НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ

 

Джордж Ноэл Гордон Байрон

Вальс

Лорда Байрона (1788–1824) представлять русскому читателю не нужно. Стоит только представить ему маленькую поэму «Вальс».

Эту шуточную поэму Байрон написал осенью 1812 г. на курорте в Челтнэме, и она была напечатана без подписи автора в 1813 г. По мнению советских исследователей, для Байрона эта поэма «служит удобным поводом для осмеяния развращенности и пустоты света, а также для язвительной характеристики последних политических событий, которые свидетельствовали об углублении реакции внутри страны».*  Хотя, действительно, Байрон мимоходом упоминает об обесценивании денег или о законах, позволяющих «вешать бедняков голодных», но поэма в основном — не об этом. Она — о том, что вальс, пришедший из Германии и ставший модным в Англии, в отличие от всех прежних великосветских танцев, предоставляет немалые возможности для  физической близости: по Байрону, вальс — это не столько танец как таковой, сколько эмблема сексуальности общества. Может быть, именно из-за «неприличности» этой темы советские издатели поэму «Вальс» недолюбливали.

Действительно, вальс поначалу вызвал в Англии не только восторг, но и серьезную оппозицию. Противники этого танца подняли шум, матери запрещали его танцевать своим дочкам, каждая бальная зала становилась полем битвы. Как пишет мемуарист, капитан Р. Х. Гроноу, лишь «когда русский царь Александр I, туго затянутый в мундир, украшенный множеством орденов, без стеснения (уже после выхода в свет поэмы Байрона.Г. Б.) станцевал вальс в клубе «Альмак», а лорд Пальмерстон закружил в вальсе госпожу Ливен»,**  предубеждение против вальса испарилось, и он стал стандартным, общепринятым танцем.

 

    

 

       О муза ног проворных, Терпсихора!

Ты приберешь к рукам и руки скоро.

О дева! (Нынче девы не в чести.)

Ты, что из непорочных девяти

Считалась наименее невинною,

Сияешь снова славою старинною;

Тебя бранили все, кому не лень,
Но вот настал твоей победы день.

Твой меч и щит — порхающие ножки

(Лишь юбочку приподними немножко),

И, если грудь достаточно нага,

Ты ею  sаns armour 1 сразишь врага;

Пред штурмом устоишь почти всегда ты

И узаконишь Вальс, в грехе зачатый.              

 

      Виват, о нимфа! Кирасир младой — 
Усач, живущий вальсом и войной, — 

Все вечера готов самозабвенно

Отдать тебе — столь трогательной сцены

С тех пор не наблюдалось, как Орфей

Музыvкой услаждал своих зверей.

Вальс! Ты — штандарт, под коим гренадеры

Вступают в бой за модные манеры,

И в Хаунсло Уэлсли2 посрамлен:

Товьсь — целься — пли! Враг жив, но побежден.

Привет, о муза! Нынче все красавицы

Не нам, а лишь тебе желают нравиться.

Что умный Басби или храбрый Фиц3

Пред грацией прелестных танцовщиц?

Столь возбуждающую цель преследуя,

Поздравим Вальс и Дьявола с победою!             

 

      Имперский Вальс! Тебя прислал нам Рейн,

Где льется кровь студентов4 и рейнвейн.

Пусть импорт твой, по правилам таможен,

Нескоро будет пошлиной обложен!

Рейнвейн обогащает наш подвал,

Но ты нам радость жизни даровал.

Рейнвейн порой нам в голову бросается,

Тобой же наша кровь разгорячается:                          

Ты сладким ядом гонишь прочь усталость,

Нас подбивая на срамную шалость.

                     

      О немцы! Сколь обязаны мы вам,

Как несравненный Питт5 признался сам,

Когда еще вы не поддались Франции,

Оставив нам задолженности, танцы и

Ганноверов, внушающих восторг, —

Таких, как славный Третий наш Георг,

Которым, для всеобщего комфорта,

Зачат был будущий Георг Четвертый.6

Германия мильоны нам должна —

Но королеву нам дала она.

Германия! Ты с самого начала

Нам Брауншвейгов и невест вручала;7

За их вульгарность кто нам заплатил?

Кто герцогов нам прорву подарил,

Трех королей, а также королеву

И искрометный Вальс — для разогрева?                    

 

      Мир ей — ее монархам и диетам

(Хоть Бонапарт их обуздал декретом)!8

Вернемся к теме: муза, разъясни,

Как Вальс в наш край пробрался в эти дни.

Рожденный на ветрах гиперборейских,

Из Гамбурга и из портов ганзейских

Он в снежный Гётеборг попал и в нем

Заснул. Но, встав от сна, проник потом

Он в Гельголанд — знать, тоже царство сонное.

Когда Москва, пока что не сожженная,

Могла депеши в Лондон посылать,

Вальс появился в ней в миру опять

И, возбужденный славой Австерлица

(С ней славе «Морнинг-Поста»9 не сравниться),

Влез к нам и закрепил свою судьбу,

Затмив собою пьесы Коцебу,10                 

Мелодии десятка композиторов,

И вклады вюртембергских инвеститоров,

И Мейнера четырехтомный труд

О женщинах, и весом в добрый пуд

Том Бранка, книги Христиана Гейне:

Так Вальс укоренился чародейно.            

 

      И с этим грузом Вальс очаровательный

На цыпочках, походкой зажигательной

Радушных наших берегов достиг

И нашим девам полюбился вмиг.

Ни сдержанный Давид,11 что танцем сольным

Дал повод восклицаниям довольным,

Ни дон Кихот, танцующий болеvро 

По мненью Санчо, резвое не в меру, —  

Ни Саломея, что в беспутстве бала

Чужую голову оттанцевала,

Ни Клеопатра, женщина веселая,

Что на галере тенцевала голая,

С тобою не сравнятся, Вальс лихой,

Под молодой британскою луной.   

             

      О вы, мужья, с десяток лет женатые,

Чье так морщинисто чело помятое;

И вы, мужья, женатые лишь год,

Чье гладкое чело пока несет

Ростки морщин, еще вам предстоящих,

А грудь — созвездье орденов блестящих;

И вы, мамаши, знающие, как

Брак сына отравить, а дочки брак

Повыгодней устроить; вы, о дети,

За коих папы часто не в ответе;

Холостяки, которые хотят

Житейских бурь иль ветреных услад,

А коль влекомы к узам Гименея,

С чужой невестой пляшут — иль своею, —

Всех вас чужак прелестный обаял,

И нынче Вальс украсил каждый бал.

                

      О милый Вальс! Склонились пред тобою

И джига, и фанданго огневое,

Шотландский рил, виргинская кадриль:12

Где правит Вальс, их надо сдать в утиль.

Лишь Вальсу руки надобны и ноги:

Но коль для ног законы очень строги,

То руки там лежат, где с древних лет

Их не было. Ой, уберите свет!

Мне кажется, слепящие шандалы

Чрезмерно освещают нашу залу.

Сам Вальс шепнул: «Не нужно нам огней:

Ведь эти па во тьме всего верней...»

Но музыка внезапно прерывается,

И Вальс подолом музы накрывается.               

 

      Вам, вояжёры, всякий край знаком,

И о любом написан пухлый том.

Скажите: разве поступь ригодона,

Ромайка, или страстная чакона,

Или каирский танец живота

Сравнятся с Вальсом? Он ли им чета?    

Его следов достойных отпечатки

Видны от мыса Горн аж до Камчатки,

И каждый путешественник у нас

О Вальсе написал хотя б абзац.                    

 

      О тени дев времен Георга Третьего,

Что юного могли еще терпеть его,

Воскресните, живите вновь сейчас,

Пусть ваши внучки воплощают вас.

Вернитесь призраками в наши залы

И будьте вновь живыми, как бывало;

Не нужно вам ни пудры, ни румян,

Чтоб, обморочив, нас ввести в обман

И вам придать (хотя бы для приличия)

Игривость серн и женское обличие.

Когда партнершу кавалер ласкает,

Она, знать, и сама от страсти тает

И нюхательных спиvртов и солей,

Где правит Вальс, совсем не нужно ей.        

 

      О Вальс! Хотя в своем краю родном

Для Вертера ты был почти Содом —

Для Вертера, влюбленного и страстного,

Но нежного и дамам не опасного, —

Хотя Жанлис, с мадам де Сталь борясь,13

Вальс танцевать навеки зареклась,

Но мода свой закон везде диктует,

И Вальс прелестный все подряд танцуют —

От гордой королевы до пажа,

Всем им тела и головы кружа.

И даже хамоватый оборванец

Танцует непроизносимый танец,

И даже сам я славлю, всем под стать,

Вальс, хоть его ни с чем не срифмовать.            

 

      В удачный миг Вальс начал свой дебют;

И с новым танцем появилось тут

Внезапно, как по щучьему велению,

Всё новое, по нашему хотению:

И новые монеты — вместо тех,

Что потеряли ценность, как на грех;

И свод законов новых, нынче модных,

О том, чтоб вешать бедняков голодных;14

И новое величие побед,

Хотя от прежних был один лишь вред

И после них нам стало очень видно,

Что тем, кто выжил, мертвые завидны;

И новые любовницы у тех,                                   

Кто жаждет при дворе мирских утех:

Всё ново, ново — кроме плутней старых,

Творимых во дворцовых кулуарах, — 

Но на виду всё — новое сполна:

Мундиры, фраки, ленты, ордена;

Ступают гордо новые герои                 

И парами танцуют — не толпою.

 

      Что скажешь, Муза? Что это такое?

Так новый Вальс, как царственный орел,

К нам в царствованье новое пришел.

И вместе с ним всё новое упрочено:
Нет больше фижм, а юбки укорочены,

Не нужно пудры — ей конец настал.

Вперед, хозяйка! Начинаем бал:

Уже как будто нервничают гости.

Вот важный чин — граф Кент иль герцог Глостер

Свою выводит даму, и она

Вся раскраснелась — или смущена.

Рука партнера может очень лихо

Украдкой проскользнуть под вырез лифа,

Иль беспрепятственно погладить талию,             

Иль... помолчим мы скромно... и так далее.

А дама может ручкою своею                                  

Партнеру сжать плечо и даже шею.

О, как они изысканно скользят

Лицом к лицу, встречая взглядом взгляд!

Хоть ноги их порою отдыхают,

Но рук от тел никто не отрывает.

Танцует каждый, точно манекен:

Барон Икс-Игрек и графиня N.

Танцуют титулованные гости                                 

(Их имена смотрите в «Морнинг-Посте»

Иль, чрез полгода, в записях дебатов

Коллегии гражданских адвокатов),

К себе друг друга ласково прижав:
Таков уж, видно, бала вольный нрав.

Глядишь, какой-то скромный турок спросит:

«Что это прижиманье им приносит?»

О честный мой мирза! Ты прав, ты прав:

Да, кое-что приносит этот нрав;

Грудь, что публично отдана партнеру,

В уединенье может сдаться скоро.              

 

      О вы, что наших бабушек любили:

Фицпатрик,15 Шеридан достойный, или

Мой суверен, которому отдам

На откуп весь пленительный Бедлам;16

Ты, фея, посещавшая гостиную,                     

Где Сатане сдалась за ночь единую, —

Скажите, вас в расцвете юных дней

Хоть раз не искушал ли Асмодей?

Знать, он внушил вам новые идеи,

Как повернуть пленительнее шею,

Зажечь огонь в сияющих глазах,

Румянец жаркий вызвать на щеках

И грудь свою наполнить вожделением —

Кто совладает с этим искушением?

                    

      О вы, что никогда не размышляли

О том, какой должна быть суть морали, —

Вы, что мечтаньям сладким не измените, —

Не дешево ли вы красавиц цените?

Разгорячась под ласковой рукою

На талии иль ниже (где — я скрою),

Каким восторгом в деве разлита

Нескромного пожатья теплота!

В горенье страсти дева очень хочет

Пожать ту руку, что ее щекочет,

Взглянуть в глаза, которые горят

Ответом на ее горящий взгляд,

Приблизить губы к тем губам, к которым

Она уже давно тянулась взором.

И коль ее ты любишь, будь смелей

И, как она к тебе, приникни к ней.

Рассудок в ней угас, и угасает

Всё, что тебе отдаться ей мешает.               

 

      Прелестный Вальс! Тебе ль хулу терпеть?

Ведь цель моих стихов — тебя воспеть.

О Терпсихора! Ведь на каждом бале

Моя жена танцует Вальс — а дале

И наши дочки будут танцевать.

А сын мой (стоп! да что тут выяснять?

Чай, наше древо генеалогическое

В нем воспитает резвость байроническую) —

И пустит корни Вальс в семье моей

И средь потомков всех его друзей.

 

 

 

 

1 Без вооружения, без доспехов (фр.).

2 Хаунсло — пригород Лондона, где было много аристократических дворцов, в которых часто устраивались балы. Уэлсли — Артур Уэлсли (1769—1852), впоследствии (с 1814 г.) герцог Веллингтон, английский полководец, победитель войск Наполеона в Пиренейской кампании и позднее (в 1815 г.) при Ватерлоо.

3 Басби — доктор Ричард Басби (1606—1695), видный ученый, специалист по античной филологии. Фиц — в истории Англии (и Ирландии) байроновского и добайроновского периода есть много политических и военных деятелей, чьи фамилии начинаются приставкой «Фиц», которую ирландские аристократы ставили перед фамилиями своих незаконных сыновей (Фицджералд, Фицгиббон, Фицджеймс, Фицрой и т. д.); кого из них имеет в виду Байрон, неясно.

4 Где льется кровь студентов... — намек на традиционные немецкие студенческие дуэли.

5 Питт — Уильям Питт-младший (1759—1806), премьер-министр Великобритании в 1781—1801 и 1804—1806 гг., один из создателей англо-германской коалиции против Франции.

6 Третий наш Георг... Георг Четвертый — английские короли Георг III (1738—1820) и будущий Георг IV (1762—1830). Германское королевство Ганновер до 1837 г. находилось в личной унии с Великобританией.

7 Нам Брауншвейгов и невест вручала... — принц-регент, позднее король Георг IV, был женат на немецкой принцессе Каролине Брауншвейгской.

8 Хоть Бонапарт их обуздал декретом... — разгромив Пруссию в 1806 г., Наполеон Бонапарт существенно ограничил власть прусского кайзера.

9 «Морнинг-Пост» — популярная английская газета тех лет.

10 Затмив собою пьесы Коцебу... — здесь и далее упоминаются авторы, популярные в Англии тех лет: немецкий драматург Август Фридрих Фердинанд фон Коцебу (1761—1819), немецкий философ и социолог Иоганн Вернер Мейнер (1728—1789), французский специалист по античной литературе Ришар-Франсуа-Филипп Бранк (1729—1803) и немецкий специалист по античной литературе Христиан Готтлоб Гейне (1729—1812).

11 Давид — царь Израильско-Иудейского государства в XI веке до н.э. Его танец, как танец дон Кихота — выдумка Байрона.

12 Джига, фанданго, рил, кадриль — и далее ригодон, ромайка, чакона, танец живота — танцы разных народов.

13 Хотя Жанлис, с мадам де Сталь борясь... — имеются в виду модные французские писательницы Жанлис (Мадлен Фелисите Дюкре де Сент-Обен, 1746—1830) и Анна Луиза Жермена де Сталь (1766—1817).

14 О том, чтоб вешать бедняков голодных... — имеется в виду принятый британским парламентом в 1812 г. закон о смертной казни рабочим за разрушение станков.

15 Фицпатрик — по-видимому, лейтенант Натаниэл Фицпатрик (даты жизни неизв.), известный ловелас, судимый в 1778 г. военным судом за то, что, зная о своей венерической болезни, заразил ею женщину.

16 Бедлам — лондонская больница для умалишенных (искажение названия «Bethlehem Royal Hospital» — «Вифлеемская королевская больница»); намек на то, что король Георг III в последние годы жизни страдал умопомешательством.

 

 

 

Перевод с английского, вступительная заметка
и примечания Георгия Бена

    

 

 

 

 

 

 

 

 

Анастасия Скорикова

Цикл стихотворений (№ 6)

ЗА ЛУЧШИЙ ДЕБЮТ В "ЗВЕЗДЕ"

Павел Суслов

Деревянная ворона. Роман (№ 9—10)

ПРЕМИЯ ИМЕНИ
ГЕННАДИЯ ФЕДОРОВИЧА КОМАРОВА

Владимир Дроздов

Цикл стихотворений (№ 3),

книга избранных стихов «Рукописи» (СПб., 2023)

Подписка на журнал «Звезда» оформляется на территории РФ
по каталогам:

«Подписное агентство ПОЧТА РОССИИ»,
Полугодовой индекс — ПП686
«Объединенный каталог ПРЕССА РОССИИ. Подписка–2024»
Полугодовой индекс — 42215
ИНТЕРНЕТ-каталог «ПРЕССА ПО ПОДПИСКЕ» 2024/1
Полугодовой индекс — Э42215
«ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ» группы компаний «Урал-Пресс»
Полугодовой индекс — 70327
ПРЕССИНФОРМ» Периодические издания в Санкт-Петербурге
Полугодовой индекс — 70327
Для всех каталогов подписной индекс на год — 71767

В Москве свежие номера "Звезды" можно приобрести в книжном магазине "Фаланстер" по адресу Малый Гнездниковский переулок, 12/27

Сергей Вольф - Некоторые основания для горя
Это третий поэтический сборник Сергея Вольфа – одного из лучших санкт-петербургских поэтов конца ХХ – начала XXI века. Основной корпус сборника, в который вошли стихи последних лет и избранные стихи из «Розовощекого павлина» подготовлен самим поэтом. Вторая часть, составленная по заметкам автора, - это в основном ранние стихи и экспромты, или, как называл их сам поэт, «трепливые стихи», но они придают творчеству Сергея Вольфа дополнительную окраску и подчеркивают трагизм его более поздних стихов. Предисловие Андрея Арьева.
Цена: 350 руб.
Ася Векслер - Что-нибудь на память
В восьмой книге Аси Векслер стихам и маленьким поэмам сопутствуют миниатюры к «Свитку Эстер» - у них один и тот же автор и общее время появления на свет: 2013-2022 годы.
Цена: 300 руб.
Вячеслав Вербин - Стихи
Вячеслав Вербин (Вячеслав Михайлович Дреер) – драматург, поэт, сценарист. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии по специальности «театроведение». Работал заведующим литературной частью Ленинградского Малого театра оперы и балета, Ленинградской областной филармонии, заведующим редакционно-издательским отделом Ленинградского областного управления культуры, преподавал в Ленинградском государственном институте культуры и Музыкальном училище при Ленинградской государственной консерватории. Автор многочисленных пьес, кино-и телесценариев, либретто для опер и оперетт, произведений для детей, песен для театральных постановок и кинофильмов.
Цена: 500 руб.
Калле Каспер  - Да, я люблю, но не людей
В издательстве журнала «Звезда» вышел третий сборник стихов эстонского поэта Калле Каспера «Да, я люблю, но не людей» в переводе Алексея Пурина. Ранее в нашем издательстве выходили книги Каспера «Песни Орфея» (2018) и «Ночь – мой божественный анклав» (2019). Сотрудничество двух авторов из недружественных стран показывает, что поэзия хоть и не начинает, но всегда выигрывает у политики.
Цена: 150 руб.
Лев Друскин  - У неба на виду
Жизнь и творчество Льва Друскина (1921-1990), одного из наиболее значительных поэтов второй половины ХХ века, неразрывно связанные с его родным городом, стали органически необходимым звеном между поэтами Серебряного века и новым поколением питерских поэтов шестидесятых годов. Унаследовав от Маршака (своего первого учителя) и дружившей с ним Анны Андреевны Ахматовой привязанность к традиционной силлабо-тонической русской поэзии, он, по существу, является предтечей ленинградской школы поэтов, с которой связаны имена Иосифа Бродского, Александра Кушнера и Виктора Сосноры.
Цена: 250 руб.
Арсений Березин - Старый барабанщик
А.Б. Березин – физик, сотрудник Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе в 1952-1987 гг., занимался исследованиями в области физики плазмы по программе управляемого термоядерного синтеза. Занимал пост ученого секретаря Комиссии ФТИ по международным научным связям. Был представителем Союза советских физиков в Европейском физическом обществе, инициатором проведения конференции «Ядерная зима». В 1989-1991 гг. работал в Стэнфордском университете по проблеме конверсии военных технологий в гражданские.
Автор сборников рассказов «Пики-козыри (2007) и «Самоорганизация материи (2011), опубликованных издательством «Пушкинский фонд».
Цена: 250 руб.
Игорь Кузьмичев - Те, кого знал. Ленинградские силуэты
Литературный критик Игорь Сергеевич Кузьмичев – автор десятка книг, в их числе: «Писатель Арсеньев. Личность и книги», «Мечтатели и странники. Литературные портреты», «А.А. Ухтомский и В.А. Платонова. Эпистолярная хроника», «Жизнь Юрия Казакова. Документальное повествование». br> В новый сборник Игоря Кузьмичева включены статьи о ленинградских авторах, заявивших о себе во второй половине ХХ века, с которыми Игорь Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком: об Олеге Базунове, Викторе Конецком, Андрее Битове, Викторе Голявкине, Александре Володине, Вадиме Шефнере, Александре Кушнере и Александре Панченко.
Цена: 300 руб.
Национальный книжный дистрибьютор
"Книжный Клуб 36.6"

Офис: Москва, Бакунинская ул., дом 71, строение 10
Проезд: метро "Бауманская", "Электрозаводская"
Почтовый адрес: 107078, Москва, а/я 245
Многоканальный телефон: +7 (495) 926- 45- 44
e-mail: club366@club366.ru
сайт: www.club366.ru

Почта России