КРИТИКА

Гжегож Вишневский

ПОЛЬСКО-РОССИЙСКИЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ КОНТАКТЫ
В ХХI ВЕКЕ

В конце ушедшего столетия в Польше неоднократно выражалась обеспокоенность, связанная с заметной качественной и количественной деградацией наших культурных связей с восточными соседями, возникшей после изменений в общественном устройстве стран Центральной и Восточной Европы. В девяностых годах прошлого столетия в Польше явно ощущалось «отстранение» великой русской художественной классики и практически полное исчезновение из культурной жизни «официального» искусства постсоветского пространства; о происходящих там культурных событиях мы имели очень фрагментарное представление. По множеству причин живой контакт с культурой наших восточных соседей ограничился встречами в узком профессиональном кругу и общением небольших групп энтузиастов. Например, в 1998 году в Польше опубликовано только 15 наименований художественных произведений, созданных в России, общий тираж которых не превысил 95 тысяч экземпляров. Среди опубликованных в Польше переводов иностранной литературы эти издания по тиражу занимали одиннадцатое место, а по количеству наименований — двенадцатое: между шведской литературой и литературой ЮАР. Российские книги уступали место американской литературе (874 наименования и 8,4 млн тираж), английской, немецкой и французской, опережали их по количеству изданий и книги из Канады, Испании, Италии, Бельгии, Норвегии, Голландии. В театральном сезоне 2000—2001 годов в польских театрах из 104 премьерных спектаклей, поставленных по произведениям современных зарубежных авторов, не было ни одной пьесы российских драматургов, не говоря уже об украинских или белорусских.

Также сократилось, хоть и в значительно меньшей мере, присутствие польской культуры в странах Восточной Европы, что для Польши имело существенное значение,— ведь Россия последние сто с лишним лет являлась самой многочисленной, а главное, компетентной и благодарной аудиторией из всех воспринимающих польскую культуру вне ее границ.

Сегодня, на исходе первого десятилетия нового века, можем ли мы говорить о торможении этих негативных тенденций и установлении такого диалога наших культур, который был бы адекватен их историческому значению и современным достижениям? Смогли ли мы преодолеть ресентимент, легший тяжким бременем на польские восточные культурные связи в первые годы общественной трансформации? Смогли ли мы в то же время предохранить сферу культурного обмена с Востоком от наплыва коммерческой банальщины? Кажется, на эти вопросы можно сегодня ответить в большей степени положительно, что дает определенное основание смотреть в будущее с умеренным оптимизмом; в любом случае, желаемые процессы начались и некоторое улучшение ситуации уже прорисовывается, хотя до удовлетворительного состояния дел еще далеко.

Оживление культурных контактов с Востоком достигнуто преимущественно благодаря самой польской культурной аудитории, заметно раздосадованной возникшим отчуждением. В особенности радует то, что эта заинтересованность дает о себе знать у нового поколения (свидетельством этого является, в частности, растущая популярность соответствующих отделений высших учебных заведений). Как удачно заметил относительно России Гжегож Шимчак («Studia Rossika» XIII, 2003), «молодое поколение, лишенное комплекса СССР и опасений перед „великим братом“ <…> все чаще трактует Россию как страну, с культурой которой стоит знакомиться уже потому, что ее богатства ценит весь мир».

Уделяют внимание возобновлению контактов и государственные структуры, в особенности если речь идет о культурном обмене с Россией или Украиной.
В 2003—2006 годы были подготовлены обширные международные культурные мероприятия: польская художественная программа в рамках празднования 300-летия Санкт-Петербурга (2003), Российский сезон в Польше и Польский сезон в России (2004—2005), а также Год Польши на Украине и Год Украины в Польше (2006). Интенсификация нашего культурного сотрудничества с Востоком происходила вопреки отсутствию последовательной восточной политики Польши в целом. Развитие культурного диалога не смогла затормозить даже бессмысленная русофобия, которая формировала наши политические действия во время правления крайне правых и на которую ориентировались средства массовой информации, в том числе публицистические телевизионные программы, где часто незнание шло рядом с предубеждением.

Никто из здравомыслящих людей не подвергал сомнению факт, что в сфере художественного творчества Россия оставалась мировой сверхдержавой, а для нас, кроме того, основной заграничной аудиторией.

В первую очередь это касается литературы. За шесть лет, с 2001-го по 2006 год, в Польше издано 284 наименования художественных книг из России тиражом в 1,7 миллиона. Особенно в последние годы — и особенно в количестве наименований — обозначилась устойчивая тенденция роста. Но это все-таки не означает, что российская литература вернула на нашем книжном рынке свои передовые позиции: например, в 2006 году художественная литература из России представлена 61 книгой, в то время как американская — 731, англий­ская — 432, французская — 124, немецкая — 115 и итальянская — 64.

Увеличение издания российских книг в Польше достигнуто благодаря растущему у нас интересу к новейшей русской литературе, в то время как с русской классикой по-прежнему дела обстоят не лучшим образом. Это, впрочем, отражает общую в польской жизни тенденцию ослабления презентации мировой классической традиции. Классики допушкинской эпохи на польском издательском рынке в первые шесть лет нового столетия не было вообще. Сам Пушкин был представлен двумя изданиями «Евгения Онегина», из которых одно — старый перевод Лео Бальмонта, другое — новый, Анджея Левандовского; появилось также одно издание Лермонтова. Славу великой русской литературы XIX столетия спасали только Гоголь, Достоевский, Лев Толстой и Чехов.

Несомненным лидером был Достоевский, имевший общий тираж в 2,5 миллиона экземпляров, в том числе в новых переводах. Но вот Лев Толстой был представлен только романами «Война и мир» и «Анна Каренина», Чехов — тремя сборниками рассказов. Тургенев, Гончаров, Александр Островский, Салтыков-Щедрин, Лесков, а также — добираясь уже до начала XX столетия — Горький, Андреев или Блок не издавались вообще. Тургенева, например, что нас едва ли не компрометирует, мы не публиковали с середины 1990-х.

Больше десяти изданий пришлось на долю Михаила Булгакова. Многократно, причем в двух разных переводах, выходил культовый роман «Мастер и Маргарита». Можно добавить, что в эти годы переведен и издан «Словарь жизни и творчества Булгакова» Бориса Соколова, а также монография Мирона Петровского «Мастер и Город: киевские контексты Булгакова» (2001); появилась вновь монография «Мастер и дьявол» Анжея Дравича. Мацей Войтышко опубликовал в ежемесячном журнале «Диалог» пьесу «Булгаков», хорошо принятую критикой и с успехом сыгранную в двух театрах. В варшавском Музее литературы им. Мицкевича экспонировались привезенные из России и с Украины выставки: «Киев — город Булгакова» (2001) и «Мастер Булгаков» (2004). Впрочем, реакция на «польского» Булгакова порой весьма курьезна: к примеру, «Наш Ежедневник» в 2002 году возмущался, как это премьер польского правительства Лешек Миллер мог в интервью заявить, что его любимой книжкой является «Мастер и Маргарита» — ведь в этом романе запечатлен апофеоз адских сил и масонства!

Также больше десятка изданий в обсуждаемый период насчитывает Владимир Набоков, хотя часть из них составляют произведения, написанные по-английски. По разу издавались Велимир Хлебников (поэзия), Константин Вагинов (первое в Польше издание повести «Гарпагониада»), Осип Мандельштам (поэзия), Марина Цветаева (воспоминания), Михаил Шолохов («Тихий Дон»), Илья Эренбург (рассказы), наконец, Василий Гроссман (военные записки; увы, до сегодняшнего дня нет польского издания его «Жизни и судьбы»). Была издана антология женской лирики первой волны русской эмиграции. Обращает на себя внимание отсутствие Андрея Платонова: его не издавали у нас с 1997 года.

Отдельно следует подчеркнуть, что на начало ХХI века приходится первое наше знакомство с творчеством Сигизмунда Кржижановского — российского прозаика польского происхождения, практически не публиковавшегося при жизни и наново открытого только во времена перестройки. В Польше переводом и пропагандой его произведений усердно занимается Валентина Миколайчук-Тшинская. Благодаря ее стараниям, у нас изданы три тома произведений писателя.

Из художественной литературы, созданной после Второй мировой войны, трижды переиздан «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. Александр Солженицын представлен четырьмя изданиями: «Один день Ивана Денисовича», «Раковый корпус», «Угодило зернышко меж двух жерновов» и «На изломах» (рассказы 1959—1998 годов). Дважды издавались «Записки психопата» Венедикта Ерофеева, переиздавались также его «Почти все дела» в переводе Дравича. Опубликованы три сборника Сергея Довлатова («Чемодан», «Заповедник», «Жизнь коротка»). Первый раз была представлена в Польше в книжном варианте проза Эдуарда Лимонова («Это я — Эдичка»). Из произведений Василия Аксенова польские читатели получили возможность прочитать «Остров Крым». Неослабевающей популярностью пользуется творчество Аркадия и Бориса Стругацких — их произведения выдержали более десяти изданий.

Довольно обширно издаваемые в последние годы произведения Иосифа Бродского явились в виде двух томов стихов, тома эссе и публикации пьесы «Демократия! Акт второй». Отметим также издание весомой поэтической антологии петербургской поэзии под названием «Память».

Наибольший интерес у нашей критики и литературной общественности в начале нового века вызвало творчество ведущих русских представителей постмодернизма — Виктора Пелевина, Владимира Сорокина, Виктора Ерофеева. Виктор Пелевин, как полагает Алиция Володько-Буткевич, «без сомнения, наиболее охотно читаемый русский писатель нашего времени»; его польским дебютом была книга «Generation „П“», потом изданы «Жизнь насекомых», «Священная книга оборотня», «Шлем ужаса»,«Омон Ра» и «Ампир „В“»). В начале 2008 года на страницах «Газеты Выборчей» Кшиштоф Варга писал: «Похоже на то, что современная русская литература может занять в сердцах польских читателей место чешской литературы. Триаду Храбл — Кундера — Скворецкий постепенно вытесняет разогнавшаяся русская тройка: Пелевин — Сорокин — Ерофеев».

В 2004 году свою первую в Польше книгу издала Татьяна Толстая («Кысь»); с этого же времени мы имеем возможность общаться также с книгами Людмилы Улицкой («Медея и ее дети», «Казус Кукоцкого»). Впервые появились в эти годы также Анатолий Азольский («Клетка»), Юз Алешковский («Внимание, оргазм» — в оригинале «Николай Николаевич». — Примеч. переводчика), Дина Рубина («Вот идет Мессия!», «На Верхней Масловке»), Юрий Бурда («Прусская невеста»), Мария Абрамова («Меня зовут женщина»), Алексей Варламов («Затонувший ковчег»), Михаил Кононов («Голая пионерка»), Виталий Ручинский («Возвращение Воланда, или Новая Дьяволиада»). О темпе, в котором происходит «присваивание» интересных дебютов молодых российских авторов, может свидетельствовать издание польского перевода менее чем через два года после «появления на свет» сборника рассказов «Дай мне!» Ирины Денежкиной.

С 2003 года началось завоевание нашего читательского рынка популярным автором рафинированных детективов «в стиле ретро» Борисом Акуниным.
В упомянутом году у нас были изданы сразу шесть его произведений из цикла «Приключения Эраста Фандорина» — от «Азазеля» до «Декоратора»; в течение трех последующих лет число польских изданий Акунина приблизилось к двум десяткам. С 2004 года обильно представлены в Польше очередные представители (точнее, представительницы) этого жанра — автор «дамских детективов» Александра Маринина и специализирующаяся в жанре «ироничных детективов» Дарья Донцова (с 2006 года обе издали у нас по шесть книжек). С этого же года появился в польских книжных магазинах еще один создатель «детективов-ретро» — Леонид Юзефович («Костюм Арлекина», а в 2007 и 2008 годах — «Дом свиданий» и «Князь ветра»).

Не могут пожаловаться и наши любители фантастики: наряду с изданиями (а было их без малого десять) очередных новых книжек хорошо уже известного в Польше Кира Булычева появились у нас впервые и Сергей Лукашенко (за 2002—2006 годы аж двадцать изданий!), и Ник Перумов, и Марина и Сергей Дьяченко, и Евгений Лукин, и Олег Дивов, и Владимир Васильев, и Генри Лайон Олди, и Василий Головачев, и Вячеслав Рыбаков, в большинстве — с несколькими изданиями. Если к этому добавить литературу «сенсаций», типа произведений Аркадия и Георгия Вайнеров или Фридриха Незнанского, а также литературу романтического» характера, типа повестей Оксаны Робски, то окажется, что и массовая русская литература обосновалась в эти годы в Польше, пожалуй, прочнее, чем прежде.

Существенную роль в представлении современной русской литературы в Польше сыграл «российский десант» на 49-й Международной книжной выставке в Варшаве в мае 2004 года, в которой Россия участвовала в качестве почетного гостя и на которую прислала под руководством энергичного вице-министра Владимира Григорьева около ста издателей, а кроме того, представительную группу литераторов. Среди них были Максим Амелин, Андрей Битов, Дмитрий Быков, Андрей Дмитриев, Сергей Гандлевский, Андрей Геласимов, Евгений Гришковец, Наталья Иванова, Виктор Ерофеев, Александр Кушнер, Олег Павлов, Людмила Петрушевская, Вячеслав Пьецух, Людмила Улицкая, Сергей Чупринин. Сослужили хорошую службу нашим писательским контактам и издательскому сотрудничеству также польско-российские литературные семинары, трижды проходившие в эти годы и организованные Союзом литераторов Польши.

Помимо книг указанных выше авторов и жанров следует назвать также антологию (Збигнев Баранский, Ежи Швидзинский) «Мицкевич в русской поэзии» и сборники русской поэзии в переводах Юлиана Тувима и Виктора Ворошильского. Достаточно обширен и список опубликованных в этот период монографий, посвященных русской литературе: в кругу интересов наших русистов оказались биографии и творчество Александра Бестужева-Марлинского, Гоголя, Тургенева, Достоевского, Льва Толстого, Чехова, Брюсова, Бунина, Сологуба, Дмитрия Философова, Михаила Булгакова, Лидии Чуковской, Василия Гроссмана и др. Из новых работ хочется отметить также фундаментальную и весьма познавательную монографию Алиции Володько-Буткевич «От перестройки до лаборатории net-литературы: перемены в современной русской прозе». Вышло очередное, расширенное, издание «Истории русской литературы ХХ века» Богуслава Мухи; переиздана также «История русской литературы ХХ века» под редакцией Дравича.

Перевод Веры Виногоровой