Татьяна Вольтская

ДВИНСКИЕ ЭЛЕГИИ

1

На Севере дома, как корабли,

Они же волны почернелых бревен.

Куда глаза глядят, за край земли

Их караван вздымается, неровен,

 

И палубы пустынных чердаков

Кренятся под двойными парусами

Угластых крыш, чей силуэт таков:

Забылся — Кемь, очнулся — под Рязанью,

 

Поскольку оборвались якоря

Давно, и каждый сам себе Летучий

Голландец, и цветастая заря

Торопит их — плыви уже, не мучай,

 

Куда-нибудь подальше от Двины,

На север ли, на запад ли, на юг ли,

От обморока, морока, вины.

Дома плывут, за окнами видны

Не лица, как подснежники, бледны,

А небеса, горячие, как угли.

 

2

Под окошком у каждого —

Палисадники с мальвами,

Недозрелые россыпи

Ягод, ветер в трубе.

Призови меня, Господи,

Где угодно Тебе.

А кто в море не хаживал,

Тот Бога не маливал.

Водяное адажио

С неба — сутки без малого:

А луга-то, покосы-то

Заливает вода!

Призови меня, Господи,

Хоть сейчас, хоть когда.

А кто в море не хаживал,

Тот Бога не маливал.

А кто пажити влажные,

Как дитя, не вынашивал, —

Побоится ли бросить их

В серебре-лебеде?

Призови меня, Господи,

Как угодно Тебе.

 

3

Сиверко, сиверко. Черные флаги дыма

Вьются над трубами, словно плывут пираты

Вверх по Двине. Но главный, непобедимый —

Только ветер, да запах мяты, да звук утраты.

 

Землю-то бросить труднее, чем бросить сети,

Услыхав негромкое: «Встань и иди за мною!»

Впрочем, ржавые плуги эти —

Те же весла, плывущие за кормою

 

По голубым бурьянам, пучинам, мелям,

Вместо черных волн, которые вдруг иссякли.

Нынче не жнем, не сеем, а только мелем

Семя пустое, вздорное. Клочья пакли

 

По небу пролетают. Что сеть — веревка;

А кто землю выронил, не заметил —

Спину не разогнуть и ходить неловко:

Травы на ней в узлах, ячеях, как сети.

 

4

Что же раньше все-таки: зов или жертва?

И кого проверяет Бог, опуская прямо

На вязанку дров поросшее мягкой шерстью,

Блеющее спасение, — Авраама

 

Или свое подобие в заскорузлой

Пастушьей одежде, с окаменелым взором?

Из норы выкатывается суслик

И, увидя пламя, ныряет в нору.

 

Что же раньше — зов или все же сердце

С приготовленной — вырванной у пустыни,

Где ни тени — скрыться, ни дерева — опереться, —

Жертвой, которая в холоде не остынет

 

И в огне не сгорит? И может ли это сердце,

С жертвой, плещущей, словно рыба, не слышать зова?

Слышит оно потому, что ему не деться

Никуда — или просто оно готово

 

Слышать? Холодно. Север — чем не пустыня?

За барханами трав — миражи деревень. Поближе

Подойдешь — юродивый куст утирает тыльной

Стороной листа набежавшие слезы. Дышит

 

Ветер. Мужик на краю села починяет змея,

В желтой щетине, в тапочках, зыркая злобно

На заглохшее поле. Но змей не летит, не смея

Ринуться ветру в пасть: деловито хлопнув

 

Размалеванным носом, падает. Раз такое

Дело из рук валится, не говоря уж

Про какой-нибудь трактор, и молоко, и

У обочин — ржавые джунгли кладбищ, —

 

Раз уж змей не летит — хана. На разбитом ЗИЛе

Прыгает местный мальчик. Не слыша зова,

Жертву Каина, жертву, которую не просили,

Приносили здесь — и приносят снова,

 

И еще принесут; еще раскатают ребра

Черных бревен — может, на пепелище

Завалялось сердце, треснувший темный образ —

Тот, который Бог по углам и канавам ищет.

 

5

До Соловков не доехать мне в это лето,

Не потрогать камней, обточенных кровью,

А не водою. Желтые, как монеты,

Волны катит Двина. Из влажного Заостровья

 

Соловецкие камни кажутся черепами,

И по ним, ледяным, как по горячим углям,

Я пройти хотела плачущими стопами,

Чтобы каждый шаг мой был не украден — куплен,

 

Ибо все не мое — заемное, у того,

Кто не доел — не допил и сгнил в бараках.

Каждый кусок — не впрок, и пустой листвой

Мечется лес, никого не отпев, не оплакав,

 

Заворожен нарядной своей тщетой.

Над нечистой бездной, по мутному мелководью

Над Атлантидой мертвых ношусь щепой,

Деревянные пальцы силясь согнуть щепотью.

6

— За другого молиться —

Собой поручиться, —

Говорит отец Иоанн и идет молиться

У алтаря неброского,

В тесном притворе, покуда идет ремонт, —

За Солженицына, Бродского,

За мужика новгородского,

Рязанского, тульского;

 

Из дверного проема узкого

Видно, как под дождем расцветает зонт,

Как рыжая кошка вымокла и продрогла, —

За живых и мертвых,

И молитва его — дорога,

Под дождем,

Бесконечная,

Как на фронт.

 

7

О украсно украшенная земля моя,

Кровью мучеников унизанная, как покров

Богородицы к празднику: порванный надвое,

На сотни кусков.

Вот они — дороги, луга, перелески

В битых бутылках, кучах цемента, собачьем дерьме,

Неопознанных трупах — словно рыба на тонкой леске, —

Между нами незримо плывущих — от войны к войне.

Вот они, мятые, передо мною,

Клочки земли и воды, набросанные пестро,

Как еще прекрасное, но уже испитое

Лицо юной бомжихи на ступенях метро.

Вот они, пустыри, во вздувшихся трубах, с резким

Северным ветром, с бредущими в темноте детьми

В синяках от побоев; станции с лязгом и треском

На расшатанных рельсах, — греми, товарняк, греми,

Заглушай мой плач, просеивай через сито

Придорожного гравия, содроганья для.

О, земля, лицо твоего ангела разбито,

Как дорожное зеркало, так что ты, земля,

Больше себя не видишь. (Видела ли когда-то,

Или вечно в пустых осколках скользила чужая тень,

Текли дымы, жухлой листвою неслись солдаты

По телам обезображенных деревень,

И на мерзлой вышке, подняв воротник бушлата

Створкой раковины, сквозь метель

Брат прицеливался в бегущего брата

Вдоль колючей проволоки — всегда попадая в цель?)

О, земля, земля моя, расскажи мне, кто я,

Почему моя плоть — из болотной твоей воды,

И зачем душа всегда штурмует тебя, как Трою,

И всегда отступает, смешав ряды?

Кто у тебя за высокой стеной — Елена?

Лизавета смердящая или в сером платке

Бабка на ветхом крыльце, рассыпавшая на колени

Гроздья черной смородины, запекшейся на руке?

И нужны ли тебе эти судороги ночные,

Эти всхлипы речные, эта сырая гроздь,

Хочешь ли ты, чтобы оттаяли ледяные

Края и зеркало ожило и срослось?

Я боюсь, не хочешь. В семечной шелухе

И пивных жестянках, приплясывая дворами,

Возвращаясь домой под мухою, налегке,

Или увешанная дарами

Супермаркета, — ты глядишь в себя

Угрюмо — что бы еще разрушить. Привет из ада

Оглушительно скучен. Скудной слезой кропя

Ночь, опускаю глаза, не выдержав взгляда.

 

 

8

На Севере дома, как корабли,

Вот только плыть им никуда  не надо,

Раз человек зачем-то из земли

Весь выдернут, как образ из оклада.

Но купола в цветущих небесах

Не падают, набухшие, как капли:

Пять голубых, как жизнь, и девять   — прах,

И самый ветер около — не прах ли?

И все-таки дома плывут. Бурьян

Все ближе поднимается смертельной

Волной. Горит за окнами герань —

Танцующий цветок святого Эльма.

Елена Бердникова

Площадь восстания. Роман (№ 8)

Михаил Ефимов

Парамонов-85 (№ 5)

Дягилев. Постскриптум (№ 8)

Юлий Рыбаков

На моем веку. Главы из книги (№ 4—6)

Алексей Комаревцев

Цикл стихотворений (№ 10)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Данила Крылов

Цикл стихотворений (№ 1)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Владимир Дроздов - Рукописи. Избранное
Владимир Георгиевич Дроздов (род. в 1940 г.) – поэт, автор книг «Листва календаря» (Л., 1978), «День земного бытия» (Л., 1989), «Стихотворения» (СПб., 1995), «Обратная перспектива» (СПб., 2000) и «Варианты» (СПб., 2015). Лауреат премии «Северная Пальмира» (1995).
Цена: 200 руб.
Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов.
Цена: 250 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
На сайте «Издательство "Пушкинского фонда"»


Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России