ИЗ ГЛУБИНЫ (ПОЭЗИЯ)

Константы Ильдефонс Галчинский

Летом 2008 г. я готовила в «Новой Польше» блок материалов о Галчинском (1905—1953): что-то редактировала, что-то переводила. При переводе статьи о Галчинском нужны были цитаты — порылась по Интернету (книжки русской у меня нет), нашла все, что можно. Одного стихотворения («Недоразумения») нигде не было, перевод второго меня не устроил. И, хотя мне нужны были только вырванные цитаты, перевела оба целиком.

Из второго стихотворения я когда-то взяла эпиграф к своим стихам: «Лирика, лирика, нежная динамика...» — в таком виде я и оставила эти две строки в переводе, хотя, может быть, лучше было бы — «слезливая динамика».

В первом стихотворении я потеряла второе упоминание о Лени Рифеншталь. Там, где у меня «в обнимку», в оригинале рифмуются «Лени» и «колени».

К этому мне остается только добавить, что Артур из второго стихотворения — тот же, что в «Зачарованных (или заговоренных. — Н. Г.) дрожках»: Артур Мария Свинарский — поэт-сатирик, друг и коллега Галчинского по журналу «Пшекруй».

Наталья Горбаневская

НЕДОРАЗУМЕНИЯ

Говорят одни: — Он наш!

А другие: — Нет, он наш!

А я твой и только твой, и так мне лучше.

Одни тянут на восток,

а другие — впоперек,

ну а я с тобой в кино пойду с получки.

Мне и тех и этих жаль,

но на Лени Рифеншталь

мне милее, чем в чистилище и пекле.

Восемь лет мы все в обнимку,

хорошо глядеть картинку,

у экрана развалившись в кинокресле.

Стержень духа? Ну и пень,

не учи! Не всяк ли день

лес нас учит рваться стержнем в поднебесье?

Просьбы и заботы влепим

в Богородице молебен...

злит... из книжки... маменькины песни...

Ты мне все — и Рим, и Крым,

Византия, блеск, и дым,

ноты Моцарта, и слава крестоносцев,

фейерверки, и глинтвейн,

Висла, Висла, но и Рейн,

гимн языческий, и Гете светоносный.

Теофиль-то прав, да-да,

без монархии беда —

значит, заново земля пойдет крутиться.

Несмотря на всякий свист,

я — ein polnischer Monarchist,

потому что ты моя имератрица.

«Лирика, лирика, нежная динамика...»

Сам не пойму я, откуда лечу я,

мифологическим зверем почуя,

кото-собакой, кабано-быком,

вообще не отсюда, не тут:

лирика, лирика,

нежная динамика,

ангелология

и т. д.

Вечером, скажем, с Артуром гуляем,

всходит луна над стеной, как над раем,

Артур хлопочет, заботливый очень:

— Не гляди. — А я как бобер:

лирика, лирика,

нежная динамика,

ангелология

и т. д.

В «Пшекруе» людям нету покоя,

перекро, но, конечно, не скрою

тайной мысли, допустим, о Висле

и сразу ревмя реву:

лирика, лирика,

нежная динамика,

ангелология

и т. д.

Не удивляйтесь, милые други,

шесть лет блуждал по всемирной округе,

а тут вдруг дoма, и лиры истома,

чудо как жемчуг с блюда:

лирика, лирика,

нежная динамика,

ангелология

и т. д.

Вы посмеетесь, но верьте слову:

читаю даже «Газету людову»,

и «Поколенье», и вирши в «Камене»,

читаю, рыдаю, и ох!

лирика, лирика,

нежная динамика,

ангелология

и т. д.

Нате, убейте! Венки дорогие

из гонораров Артура Марии,

я же поляк, а поляки шальные,

шальной — это самое то:

лирика, лирика,

нежная динамика,

ангелология

и т. д.

А на поминках, под огуречик,

пусть меня в надписи увековечат:

Фокусник и обезьян-человечек.

А дальше текст такой:

«Лирика, лирика,

нежная динамика,

ангелология

и т. д.»