дроздов

Цикл стихотворений (№ 3),

книга избранных стихов «Рукописи» (СПб., 2023)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Михаил Толстой - Протяжная песня
Михаил Никитич Толстой – доктор физико-математических наук, организатор Конгрессов соотечественников 1991-1993 годов и международных научных конференций по истории русской эмиграции 2003-2022 годов, исследователь культурного наследия русской эмиграции ХХ века.
Книга «Протяжная песня» - это документальное детективное расследование подлинной биографии выдающегося хормейстера Василия Кибальчича, который стал знаменит в США созданием уникального Симфонического хора, но считался загадочной фигурой русского зарубежья.
Цена: 1500 руб.
Долгая жизнь поэта Льва Друскина
Это необычная книга. Это мозаика разнообразных текстов, которые в совокупности своей должны на небольшом пространстве дать представление о яркой личности и особенной судьбы поэта. Читателю предлагаются не только стихи Льва Друскина, но стихи, прокомментированные его вдовой, Лидией Друскиной, лучше, чем кто бы то ни было знающей, что стоит за каждой строкой. Читатель услышит голоса друзей поэта, в письмах, воспоминаниях, стихах, рассказывающих о драме гонений и эмиграции. Читатель войдет в счастливый и трагический мир талантливого поэта.
Цена: 300 руб.
Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России